Вечной жизни не хватит - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, видишь, что будет с матерью, если ей вдруг станет известно о наших отношениях? – с циничной улыбкой произнес он. – У нее поднимется давление и случится выкидыш. Ты что, этого хочешь?
Лена мотнула головой, а отчим приблизился к ней. Его рука легла девочке на грудь.
– Ну, и я не хочу! Ты ведешь себя отвратительно, доченька! Поэтому придется тебя наказать! Так что марш в ванную!
Не веря в то, что отчим передумал, Лена побежала в ванную. Однако Борис Егорович последовал за ней. Включив воду, он приказал:
– А теперь раздевайся!
Лена медлила, не желая раздеваться в присутствии отчима. Тот сильно толкнул ее и повторил:
– Ну, кому сказано, глухая тетеря! Раздевайся!
Лена медленно разделась. А затем произошло то, что уже имело место прежде. Борис Егорович изнасиловал ее – прямо в ванной комнате, опять на махровом коврике. Стиснув зубы, Лена на этот раз не сопротивлялась.
Отвалившись от нее, Борис Егорович запахнул халат и сказал:
– Ну вот, видишь, тебе тоже понравилось, ведь так? Учти, если бы ты не повела себя так мерзко, мне не пришлось бы тебя наказывать. Будешь вести себя как разумная девочка, ничего такого не будет! Потому что ты сама виновата в том, что мне придется тебя наказывать! Понимаешь – только ты сама!
«Наказывал» ее отчим регулярно. Подобным зверским образом карался каждый проступок, подлинный или мнимый. Особенно возбуждало Бориса Егоровича подобное «наказание» в ванной комнате – в то время как Ольга Дмитриевна и Оленька находились в соседней комнате и смотрели телевизор или сидели на кухне.
Лене было ужасно противно и стыдно. И каждый раз отчим заявлял ей, что во всем виновата она сама. Что она дурная, испорченная, не слушающаяся взрослых девчонка, она сама виновата в том, что ему приходится ее «наказывать».
Жизнь Лены превратилась в сущий ад. Ведь все считали отчима образцовым семьянином, отличным человеком, прекрасным супругом и мужем. С мамой он был всегда ласков и предупредителен, Оленьке часто покупал сладости. Никто и заподозрить не мог, что он в действительности бешеный зверь, растлевавший свою падчерицу.
Лена знала, что каждый ее промах будет караться «наказанием». Поэтому она старалась не допускать ни единого, но отчим всегда находил то, что она, по его мнению, сделала не так.
Девочка стала плохо спать по ночам, ей часто чудились кошмары. Учебу она запустила, потому что часами могла сидеть и смотреть в одну точку перед собой. И в голове у нее крутилась одна и та же мысль – она виновата сама, она сама виновата, она сама…
Как-то на одном из уроков Лена от переутомления заснула. А затем во время занятий физкультуры ударила физрука, который хотел подсадить ее на канат – Лена не могла допустить, чтобы его рука легла ей на поясницу.
После уроков классная руководительница, Жанна Михайловна, попросила ее задержаться. Она была особой весьма строгой, однако справедливой. Она попыталась узнать у Лены, в чем причина ее поведения, отчего она вдруг из отличниц превратилась в троечницу.
Лена же, помня об угрозах отчима, молчала. Жанна Михайловна вздохнула и сказала:
– Понимаю, что у вас в семье не так давно случилась ужасная трагедия, ты потеряла отца… Однако ведь у тебя появился прекрасный отчим!
Лена вскочила с места и, схватив вазу, стоявшую на столе учительницы, со всей силы запустила ее в стену. После этого Жанна Михайловна вызвала в школу родителей Лены. Вышло так, что по телефону классная напоролась на Бориса Егоровича, который ничего не сказал жене, а сам явился в школу падчерицы.
После уроков, когда уже стемнело, в пустом классе остались только три человека – Жанна Михайловна, Лена и Борис Егорович.
Классная в ярких красках расписала ситуацию. Сказала, что не понимает, отчего Лена ведет себя просто ужасно и что она хочет обратиться за помощью в милицию – девочка вдруг превратилась в малолетнюю преступницу.
Борис Егорович, хмурясь, внимал ее монологу. Лена же, опустив глаза и сжав кулаки, слушала перечень своих грехов. Если бы Жанна только знала…
– Однако я не хочу затевать скандала! – заявила классная. – Понятно, что поведение Лены – отражение тех неурядиц, которые имеют место в вашей семье!
Отчим вдруг заерзал и каким-то испуганным голоском спросил:
– Каких таких неурядиц? О чем это вы?
Лена подняла голову и уставилась на него. Оказывается, этот всемогущий и безжалостный тип боялся! Боялся того, что Жанна Михайловна будет задавать ненужные вопросы и вдруг о чем-то догадается!
– Ну, это вам лучше знать! – ответила та. – Потому что мне бросилось в глаза, что с Леной все началось с тех пор, как погиб ее отец, а мать вышла второй раз замуж, и в семье появились вы…
Наверное, классная просто неуклюже сформулировала свою мысль, не желая Бориса Егоровича ни в чем обвинять. Однако тот смертельно побледнел, затем покраснел и тоненьким голоском завизжал:
– Это вы на что, стало быть, намекаете? Что я ее обижаю? Я ведь сам педагог с многолетним стажем! Что вы себе позволяете?
Отчим боялся, и Лена воспряла духом. И отчего она решила, что так будет продолжаться всегда? Он ведь был жалкий, похотливый мужик, место которого было в тюрьме!
Опешив от странной реакции отчима, Жанна Михайловна повернулась к Лене и спросила:
– Что у вас происходит дома? Расскажи мне! Я тебе помогу!
– Все у нас дома отлично! – влез в беседу отчим. – И не вынуждайте мою дочку выдумывать какие-то небывалые истории. Она ведь любит наводить тень на плетень!
Жанна Михайловна нахмурилась, подошла к Лене и взяла ее за руку. И увидела, что девочка дрожит, как осиновый лист.
– Лена, ты знаешь, что можешь мне доверять! – сказала классная, и Лена расплакалась. Классная прижала ее к себе, стала гладить по голове, а отчим подскочил к ним, схватил Лену за руку и заявил:
– Вы же видите, что ей нужен врач! Она просто истерична до невозможности! Ну, пойдем домой!
Лена вырвала руку из цепких пальцев отчима и, запинаясь, произнесла:
– Я должна вам кое-что сказать…
Борис Егорович задрожал и залепетал:
– Лена, доченька, пойдем домой! Мы в кондитерскую зайдем, я тебе куплю пирожных и мороженого! И учти, если ты сейчас немедленно не пойдешь со мной, то я тебя накажу! Очень сильно накажу!
Лена взглянула на него и отчеканила:
– Он меня наказывает. Часто. Почти каждый день. А иногда и два раза в день…
Жанна Михайловна, поджав губы, сказала:
– Так ведь нельзя, Борис Егорович! Вы ведь педагог! А применяете силу к ребенку! Как вам не стыдно?!
– Это она во всем виновата, она просто несносная девчонка! – заявил отчим, чье лицо тем временем посерело. – Ну, дал я ей пару раз ремнем. Ну, затрещину-другую! Это вполне в порядке вещей!
Классная ведь понятия не имела, что такое в понимании отчима «наказать»! Поэтому Лена, смотря на него и понимая, что страх перед ним вдруг исчез, сказала:
– Знаете, как он наказывает меня?
– Молчи, дрянь! – заорал вдруг отчим. – Молчи, иначе хуже будет!
Жанна Михайловна шокированно уставилась на него, а Лена продолжила:
– Он заходит за мной в ванную. Включает воду. Ждет, пока я разденусь. А потом прижимает к коврику, наваливается на меня и…
Жанна Михайловна в ужасе уставилась на девочку. Отчим дрожал и сопел.
– А потом раздвигает мне ноги и занимается со мной ЭТИМ!
Воцарилось молчание. Первым его нарушила классная, хрипло спросившая:
– Леночка, неужели это правда?
– Врет она, врет! – заорал отчим. – Вы что, не понимаете, что это патологическая лгунья! Она ведь сумасшедшая, как и ее сестренка!
Лена поднялась и вдруг задрала школьное платье. Классная руководительница увидела ее тело, покрытое синяками. Борис Егорович ринулся к девочке, но Жанна Михайловна преградила ему путь и заявила:
– Теперь все понятно! Ну, в педагогической среде о вас ведь давно темные слухи ходили! О том, что в своем ПТУ к ученицам пристаете. Вас даже с места попросить хотели, но потом вы вдруг женились! И все утихло!
Лена вдруг поняла: женился Борис Егорович на маме в том числе и для того, чтобы заткнуть рот злопыхателям, находившим подозрительным, что он до сих пор живет один. А кроме того…
Кроме того, он женился на маме, чтобы иметь допуск к ней самой!
Борис Егорович попятился, задел ногой парту и едва не полетел на пол.
– Все это наветы завистников! – заявил он. – Ни к кому я не пристаю! В ПТУ это просто ленивые ученицы выдумали такой бред, потому что боятся сдавать мне экзамен! И хотят уничтожить мою репутацию! А к этой я рукой не притрагивался…
Он указал дрожащей дланью на Лену. А девочка громко ответила:
– Да, Жанна Михайловна, он даже не врет. В основном не рукой. А своим…
Она произнесла неприличное слово, услышав которое классная отчеканила:
– Это же преступление! За это вас в тюрьму надо надолго! Лучше всего – навсегда! Именно это я вам и организую!
Отчим вдруг переменился – поняв, что окончательно разоблачен, он перестал дрожать. И, сверкнув глазами, сказал:
