Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно, от знания человеком самого себя зависит очень многое даже в сугубо практическом смысле. Лежащее на дороге бревно может являться либо препятствием, которое необходимо устранить, либо долгожданной возможностью присесть и отдохнуть, либо дровами для будущего костра, либо поводом для глубоких размышлений, либо всем этим сразу.
То, как мы воспримем этот предмет (и, более того, как его было бы всего полезнее для нас воспринять), неразрывно связано с тем, каковы наши потребности, желания и цели. Они же не только выстроены в сложнейшую иерархию, но и постоянно находятся друг с другом на ножах. Одно отменяет другое, и в зависимости от того, что нам нужно и в каком мы состоянии, мы выбираем тот или иной курс действий и манеру интерпретации.
Мы либо принимаемся оттаскивать бревно с дороги, чтобы проехать, либо разбиваем лагерь и разжигаем из его ветвей костер, либо присаживаемся, проводим несколько задумчивых и прекрасных минут, а после сворачиваем на другую дорогу. И при этом выборе хорошо было бы учесть наши планы на день, на неделю, на месяц, общий маршрут и видение своей жизни.
Сил человеческого интеллекта может хватить, чтобы все это взвесить, но не чтобы привести сделанный выбор в исполнение. Он может, допустим, понять, что вода полезна и нужна именно сейчас, но не в силах заставить нас подняться на ее поиски. Автоматические программы лимбической системы постоянно подминают интеллект под себя.
Чтобы усовершенствовать механизм принятия решений, в человеческом уме имеется высокоуровневая система познания и управления поведением – разум. Высокоуровневая она именно потому, что надстраивается над всеми прочими компонентами нервной системы и вмещает в себя настолько большое число информационных потоков, насколько это для человека вообще возможно.
Разум может принимать в расчет не только мир вокруг, но и мир внутри нас; не только настоящий момент, но также завтрашний день, следующий месяц, следующий год, последующие поколения, ход мировой истории в целом.
Разум не есть способность мыслить, в смысле просто проводить познавательные операции. Это под силу любой нервной системе, и даже лишенные ее одноклеточные организмы обладают когнитивными способностями. Они чрезвычайно эффективны на своей нише, обладают внушающими уважение вычислительными возможностями, но мы все же не назовем их разумными. Разум является очень специфическим по набору задач умственным органом.
С одной стороны, его назначением является объединение всех потоков информации о мире и о нас самих в широком контексте времени, пространства, причин и следствий. Он делает возможными высшие формы интеллектуальной деятельности и наделяет коней лимбической системы ясным видением.
Но, самое главное, разум способен приводить доступные ему прозрения в исполнение. Второй его функцией является то, что широко известно под именем сила воли.
Понимание, что сила воли и разум неразделимы, и сила воли есть важнейшая функция разума, насчитывает несколько тысячелетий. В греческой и римской античности, в христианских культурах, в Индии и Китае разумными считали не тех, кто многое понимает. Понимание хоть и полезно, но лишено реального смысла без последнего штриха в виде способности человека воплотить его в своей собственной жизни.
Если воспользоваться индийской аналогией, человек, который «все понимает», но не обладает силой воли, похож на слона, который выбрался из амбара, но при этом его хвост застрял в двери. Да, он почти освободился из заточения, однако в том-то и дело, что почти. Пока его хвост зажат, он все равно в неволе. Если хвост не удастся вытащить, можно было вообще не выбираться наружу. Понимание, таким образом, есть еще чисто интеллектуальное достижение. Оно становится полноценным и подлинно разумным, лишь когда возница в состоянии проложить курс движения на основе увиденного.
Знание должно перейти в мышцы, дать команду рукам натянуть поводья. Оно должно приобрести силу – силу воли.
Способность возницы к панорамному и ясному видению и его способность к управлению связаны воедино и немыслимы одна без другой. Видение без энергии бесполезно; усилие же без понимания слепо и разрушительно. Далее мы увидим, что двойственная функция разума подтверждается и на анатомическом, и на физиологическом уровне.
Ведущий центр разумной деятельности в нашем мозге занимается в первую очередь контролем и управлением. Он останавливает одни импульсы и сценарии поведения, но дает свободный ход другим. Одновременно, он объединен в сеть с участками мозга, выполняющими интеллектуальную работу. Он осуществляет управление на основе данных интеллекта, собираемых со всего мозга, а затем добавляет к этой информации собственные завершающие штрихи.
Кортикальная система управления поведением
С эволюционной точки зрения полезность высокоуровневых форм мышления очевидна. В простых нервных системах, однако, нет возможности их воплотить. Такая возможность начала вырисовываться лишь в ходе усложнения оболочки мозга. Мантия из двух слоев нервных клеток превратилась в плащ из трех слоев, а тот в свою очередь развился до шестислойной коры млекопитающих. Освободилось место под вычислительные мощности специального механизма, и стал зарождаться разум в строгом смысле этого слова.
Хотя зачатки разумной деятельности имеются у всех высокоразвитых млекопитающих, лишь у людей она сформировалась достаточно, чтобы определять итоговое поведение.
Главным командным центром разума в нашем мозге является дорсолатеральная префронтальная кора (длПФК). Как показывает нейросканирование, больше всего она активируется, когда мы расставляем приоритеты, контролируем лимбические импульсы и принимаем решения с отложенной выгодой[21].
Допустим, нам необходимо потратить силы сейчас, чтобы пожать плоды собственных действий сильно позднее. Это называется работа. В основе работы лежит энергетическое жертвоприношение или, если точнее, инвестиция. Мы расходуем энергию ради отложенной выгоды в будущем, и таковое умение принадлежит к самой сущности человеческого.
Лимбическая система восстает против трудовой деятельности, потому что обладает узким фокусом внимания. Она хочет все и сразу. Умение взнуздать ее лень и строптивость и заняться каким-нибудь долгосрочным проектом есть проявление разумного волевого контроля, который осуществляет длПФК.
Другая иллюстрация работы кортикальной системы управления поведением – это когда в нас вскипает ярость, и злое слово уже готово сорваться с уст, но мы одергиваем себя и постепенно успокаиваемся. Возница длПФК натянул поводья.
Расположение дорсолатеральной префронтальной коры (закрашено)
Для чего именно нужна длПФК, можно особенно хорошо увидеть на примере пациентов с ее повреждениями. История нейробиологии вообще очень тесно переплетается с исследованием расстройств мозга, поскольку они дают ученым редкую возможность. Обследуя пациентов с нарушениями в одной и той же области мозга, мы можем оценить специфический вклад этих самых зон в общее
