Вечной жизни не хватит - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды, когда мамы не было дома – она вместе с Оленькой ушла в поликлинику на очередной осмотр, Лена сидела в своей комнате и делала уроки. Дверь вдруг открылась, и на пороге возник Борис Егорович. Он подошел к ней, заглянул через плечо и сказал:
– Ага, старательная ученица грызет гранит науки…
Лена ничего не ответила и почувствовала, как его рука легла ей на плечо. Она попыталась ее стряхнуть, однако Борис Егорович был крайне назойлив. Тогда Лена вскочила и сказала:
– Оставьте меня в покое! Иначе я все маме расскажу!
И выскочила из комнаты. Она ринулась в ванную комнату и залезла под душ. Ей хотелось смыть с себя прикосновения холодной влажной руки отчима. Девочка терла себя мочалкой, как вдруг пластиковая занавеска душа поехала в сторону, и она увидела плотоядно ухмыляющегося Бориса Егоровича.
Лена направила ему в лицо водяную струю, а отчим вырвал у нее из рук шланг, выключил воду, а потом залез в ванную – прямо в костюме.
Девочка завизжала, но Борис Егорович зажал ей рот рукой. А затем вытащил брыкающуюся девочку из ванны, положил на махровый коврик, навалился на Лену.
Та почувствовала что-то большое и твердое, упиравшееся ей в живот. Девочка замычала, попробовала укусить отчима за руку, но тот выхватил из стиральной машинки грязные трусы и запихал их ей в рот.
Прижимая ее к коврику, Борис Егорович сказал:
– Учти, сопротивляться не имеет смысла. Матери нет, и придет она не скоро. Ты в моей власти. Будешь вести себя как дикий зверек, пришибу.
Лена попыталась спихнуть его с себя, а Борис Егорович закатил ей затрещину, от которой девочка чуть не потеряла сознание. Пока она приходила в себя, отчим раздвинул ее ноги. Лена почувствовала, как в нее вторгается инородное тело. Мужчина прижимал ее руки к коврику.
Об отношениях мужчины и женщины она имела некоторое представление – помогли рассказы Азизы. Как-то ночью, встав попить, она через неплотно прикрытую дверь видела в родительской спальне силуэты и слышала сдавленные стоны. Так появилась на свет и она сама, и Оленька. Однако она никогда не слышала о том, чтобы взрослые мужчины занимались ЭТИМ с девочками!
А именно ЭТИМ занимался с ней отчим. Нахраписто, безжалостно, сладострастно.
Наконец, затрясшись в конвульсиях, Борис Егорович взглянул в лицо падчерице и произнес:
– Ну вот видишь, ничего страшного. Тебе ведь даже понравилось, так ведь?
Лена ничего не ощущала, кроме желания остаться в полном одиночестве. Ей даже плакать не хотелось – главное, чтобы отчим исчез.
– Сейчас я отпущу твои руки, и ты будешь вести себя как примерная девочка. Если же ты снова превратишься в дикого зверька, то мне придется принять меры. Нет, не к тебе, а к твоей матери. И к Оленьке! Ну что, мы договорились?
Отчим отпустил ее руки, а затем поднялся. Он подошел к зеркалу, поправил прическу и осмотрел свой залитый водой костюм.
– Да, испортила импортную вещь! Какая ты все же неуклюжая, Леночка! Скажешь матери, что облила его случайно, когда мылась.
Лена поднялась и заметила струйку крови, бежавшую у нее по внутренней стороне бедра. Отчим швырнул ей мочалку и сказал:
– Лезь в ванну и приведи себя в порядок. И я тебя предупреждаю – ни слова матери. Иначе последствия будут ужасными! В первую очередь для нее и твоей идиотки-сестры!
Он вышел прочь, а Лена залезла в ванну. Она терла себя мочалкой так интенсивно, что кожа покраснела. Девочке не хотелось покидать ванную комнату, потому что она знала: там, за ее пределами, находился он, ее отчим, Борис Егорович.
Когда она наконец вышла, то оказалось, что мама и Оленька вернулись и принесли с собой купленный в кондитерской вкусный торт. Отчим восседал во главе стола и поглощал его с большим удовольствием. Залитый водой костюм он сменил на халат.
Взглянув на дочку, Ольга Дмитриевна ахнула. Лена, рассматривая себя в зеркало в ванной, увидела, что от затрещины отчима у нее на щеке расцвел синяк.
– Поскользнулась в ванне… – произнесла угрюмо Лена, объясняя причину происхождения синяка. Она помнила о словах отчима.
– В следующий раз надо быть осторожнее! – заявил тот и усмехнулся. – И не заливать, когда моешься, весь пол водой. Возьми тряпку и вытри его немедленно!
– Боря, ну не надо, я сама сделаю… – вмешалась мама. На что отчим возразил:
– Нет, нет, тебе нельзя! Пусть она займется, большая ведь уже! Скоро в женщину превратится!
Лена ушла из кухни, несмотря на то что мама приглашала выпить с ними чаю и поесть тортика. Девочка не могла находиться с отчимом в одном помещении. И не потому, что он был ей отвратителен, а потому, что она его боялась.
Девочка терла пол в ванной, когда дверь открылась и на пороге возник отчим.
Лена уставилась в пол, делая вид, что не замечает Бориса Егоровича. Тот же, легонько хлопнув ее по спине, произнес:
– И веди себя нормально! Будешь кочевряжиться, придется тебя наказать! Ну, или твою мамашу с сумасшедшей сестренкой!
При этом его рука заскользила по ягодицам девочки. Больше всего в этот момент Лене хотелось вскочить, взять ведро, заполненное мыльной грязной водой, и облить гадкого, похотливого отчима с ног до головы.
Но ведь он грозился тогда причинить вред маме и Оленьке!
Поэтому Лена терпела, глотая слезы. Борис Егорович, усмехнувшись, заметил:
– Что же, урок ты усвоила! И учти, будешь делать то, что я тебе прикажу – все будет хорошо. Ты, главное, молчи – и все будет хорошо. Так ведь, доченька?
Он наконец удалился, а Лена тихонько заплакала. Почему этот монстр вошел в их семью, зачем мама вышла за него замуж? Неужели ей придется терпеть его притязания – или, взяв ее силой один раз, он теперь успокоится?
Почти всю ночь Лена не сомкнула глаз, прислушиваясь к каждому шороху в квартире. Ей все чудилось, что на пороге сейчас возникнет отчим, однако этого не произошло, и Лена забылась под самое утро тяжелым сном.
В школу она едва не опоздала, настроение у нее было хмурое, ей казалось, что все знают, что случилось с ней накануне. Но хуже всего было не в школе, хуже всего была мысль о том, что рано или поздно ей придется возвращаться домой, где ее ждал Борис Егорович.
Поэтому Лена обратилась к Азизе, которая училась в параллельном классе. С момента гибели отца Лены девочки не общались. Лена знала, что Азиза не сможет ей помочь, да и рассказывать ей она ничего не намеревалась.
Просто если они опять будут вместе бродить по городу и возвращаться домой поздно, то ей не придется сталкиваться с отчимом! Но ничего из этой затеи не вышло – после уроков Лена увидела, как Азиза вышла из здания школы в сопровождении своей новой лучшей подруги – щуплой, очкастой девицы, тащившей и свой портфель, и ранец Азизы.
Домой идти ужасно не хотелось, и Лена сначала ходила по улицам, затем свернула в городской парк. Уже давно стемнело, когда она проскользнула в коридор их квартиры. Теперь только быстро умыться – и в постель. Домашние задания Лена не сделала, однако это волновало ее меньше всего. Главное, чтобы отчим ничего не заметил.
Напрасно она надеялась на это. Едва она сняла пальто, как в коридор вышел Борис Егорович. Заметив копошившуюся в потемках Лену, он включил свет, наклонил голову и произнес:
– Ага, Оля, вот и она! Кажется, с ней все в порядке!
Появилась и мама, которая, всплеснув руками и глотая слезы, бросилась к Лене. Однако Борис Егорович удержал жену и прошипел:
– Никаких нежностей! Она этого не заслужила! Девчонка не понимает, как мы из-за нее волнуемся! Я даже в школу звонил и лично туда ходил, но никто не в курсе, куда делась Лена Наместникова!
Он рванул пальто девочки, стал его обнюхивать.
– Гм, куревом вроде бы не пахнет. Однако это ничего не значит! Давай сюда портфель!
Он потянулся к ее портфелю, но Лена не пожелала его отдавать. Не потому, что ей было что скрывать, а потому, что она не хотела подчиняться диктату отчима. Но тот, конечно же, был сильнее. Он вырвал у нее портфель, высыпал его содержимое на пол и стал носком домашней тапочки расшвыривать содержимое портфеля в стороны.
– Ты о матери подумала? – произнес отчим. – Она ведь волнуется, а ей волноваться нельзя!
Тут мама схватилась за живот, застонала, и Борис Егорович побежал к соседям, чтобы вызвать по телефону «Скорую». К счастью, все обошлось. Прибывшая бригада измерила маме давление, сделала успокоительный укол и забирать в больницу не стала. Лена сидела на кухне, коря себя за ужасное поведение. Еще бы, ведь она едва не угробила своего братика или сестренку! Что, если бы у мамы от переживаний случился выкидыш?
Когда «Скорая» уехала, Борис Егорович уложил жену спать, затем проследил за тем, чтобы Оленька почистила зубы и тоже улеглась, и появился на кухне, где сидела, дрожа, Лена.
Борис Егорович первым делом прикрыл дверь, подошел к окну и задернул шторы. Лена понимала, что сейчас произойдет.
– Ну, видишь, что будет с матерью, если ей вдруг станет известно о наших отношениях? – с циничной улыбкой произнес он. – У нее поднимется давление и случится выкидыш. Ты что, этого хочешь?
