Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержание - Элеанор Янега
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Будем, однако, честными и вспомним, что вышеприведенная реминисценция исходила из враждебного лагеря. Тот господин пытался высказать свой взгляд на Католическую церковь и пороки, к которым она толкает своими излишествами. Заветной мечтой протестантов было побелить стены церквей и повыкидывать вон все статуи. Само по себе признание, что изображения и статуи святых без конца отвлекают во время мессы и даже вводят в греховные мысли, послужило бы убедительным аргументом в пользу всеобщей побелки церковных стен. Однако заяви он о чувственности церковных фресок в обществе, которое с ним не согласно, его бы тут же застыдили за такое открытое признание в странном фетишизме. Так что давайте поверим ему на слово и допустим, что церковное искусство действительно наводило на сексуальные мысли.
Слишком чувственные образы можно было найти не только в религиозном искусстве. Искусство более позднего Средневековья, которое хорошо сохранилось, дает нам примеры столь же сексуальных дам в светских контекстах. Интересно, что образы знойных красоток иногда приспосабливали в качестве иллюстраций более давних источников. Так, датированные XV веком издания «Романа о Розе», сохранявшего популярность и спустя 200 лет после своего создания, нередко были наполнены изображениями прелестных обнаженных дам, сопровождающих классические сюжеты романа. Так, Пигмалион показан рядышком со своей ожившей
Пигмалион и Галатея Миниатюра из «Романа о Розе»обнаженной статуей, а древнегреческий живописец Зевксис (творивший в V веке до н. э.) изображался за мольбертом и в окружении стайки обнаженных натурщиц. Помимо романов художественные вольности иногда позволялись и в часословах, например зодиакальный знак Водолей изображался в образе собирающей воду обнаженной женщины, хотя по логике этот знак должен олицетворять мужчина. В некоторых изданиях «Книги о Граде женском» Кристины Пизанской тоже появлялось немало иллюстраций с нагими женщинами классической красоты. Например, когда изображали момент знакомства Кристины с Музами, их рисовали купающимися — прекрасная возможность изобразить нескольких женщин полностью обнаженными.
Зевксис за работой Миниатюра из «Романа о Розе»Мало того, с какого- то времени почти везде женщин, которых желали выставить язычницами или носительницами сомнительных моральных качеств, вдруг тоже стали изображать в образе красавиц, хотя было ясно, что они уж точно лишены Божьей благодати. В датируемом XV веком экземпляре книги Блаженного Августина «О граде Божьем» миниатюрист показал глупость и излишества языческих обществ через изображение обнаженных мужчин и женщин, исступленно отплясывающих вокруг читающего заклинания мага. Вот и на картине XV века неизвестного рейнского живописца прекрасная ведьма, произносящая любовные заклинания, изображена нагой, если не считать дивной красоты туфель с длинными мысками в форме кинжалов.
Во всех этих случаях живописцам открывались новые возможности для изображения прекрасных (и главное — обнаженных) женщин. Так, красавицы часто встречались на иллюстрациях к роскошным изданиям эпической любовной лирики. Богач, пожелавший издать свою книгу, вполне мог нанять кого- то для создания красивых и сексуальных образов героинь, описанных словом. Что еще важнее, частное искусство открывало больше простора для эротичности, но при этом не привлекало ненужного внимания к создававшему его мастеру. Одно дело — страшиться наказания за изображение привлекательной святой женщины в церкви. И совсем другое — писать без надзора бдительного ока священника, ведь в этом случае гораздо больше свободы творчества. Даже когда изображения обнаженных женщин появлялись в религиозных текстах, например в «Книге о граде Божьем», они были позволительны, поскольку преследовали исключительно назидательные цели. Живописец исходил из того, что резвящиеся на воле нагие женщины выглядели глупо, что и делало их изображение приемлемым.
Притом что светское эротическое искусство Средневековья в большей сохранности дошло до наших дней и позволяет нам составить некоторое представление о том, как оно изображало красавиц, их образы мало отличаются от тех, что содержались в предшествующих им произведениях религиозного характера. Везде мы видим один и тот же стандарт женской красоты. Неважно, ведьма это, муза, язычница или безымянная натурщица, все они наделены положенными атрибутами красоты, от отливающих золотом волос до изящных ступней. Неважно, кто изображаемая красавица, и даже то, каковы реальные обстоятельства ее жизни, — в ее облике все равно присутствуют бледность лица, светлые волосы, несколько грушевидный (из- за выступающего живота) стан и застенчивая улыбка. Меняются лишь имена изображенных красавиц. А их женская красота остается все такой же.
Ухищрения ради красоты
Притом что каноническая красота для большинства женщин была недосягаемой, у них все-таки были способы кое- что подправить в своей внешности. Прежде всего они по крайней мере могли содержать себя в чистоте. Этот факт мог бы удивить нас, так как существует миф о том, что в Средневековье у людей не было привычки мыться.
На самом деле они всей душой соглашались с пословицей «чистота превыше благочестия». Гигиена, как физическая красота, почиталась за отражение духовной чистоты. Если тело нечисто, значит, оно уже по определению непривлекательно и лишено гармонии, считали в Средние века. И если у тела были какие-либо несовершенства, лучшим выходом считалось ухаживать за ним посредством мытья94.
Среднестатистическая средневековая женщина считала чистоту одной из самых высоких добродетелей, правда, средства для ее поддержания отличались у женщин разных сословий. Вероятно, самую настоятельную нужду в омовениях испытывали женщины из низших слоев общества, учитывая тяжелые физические условия их повседневного труда. По самому вероятному сценарию, простолюдинки мылись ежедневно, для чего набирали воду в кувшин, подогревали, а затем выливали в большую лохань, которую и использовали для омовений.
Такое ежедневное мытье могло дополняться полноценным купанием в деревянной кадке. Но это случалось реже, учитывая, что средневековом мире не было водопровода. Вода тяжелая, и натаскать ее, нагреть, а потом перелить из котла в таком количестве, чтобы заполнить глубокую кадку, было непросто. Мало того, у деревянной кадки не было тепловой изоляции, и она теряла тепло куда быстрее, чем современные ванны, и потому приходилось держать ее близко к очагу, чтобы вода не остывала. И потом, чтобы хорошенько искупаться, нужно было не только натаскать много ведер воды, требовалось еще и место, где расположиться, а в большинстве жилищ того времени свободное место было в большом дефиците.
