Пастырь добрый - Попова Александровна

Руководительство Друденхауса во всем происходящем принялось безропотно во всех смыслах: к удивлению его служителей, ни одного голоса в обвинение не прозвучало, никто также не стал упоминать о том, что события в городе по сю пору не обзавелись никакими приметами чего-либо потустороннего, и расследование вести должен бы магистрат. Город затаился - так мог бы сказать некто, желающий составить отчет о настроениях в Кельне. Собственно, некто так и сказал; точнее - написал, когда по всем агентам влияния и надзора был брошен клич «обрисовать ситуацию». Значимее всего оказалась память горожан о прошлом деле, завершенном этим летом: как и предполагал Керн, с таким шиком и шумом проведенное дознание создало недавнему новичку определенную репутацию, и жители терпеливо и с надеждой ожидали от него и теперь столь же верных действий. У самого же дознавателя Гессе складывалось чувство, что толпа, незримая, но вместе с тем явная, окружила две башни Друденхауса непроницаемым кольцом, молча и пристально глядя на его окна и встречая всякого выходящего вопрошающим, взыскательным взглядом - без укоризны, но с нетерпением...

Во всем прочем за несколько часов, прошедших с той минуты, как у городской стены было найдено бездыханное тело, не изменилось ничего: по-прежнему не было ни подозрений, ни версий. С благословения бюргермайстера, данного сквозь зубы и при бешеном сопротивлении его жены, Райзе обследовал тело мальчика вдоль и поперек, снаружи и изнутри, однако нового это не дало - кроме прежней уверенности в том, что убийство совершилось где-то в ином месте, на руках у следователей не было ничего. Улицы в поисках пятен крови либо прочих следов смертоубийства исследовались сейчас скрупулезно и пристально, осматривался каждый уголок, однако и эти меры пока не принесли плодов, хотя обшаривалось без преувеличения все, включая даже и старые кварталы. Людей из магистрата или Друденхауса туда, разумеется, не было послано, однако Финк и его приятели проделывали эту работу с тщанием и упорством, ни словом не упомянув тот факт, что все их неприятности, по большому счету, проистекают лишь из того, что некто решил напакостить Конгрегации либо же майстеру инквизитору Гессе лично. Сам Курт подозревал, что о таких тонкостях дела Финк попросту не распространялся; отчего? - это сейчас было неважным.

Важным был вывод, сделанный всеми обитателями Друденхауса без исключения, вывод четкий, несомненный, однако неутешительный: убийство свершилось в одном из домов города.

-  В том же, где содержали Кристину Шток? - предположил Бруно, когда иссяк поток гневных и не вполне приличных слов из уст господ дознавателей, и Курт скривился.

-  Возможно.

-  Зачем? Почему не зарезать прямо там, у стены? Кляп в рот - и шинкуй в свое удовольствие, в такой ранний час там пустыня.

-  В некоторых ритуалах крик жертвы тоже имеет значение, - откликнулся Курт со вздохом. - Если взять за основу твое предположение о том, что все это - не просто так. Или... Густав, все органы на месте?

-  До последнего потрошка, - кивнул тот хмуро. - Крови, как я уже упоминал, истекло много, и подле тела ее не было - может статься, это? Нацедить ее можно, конечно, и прямо на улице, однако - для чего ковыряться с бутылочками и мисочками в темноте, если можно с комфортом собрать ее в нарочно оснащенной комнате... После того, как изрезали тело, уже сложно понять, была ли какая-то из ран предназначена именно для этой процедуры.

-  Все это весьма любопытно, - оборвал его Курт, - однако вопрос остается неразрешенным: что с этим делать? Устраивать облавы по домам? Даже если допустить, что в сообщничестве с магистратом мы сумеем обойти все жилища... в свете последних событий, полагаю, горожане займут нашу сторону и не станут особенно препятствовать нам или возмущаться... Так вот - не окажется ли это бессмысленным? За прошедшие полночи и день кровь можно было оттереть так, что не найти теперь ни пятнышка, и вычислить среди множества прячущих глаза и нервничающих от нашего присутствия добропорядочных жителей того единственного или двоих, кто нервничает вполне оправданно...

-  Что-то сомневаюсь я, - вновь вмешался Бруно, - что эти ребята будут психовать. Скорее, пригласят вас к обеду и совместному молебствию - совершенно хладнокровно.

-  Тем более.

-  Осмотрен еще не весь город, - без особенной уверенности возразил Ланц, и Курт скривился:

-  Брось, Дитрих. Ничего они не отыщут, ты и сам это отлично осознаешь. Самые потаенные закоулки обследовали в первую очередь, и я бы не надеялся на то, что огромная лужа крови обнаружится напротив дверей какой-нибудь булочной лавки. Иоганна Хальтера убили в доме. Это бесспорно.

-  К чему ты клонишь? - устало вздохнул тот. - Я вижу, что у тебя родилась мысль; так говори, не тяни жилы.

-  Да, мысль есть, - согласился он тихо. - Старику я этого еще не высказывал - для начала хотел посоветоваться с вами...

-  Ты никогда не советуешься, академист, - оборвал его Райзе. - Ты уламываешь и навязываешь свои идеи. Не томи; что за мысли у тебя?

-  А мысль, Густав, у меня такая: вернее всего - мы с этим делом не справимся.

-  Excellenter[42], - покривился тот с невеселой усмешкой. - Это ты обрадовал.

-  Не справимся, - продолжил Курт наставительно, - без помощи. Я полагаю, самое время воспользоваться некоторыми достоинствами Конгрегации, а именно - нам нужен expertus с вполне определенными способностями: умением чувствовать смерть. Если никого из вас не посетила иная, более дельная мысль, я отправляюсь к старику; полагаю, Керн согласится с моей идеей. Людей, обладающих подобным даром, в Конгрегации не сказать, чтоб уж очень много, однако же - вполне довольно; насколько мне известно, эта способность едва ли не самая часто встречающаяся, а стало быть - долго разыскивать такого не придется, и наша помощь прибудет вскоре. Возможно, уже послезавтра, если запрос отправить прямо сейчас. Тому, кто нам нужен, будет достаточно всего лишь пройтись по городу, и к концу дня мы узнаем, за стенами какого из домов недавно была загублена жизнь.

-  Что называется - новое поколение, - нарочито недовольно буркнул Ланц. - Я о подобном шаге не подумал: мы в наше время работали сами, мозгом.

-  «Ф нафе фремя»... - передразнил Курт со старческим шепелявеньем. - Наверняка и малефики у вас разбегались, как тараканы... Я не имею ничего против »старых добрых» методов, Дитрих; если твой мозг может породить что-то - я готов со смирением и кротостью принять твои светлые идеи.

-  Распустился, - заметил тот со вздохом и, посерьезнев, кивнул: - Все верно, мысль дельная. И, увы, лично мне ничего более в голову не идет.

-  А таких, как Майнц, нет? - вклинился Бруно, пояснив в ответ на вопросительный взгляд: - Профессор Майнц, если верить его »Житию», был способен определить в самом человеке то, что ты намерен найти в доме. Совершённое им убийство. Таких специалистов у нас нет?

-  Убежден, такие существуют, - одними губами улыбнулся Курт, - однако уже в этих стенах его заклинит: на каждом из нас крови предостаточно. Сомневаюсь, что и добрые горожане в своей жизни блюли христианскую заповедь незлобия: второй раз такого специалиста перекорежит в казармах магистрата или в присутствии exsecutor'а Друденхауса, или при взгляде на какого-нибудь торгаша, которому посчастливилось отбиться от разбойников в пути, или в студенческом общежитии - не тебе объяснять, что чаще всего свои проблемы эти добрые парни разрешают вовсе не мордобоем. Ощутить столь тонкие материи, как давность произошедшего, такие люди чаще всего не могут, а вот те, кто чувствуют смерть, увязанную не с человеком, а с местом, на это способны. Почему? Бог их знает. Но так есть. Проблема в другом: такой expertus слышит просто смерть как таковую - гибель всего, что мозгом совершеннее мыши, ощущается им как насильственная кончина живого существа, посему, если кто-то удушил в своем доме надоевшую ему собаку, он скажет нам, что там произошло убийство. Наше дело - упорядочить его выводы.

-  Нет в мире совершенства, - вздохнул Бруно с напускной тоскливостью, и Курт раздраженно покривился, едва сдержав себя, чтоб не отмахнуться от подопечного, как от назойливой мухи.

-  Весело? - осведомился он пасмурно. - Посмейся, покуда мы подождем следующего трупа. Без специалиста мы ничего не можем, а это означает, что два дня Друденхаус будет бездействовать, а что из этого следует? Из этого следует, что на нас посыплются такие проклятья, каковых удостаивались не всякие сжигаемые в этом городе... Этой ночью навещу снова «Кревинкель»; вдруг что-то пришло со свалки...

Ответом ему были три скептических взгляда, и, как оказалось впоследствии, не напрасно: Бюшель был радушен, бывшие соратники по ремеслу - приветливы, Финк искренне признателен, однако новостей не было узнано никаких. Просто развернуться тут же и уйти, не получив требуемого, было нельзя, и Курт, изображая рассеянное веселье, принужден был просидеть в кислой духоте подвальчика почти до самого утра, отвечая на желание всякого, жаждущего попотчевать избавителя их товарища за свой счет.