Восток – дело близкое. Иерусалим – святое - Леонид Медведко

Поздние угрозы были подкреплены конкретными действиями: Иден принял решение увеличить силы командующего сухопутными войсками на Ближнем Востоке генерала Чарльза Кейтли. На Кипр, юг Аравийского полуострова и в зону Персидского залива стали перебрасываться воинские подкрепления. Тогда же наметились контуры созданного позже «тройственного союза» Англии, Франции и Израиля. В первые дни 1956 года в Вашингтоне состоялось экстренное совещание Энтони Идена и Селвина Ллойда с американскими руководителями для выработки совместной политики на Ближнем Востоке. Кто-то вспомнил забытую всеми Тройственную декларацию 1950 года, в которой Англия, Франция и США выражали намерения, правда, довольно туманно, принять совместные меры для стабилизации положения в этом регионе. Группа лейбористских депутатов потребовала создать в восточной части Средиземного моря «международные вооруженные силы, способные обеспечить проведение в жизнь Тройственной декларации».

Когда от прибывшего в Каир специального американского эмиссара Кермита Рузвельта Насер узнал о подготовленном ультиматуме Египту, он напомнил, что США имеют дело с независимой страной. Предупреждение возымело действие. Прибывший по поручению Даллеса его заместитель Джордж Аллен более полутора часов дожидался приема у Насера, а потом несколько часов убеждал его пересмотреть решение о закупке советского оружия, но вручить ультиматум так и не решился. Так и уехал, ничего не добившись. Столь же безрезультатно закончился и визит в Каир американских сенаторов. Им тоже не удалось соблазнить Насера щедрыми обещаниями об оказании помощи взамен «кое-каких политических уступок».

На подрывные действия ЦРУ Насер ответил решительными мерами: из страны был выдворен американский шпион Ферч, который под видом дипломата занимался в зоне Суэцкого канала сбором разведывательной информации. Насер имел неопровержимые доказательства о стремлении Запада заменить его «более сговорчивым человеком».

Попыткам втянуть его страну в Багдадский пакт египетский лидер противопоставил политику активного нейтралитета на антиимпериалистической основе и этим внес значительный вклад в движение неприсоединения. В ответ на вооруженные провокации Израиля Насер стал теснее координировать свои действия с другими арабскими государствами.

Однако Запад рассчитывал еще на два фактора. Во-первых, учитывал заинтересованность Советского Союза в укреплении отношений с западными государствами и разрядке напряженности в Европе. Можно было попытаться заставить СССР отказаться от поддержки арабской освободительной борьбы или отвлечь его внимание от Ближнего Востока с помощью провокаций в Европе. Во-вторых, Запад мог использовать важное средство экономического давления: Египет был заинтересован в крупном займе для строительства Асуанского гидроэнергетического комплекса. Некоторые историки и политики, оглядываясь назад с целью уяснить причины Суэцкого кризиса, склонны возложить вину главным образом на Даллеса. Дескать, именно от «костяшки домино», небрежно вытащенной руками Даллеса, впоследствии рухнула вся столь тщательно создаваемая неоколониалистская пирамида на Ближнем Востоке. А ведь она должна была держаться на «трех китах»: военных базах (включая Суэцкий канал), политической структуре Багдадского пакта и экономической заинтересованности Египта в Асуанской плотине. Однако этот провал стал следствием ошибочных расчетов не одного только Даллеса.

Перекрыть Нил, использовать его воду для ирригации, поднять уровень сельского хозяйства, создать национальную промышленность – все это было давнишней мечтой египетского народа. Еще в начале XX века у первого нильского порога была построена невысокая плотина. Она и создала водоем около пяти миллиардов кубических метров. Однако очень скоро возможности ее расширения оказались исчерпанными, в то время как проблема орошения посевных площадей становилась все актуальнее.

С победой революции вопрос о сооружении новой Асуанской плотины был впервые поставлен на практическую основу. Стоимость строительства была определена в миллиард американских долларов. Вначале правительство Египта обратилось за помощью к Западу. Наконец, в декабре 1955 года после длительных переговоров США, Англия и Международный банк реконструкции и развития (МБРР) пообещали предоставить Египту заем в 270 миллионов долларов (США – 56 миллионов, Англия – 14 миллионов и МБРР – 200 миллионов). Как стало известно позднее, правительство США уже в начале следующего года под воздействием просионистских и некоторых оппозиционных групп в конгрессе пересмотрело свое решение. К тому же США учитывали возражения своих «друзей» по Багдадскому пакту, которые продолжали настаивать на устранении Насера. Американцы приняли самое активное участие в подготовке и осуществлении таких мер. За ширмой переговоров о предоставлении Египту займа развернулась широкая пропагандистская кампания против Насера. Своего апогея она достигла именно после окончательного вывода британских войск из зоны Суэцкого канала.

Бывший в то время английским послом в Каире Хэмфри Тревельян вспоминал, что Запад был на пути к началу открытых враждебных действий против Египта. И все это происходило именно тогда, когда вслед за выводом английских войск правительство Египта отменило закон о военном положении, введенный после июльской революции 1952 года, были амнистированы все политические заключенные, выработана новая конституция и создавались конституционные органы власти. В стране был проведен плебисцит, в ходе которого народ, одобрив конституцию, избрал Насера президентом Египта.

Решение об отказе в американском займе Даллес сообщил египетскому послу в Вашингтоне 19 июля 1956 года. Это было первой официальной внешнеполитической акцией США в отношении Республики Египет. Она явилась как бы сигналом для начала открытой конфронтации Запада против Египта, вылившейся через неделю в Суэцкий кризис, а через три с лишним месяца – в вооруженную агрессию против молодого независимого арабского государства.

В условиях все более обострявшегося экономического и политического кризиса Суэц представлялся западным лидерам тем ключевым звеном, нейтрализовав которое можно было якобы остановить неумолимо развивавшуюся цепную реакцию распада их колониальных империй и укрепить позиции внутри своих стран.

«Было ясно, – откровенно признает Селвин Ллойд, – что если нам не удастся сохранить международный статус Суэцкого канала (то есть оставить канал под контролем Запада. – Ред.), мы постепенно потеряем все наши интересы и капиталы на Ближнем Востоке. Даже если нам пришлось бы действовать в одиночку, мы не остановились бы перед применением силы для защиты наших позиций». Между тем Насер более всего опасался именно быстрого военного вмешательства Англии и Франции, полагая, что каждая неделя отсрочки уменьшит шансы успеха подобной операции. Это, очевидно, сознавали и в Лондоне, и в Париже. В вышедшей десять лет спустя после суэцкого кризиса книге бывшего командующего французским экспедиционным корпусом генерала Бофра «Суэцкая экспедиция 1956 года» содержится весьма любопытное признание. Оказывается, с целью немедленного свержения режима Насера англичане и французы подготовили план, предусматривавший высадку войск в Александрии и стремительное их продвижение к Каиру.

Однако немедленная военная операция не состоялась. В литературе, посвященной суэцкому кризису, чаще всего отсрочку и последующий неуспех агрессии против Египта объясняют позицией, занятой США, которые якобы воспрепятствовали применению силы, а потом вообще отмежевались от коллективной вооруженной акции. Конечно, США, готовясь заменить Англию и Францию на Ближнем Востоке, стремились выдать себя за противника прежних колониальных методов, а заодно извлечь максимальную выгоду из посреднической роли в урегулировании споров между арабскими странами и бывшими колониальными государствами, не говоря уже об арабо-израильском конфликте. Поэтому в условиях обострившейся борьбы за будущее влияние на Ближнем Востоке, а тем более в преддверии президентских выборов республиканское правительство США не было заинтересовано в преждевременном обострении Суэцкого кризиса. Тем не менее всего через два года США сами выступили инициатором использования военной силы против Ливана и для оказания давления на Ирак и Сирию. Но в тот период Даллес из сугубо тактических соображений предпочел занимать выжидательную позицию.

Между тем адмирал флота лорд Маунтбеттен и фельдмаршал Темплер, с которыми советовался Иден, отказались от высадки воздушного десанта до тех пор, пока основные силы вторжения не смогут в течение суток последовать за парашютистами, ибо, как пишет Хейкал, они хорошо знали о танках и истребителях «МиГ», полученных Египтом из СССР. А затяжная военная кампания была крайне нежелательной как по политическим, так и по экономическим соображениям. Во-первых, она неизбежно вызвала бы резко отрицательную реакцию на международной арене, особенно в арабском мире, что угрожало еще большим ослаблением позиций Англии и Франции в Азии и Африке. Во-вторых, по заключению экспертов, имевшиеся запасы нефти могли обеспечить военные действия англичан не более чем на неделю. Доводы, изложенные военными специалистами, отрезвляюще подействовали на политиков Англии и Франции, однако не настолько, чтобы вовсе отказаться от задуманной авантюры. После состоявшейся в Лондоне в начале августа встречи Идена и Даллеса с министром иностранных дел Франции Пино было решено ограничиться оказанием на Египет экономического давления, но продолжать военные приготовления к интервенции. С целью же маскировки стороны договорились использовать дымовую завесу переговоров.