Мой грешный муж - Миа Винси
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Связь с женой лорда Болдервуда? — наконец произнес он.
Дас неловко поежился.
— Именно это и делает упомянутую «связь» преступной.
— Это нелепо. Он подает на меня в суд за то, что я спал с леди Болдервуд? Светлые волосы — Понимающая ухмылка — Хитрые глаза — Неприятная — Безрадостная.
— Я никогда не прикасался к этой женщине.
— Он требует возмещения ущерба в размере пятидесяти тысяч фунтов за, э-э… — Дас просмотрел формулировку. — Цитирую, «несанкционированное использование его собственности».
— Наглый щенок. Я бы не стал, цитирую, «пользоваться» его, цитирую, «собственностью», даже если бы у меня были, цитирую, «полномочия». Даже если бы это мне заплатили пятьдесят тысяч.
В последнее время Болдервуд слишком часто фигурировал в его жизни. Ударил его в Сент-Джеймсе из-за какой-то ерунды с его женой. Эта жена, порхающая, как комар, на вечеринке у Физерстоуна. Предупреждение Айзека о надвигающейся мести.
Ах.
— Они давно это планировали, — сказал он.
Он расхаживал взад-вперед, размышляя, в то время как Дас как всегда оставался совершенно спокойным.
— Это…
Он щелкнул пальцами, развернулся, хлопнул в ладоши.
— Да, так оно и есть. Он потерял деньги, нуждается в них срочно, отчаянно пытается их получить, обвиняет меня… Насколько плохи его дела, ты выяснил это?
— Плохи. Долги где-то в районе тридцати тысяч, включая обычные долги и долги у ростовщиков.
— Выигрышных дел в случаях с преступными связями становится все больше. Пару недель назад был как раз такой случай.
— Этому парню Эвансу пришлось выплатить лорду Оливеру компенсацию в размере двадцати тысяч долларов за его роман с леди Оливер.
— Эванс не может себе этого позволить, но я могу. И у меня есть репутация. Ещё я богатый выскочка, который лезет туда, куда ему не положено, и присяжные могут обидеться на это.
Цветы на его столе смотрели на него осуждающе. Только вчера Кассандра своими умелыми руками переставляла их, говоря об удовольствии и радости.
— Это отвратительно, — сказал он. — Отвратительно, подло и мерзопакостно.
— Судебное заседание состоится через две недели.
— Так скоро.
Он снова принялся расхаживать по комнате, размышляя, подсчитывая, не веря своим ушам.
— Как этот идиот может думать, что ему сойдет это с рук? Судебный процесс подразумевает представление доказательств, а доказательств у него не будет, потому что, черт возьми, между нами ничего не было.
Во рту у него появился кислый привкус. У него было много конкурентов. Даже врагов. Такое бывает, когда ты успешен. Всегда что-то шло не так, кто-то пытался превзойти его; это было частью того, что волновало его и наполняло его дни.
Но это было настолько… личным.
Дас не сказал ни слова.
— Я никогда не прикасался к этой женщине, Дас.
Не то чтобы его волновало, что подумает Дас.
— Не прикасался, — сказал он.
И Дас кивнул.
Джошуа взглянул на часы.
— Кассандра на каком-то балу и вернется домой только через несколько часов. Я скажу ей утром. Ты можешь отправляться домой. Я разберусь с этим завтра.
Он последовал за Дасом в прихожую, наблюдая, как тот натягивает перчатки и пальто, видя перед собой только Кассандру, такой, какой она была прошлой ночью, как она беспокоилась о том, что он расстроен, и о том, что он расстроил ее. Как она, приоткрыв губы, ждала его поцелуя.
— Ты же не думаешь, что она может узнать об этом сегодня вечером? — спросил он.
— Зависит от того, насколько осмотрительным хочет быть Болдервуд.
— Он лжет о своей жене, ему стоило бы быть осмотрительным.
Кассандра когда-то была помолвлена с Болдервудом. О, черт. Какая неразбериха. Ему следовало поцеловать ее, когда у него была такая возможность.
— Но в любом случае, она уже сказала мне, что ей все равно.
Дас замолчал, вертя шляпу в руках. Он начал говорить, но остановился, когда лакей открыл парадную дверь.
Вечерний воздух ворвался внутрь, донеся звук подъезжающего экипажа. Он подъехал к дому. Открылась дверь. Закрылась. Голоса. Шаги.
— Ну что ж, — сказал Дас. — Сейчас у вас будет шанс это выяснить.
МГНОВЕНИЕ СПУСТЯ в дверях появилась Кассандра, очаровательная в голубом вечернем платье и бархатной накидке. Но его радость испарилась, когда она резко остановилась при виде него.
Их взгляды встретились. Джошуа почувствовал себя таким же обнаженным, как и прошлой ночью. Затем ее взгляд переместился так, что она посмотрела прямо сквозь него, и она направилась в холл.
— Добрый вечер, мистер Дас. — Это было сказано с вежливым кивком и улыбкой. — И мистер Девитт. — Это было сказано холодным тоном и с отведенным взглядом.
— Значит, ты слышала.
— Мне все равно, — сказала она. Не глядя на него, она потянулась к застежке накидки у горла. — Вы слышите меня, мистер Девитт? Мне все равно. Ни капельки не интересно. Ни капельки.
Ее обычно умелые пальцы возились с застежкой. Накидка соскользнул с ее плеч, обнажив гладкие плечи и округлости груди.
— Позволь мне помочь, — сказал он.
Она подняла к нему обе ладони, словно защищаясь от зла. Он отошел в сторону. Она сняла перчатки и взяла их в одну руку. Возможно, она хотела ударить его ими по лицу. Так поступают в делах чести. Она вызовет его на дуэль. Они встретятся на рассвете, пройдут положенные двадцать шагов, и она застрелит его.
За исключением, конечно, того, что ей было все равно.
Она швырнула перчатки на стол и снова яростно взялась за застежку пальцами, которые накануне вечером ласкали его руку.
— Я забочусь о своих сестрах и своей матери. О моих друзьях, моем доме, моих свиньях, моих розах, моем коте.
Застежка поддалась. Накидка соскользнула с ее плеч, и он потянулся к ней, но она выхватила ее у него и передала в руку лакею, который схватил ее и убежал.
— Меня не волнуете ни вы, ни ваши дела.
— Позволь мне объяснить.
Она уже скользила к лестнице, удаляясь от него. Вечернее платье развевалось вокруг ее ног, ног, которых он никогда не видел и никогда не увидит. Ее волосы были уложены в какую-то сложную прическу, и завитки спадали на затылок. Он никогда не увидит эти волосы распущенными; до сих пор он не осознавал, как сильно ему этого хочется.
Поставив одну ногу на нижнюю ступеньку, она остановилась и оглянулась на него. Пламя свечи на стене отражалось красным в ее волосах, что противоречило ее ледяному поведению.
— Меня не волнует, переспишь ли ты с каждой женщиной в Англии, Франции или Китае.
— Кассандра, клянусь, я никогда…
— Спокойной ночи, мистер Девитт, мистер Дас.
Она взбежала по лестнице и скрылась
