Восток – дело близкое. Иерусалим – святое - Леонид Медведко

Основной задачей «тройственной агрессии», как показали факты, было свержение режима Насера и замена его правительством прозападной ориентации. В свою очередь Израиль надеялся уничтожить базы палестинских отрядов на Синайском полуострове и тем самым ликвидировать палестинское движение сопротивления, а кроме того, заставить Египет заключить мирный договор на выгодных для Израиля условиях. Иными словами, с помощью вооруженной силы навязать ему капитуляцию.

Разработанная израильским командованием операция преследовала две основные цели: во-первых, в кратчайший срок достигнуть Суэцкого канала и, создав угрозу свободному судоходству, дать повод Англии и Франции для военного вмешательства; во-вторых, овладев южной частью Синайского полуострова, островами Тиран и Синнафир, установить контроль над Акабским и Суэцким заливами. Операцию намечалось осуществить в течение семи-восьми суток. Для нападения на Египет была создана крупная группировка в составе десяти бригад (около 100 тысяч человек), 200 танков, около 600 орудий и минометов, 150 самолетов и 20 кораблей.

Однако израильскому командованию приходилось учитывать значительно возросшую боеспособность вооруженных сил Египта. В соответствии с подписанными в 1955 году соглашениями с СССР, Чехословакией и Польшей Египет получил значительную военную помощь. И хотя египетские вооруженные силы находились еще в стадии реорганизации, а поступившая военная техника не была полностью освоена, Израиль при таком соотношении сил и с учетом возможности получения Египтом военной поддержки от других арабских государств не мог решиться на самостоятельное развязывание войны.

«Если бы не англо-французские действия, – откровенно признавался позднее Моше Даян, – Израиль вряд ли начал бы военную кампанию, а если бы решился на нее, то она в военном и политическом отношениях носила бы совершенно иной характер».

Главная задача Тель-Авива состояла в создании повода для вовлечения Англии и Франции в войну и разгроме египетских войск на Синае. Англо-французским войскам надлежало захватить зону Суэцкого канала и Каир. Поскольку в результате открытой кампании угроз и шантажа против Египта и длительных военных приготовлений намерения Англии и Франции стали известны мировой общественности, особое значение придавалось сохранению в полной тайне готовящегося нападения со стороны Израиля. И это организаторам «тройственной агрессии» удалось.

5 ноября, в разгар Суэцкого кризиса, министр иностранных дел СССР Д.Т. Шепилов направил в Совет Безопасности ООН телеграмму с требованием немедленного его созыва для принятия срочных мер по пресечению развязанной против Египта агрессии. А в ночь на 6 ноября от имени советского правительства были отправлены послания идентичного содержания Идену, Ги Молле и Бен-Гуриону. В нем выражалась «решимость применения силы сокрушить агрессоров и восстановить мир на Востоке». На Западе это послание не случайно потом было расценено как «первый ядерный ультиматум» ему со стороны Москвы. Он и в самом деле отрезвляюще подействовал не только на «мушкетеров», но и на Вашингтон, заставив его более решительно от них отмежеваться.

«Это было звездным часом для советской политики и личным триумфом Никиты Хрущева», – так характеризует А.М. Васильев в своей книге «Россия на Ближнем и Среднем Востоке» эффект, произведенный этим ультиматумом. – Это спасло режим Насера и решило судьбу Суэцкого кризиса». На вопрос нашего коллеги, заданный в личной беседе с тогдашним министром иностранных дел Шепиловым, не мог ли ультиматум повлечь за собой непредсказуемую реакцию со стороны Запада, тот ответил: «Тогда это было невозможно, в основном именно из-за американской позиции. У Англии кишка была тонка, а США из-за них начинать войну не хотели. У Вашингтона не было веских и серьезных оснований, чтобы идти тогда на военный конфликт».

Моторизованные подразделения израильской воздушно-десантной бригады, усиленные танковым батальоном, вечером 29 октября 1956 года пересекли египетскую границу в южной части Синайского полуострова. Одновременно много восточнее перевала Митла был выброшен воздушный десант, который завязал бой с оборонявшим этот перевал египетским батальоном. С наступлением темноты в район высадки израильского десанта французские транспортные самолеты начали доставлять военную технику, боеприпасы, горючее, продовольствие и… питьевую воду. Ведь маршрут агрессоров проходил через всю Синайскую пустыню, где на источники воды не приходилось рассчитывать.

На главном направлении две израильские пехотные бригады, встретив сопротивление египетских войск, были вынуждены остановиться. На приморском направлении, в районах Газа, Рафах, наступление израильских войск было вообще остановлено. Действия наземных войск поддерживались самолетами, управляемыми не только израильскими, но и французскими летчиками. За день до начала операции «Очищение» в Израиль через английскую базу на Кипре было переброшено шестьдесят французских реактивных истребителей с французскими экипажами, а к египетским берегам уже двигались английские и французские эскадры. По существу, операция «Мушкетер» началась до предъявления англо-французского ультиматума Египту и даже раньше израильского вторжения на Синай.

Однако политическое и военное обеспечение союзниками израильской армии проходило далеко не гладко. Предполагалось, что на следующий день после израильского вторжения правительства Англии и Франции предъявят Египту и Израилю ультиматум. В нем должны были содержаться требования к обеим сторонам прекратить в течение двенадцати часов военные действия и отвести свои вооруженные силы на десять миль от Суэцкого канала, не препятствуя английским и французским войскам занять ключевые позиции в зоне канала – в Порт-Саиде, Исмаилии и Суэце. В случае отклонения египетским правительством этого ультиматума Англия и Франция планировали осуществить вооруженную интервенцию, ссылаясь на условия англо-египетского договора 1954 года. Таким образом, все должно было выглядеть вполне «благородно»: англо-французская коалиция выступает не в роли пособников Израиля, а беспристрастного посредника, действующего во имя «пресечения агрессии» и «в интересах восстановления мира».

Однако вышла заминка. Энтони Иден, ознакомив членов своего кабинета и представителей оппозиции с текстом ультиматума, столкнулся не только с колебаниями, но и возражениями ряда своих коллег, не говоря уже о лидерах лейбористов. Во-первых, Идену резонно возразили, что ссылки на англо-египетский договор 1954 года выглядят несостоятельными, поскольку в нем специально оговаривалось, что действие статьи, разрешающей Англии в случае войны вновь оккупировать зону канала, не распространяется на арабо-израильский конфликт. Во-вторых, Идену напомнили, что предъявление подобного ультиматума противоречит Тройственной декларации 1950 года и обязательствам Англии в рамках Британского содружества, так как это решение принималось без предварительной консультации с США и другими союзниками. В-третьих, это противоречит Уставу ООН, ибо такой шаг, равнозначный объявлению войны, предпринят в тот момент, когда Совет Безопасности ООН, собравшийся на Чрезвычайное заседание в связи с израильским нападением, еще не принял никакого решения.

Однако английских и французских руководителей остановить было уже нельзя. 30 октября заместитель министра иностранных дел Киркпатрик в присутствии французского министра иностранных дел Пино принял одного за другим египетского и израильского послов и зачитал им текст ультиматума. Составители документа и сами, очевидно, не верили в реальность выполнения своих требований. Позабыв об элементарной логике, они даже не постарались свести концы с концами. В обоих текстах значилось требование об отводе войск на десять миль к востоку от канала. Но к тому времени израильтяне вообще не вышли к каналу, а египетские войска находились на западном берегу и, следовательно, могли отступать только на запад, а не на восток.

Разумеется, Египет отклонил этот ультиматум, а израильтяне восприняли его как благословение на быстрейшее продвижение к каналу. Иден же, хотя и призывал своих коллег по кабинету к твердости и решительности, сам, как пишет Т. Робертсон, «производил впечатление как мошенника, так и дурака, который сгибается под тяжестью, которую сам на себя взвалил».

Но процесс уже пошел, и 31 октября истек срок ультиматума. Теперь очередь военных была вступать в дело. Дальнейшие события диктовала логика войны. Однако, как признал десять лет спустя командующий французским экспедиционным корпусом генерал Бофр, военная операция «трех мушкетеров» не могла быть удачной, поскольку проходила в неблагоприятной политической обстановке. Генерал Бофр не раскрыл до конца смысл главной ошибки. А она состояла в том, что агрессоры недооценили прочность революционного режима, возглавляемого Насером, силу международной солидарности с Египтом, особенно твердую позицию, занятую Советским Союзом, и поддержку, которую оказали арабские страны жертве агрессии. Главная цель – свержение прогрессивного режима Насера, которую ставили перед собой агрессоры, – не была достигнута. В результате не оправдались расчеты ни Лондона, ни Парижа, ни Вашингтона, ни Тель-Авива.