Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание - Элеанор Янега

глаз, таило в себе нечто более предосудительное, чем всего лишь тщеславное желание блеснуть красотой. Это преподносилось как поступок с откровенно сексуальным подтекстом, который мог быть связан с массовым, не чуждым магии совращением и играл четко определенную роль в Апокалипсисе. Проще говоря, это было плохо.

  Иезавель и АхавГравюра Лукаса ван Лейдена. Ок. 1925 г.

Между тем опасения иудейских и христианских общин из-за женщин, которые в целях соблазнения мужчин прибегали к косметическим средствам и тем приближали конец света, находили подтверждение и в Книге Бытия. В комментариях к ней ряд библеистов предостерегали против дщерей Божьих, которые применяли косметику, дабы изменить свой облик и совратить ангелов, «сынов Божьих». Эти женщины откровенно пытались улучшить сотворенное Богом, чем посягали встать вровень с Ним. Невзирая на опасения христианских мистиков, этим женщинам так и не удалось вызвать Апокалипсис. Зато на них возложили вину за Великий потоп — и х порочная натура принадлежала к числу несовершенств, которые Бог, как утверждалось, желал смыть с лица земли. Пусть в данном случае косметика не смогла до основания разрушить мир, но была близка к этому. И потому женщинам лучше всего не использовать косметических средств, чтобы не придавать себе черт пагубной обольстительности105.

На случай, если вдруг истории Иезавели и ужасов Великого потопа будет недостаточно, чтобы отвадить женщин от косметики, средневековые авторы решили подчеркнуть, как связано ее использование с дьявольскими происками. Здесь снова на сцену выходит кавалер де Ла Тур Ландри, на сей раз он предлагает дочкам историю о прекрасной принцессе, чья красота принесла ей славу, воздыхателей и богатства. Но вместо того, чтобы оставаться чистейшей эманацией воли Божьей, принцесса старалась улучшить и без того прелестный облик косметикой. С годами ее красота начала меркнуть, и чем дальше, тем больше притираний употребляла принцесса, чтобы сохранять прекрасные черты, но ее лицо все равно начало увядать. В этом месте кавалер уверяет дочерей, что «Слышал я от многих, что, когда она умерла, лицо ее так страшно изменилось, что никто не мог взять в толк, что оно такое или какая порча поразила его; ибо оно ничем не походило на лицо той женщины, равно как и никто не узнавал в этом лицо человека, столь отвратительным оно было и столь жутко было взирать на него. И я склоняю свой ум к тому, что причиной этому явлению послужили не иначе как многие слои притираний, коими она обременяла свои черты»106.

  Кокетка и демон тщеславияГравюра Дюрера к немецкому переводу книги де Ла Тура Ландри

Некоторые богословы считали уместным рассуждать о настоящих жертвах косметики: о мужчинах. Так, в XII веке по меньшей мере двое теологов, француз Петр Кантор (ум. 1197) и, предположительно, его ученик, англичанин Фома Чобхэмский (ок. 1160–1236), решали трудный вопрос о том, как поступать мужчинам, если они добросовестно воспользовались услугами жрицы продажной любви, а потом вдруг выясняли, что она была накрашена. Оба просвещенных ума пришли к согласию, что в этом случае клиент, нанявший для любовных утех подобную женщину, в сущности был обманут. Любая женщина, изобличенная в использовании косметики для завлечения клиентов, торговала поддельным товаром и была обязана вернуть уплаченные ей за секс деньги107.

В мусульманском мире соблазнительная сила косметики вызывала похожие опасения, и в особенности это касалось духов. Законоведы взялись разрешить вопрос, какими веществами женщинам дозволительно умащать себя, и пришли к заключению, что им не возбраняется с помощью красок прихорашивать лица, однако эти вещества не должны быть сильно парфюмированными. Легкие духи, аромат которых мог почувствовать только тот, кто находится в непосредственной близости от женщины (то есть ее муж), считались приемлемыми. А что объявлялось неприемлемым, так это парфюм, оставляющий шлейф и потому рождающий соблазн. Если женщина пренебрегала указанными правилами, ей грозили серьезные последствия, поскольку по закону «надушенная женщина, проходящая мимо группы мужчин, чтобы привлечь их внимание к своему аромату, повинна в прелюбодействе»108.

На женщин, которые все же поддались соблазну и прибег-нули к косметике, со всех сторон обрушивались порицания. Если женщина решалась улучшить свою внешность сторонними средствами, она сталкивалась с последствиями своего проступка, определяемыми теологическими и правовыми нормами. Причем эти последствия касались не столько женщин, сколько мужчин, которых они могли обмануть и совратить благодаря своим уловкам. Более того, накрашенные женщины могли спровоцировать настоящий полновесный

  Женский портретНеизвестный художник, Богемия, XV в.

Апокалипсис, на худой конец — довольно крупное наводнение. В любом случае всем было ясно, что ради сохранения общественного порядка надлежало сурово грозить женщинам неотвратимыми правовыми последствиями.

Однако как ни пугали средневековых женщин законом, они, надо полагать, всё же проявляли живой интерес к косметике. Руководства по нанесению макияжа и окрашиванию волос дошли до наших дней в огромных количествах. «Тротула» представляла особенную ценность для женщин, заботящихся о красоте и пытающихся подражать идеалу. Таких женщин «Тротула» наставляла осветлять волосы до белокурого оттенка, для чего предлагала не менее семи разных способов, из которых читательница могла выбирать подходящий, в зависимости от доступности ингредиентов109. Также книга предлагала семь различных способов выбелить лицо, а еще рецепт защиты от солнечного загара. Чтобы добиться необходимой красноты щек, женщина могла воспользоваться румянами, составленными из бразильского дерева, розовой воды и ква-сцов110. Желаете алых благоухающих губ, как в мужских мечтах? Пожалуйста: смешайте мед с огурцом и розовой водой, поставьте на огонь и кипятите, пока не упарится111. Может, мужчины этого и не одобряли, но женщины теми или иными путями стремились соответствовать стандартам женской красоты, которые мужчины сами же для них установили.

В косметических ухищрениях тоже четко просматривается классовый элемент. Наслаждаться естественной белизной кожи могли лишь женщины, которые бóльшую часть времени проводили в помещениях. Крестьянки трудились на открытом воздухе круглый год, в любую погоду и безо всяких средств с SPF. О какой белоснежности лица могла идти речь, если большинство женщин Средневековья всю жизнь доили коров, откармливали домашнюю птицу и собирали урожаи в полях? Именно поэтому попытки осветлить кожу осуждались не только для того, чтобы противодействовать гипотетическому моральному падению женщин, но и для того, чтобы ставить на место бедных простолюдинок, если они забывались.