В поисках Витослава (СИ) - Лактионов Владимир

— Ты Арфин?

— Нет, — ответил тот, — Арфин в твоем левом кармане, а я — Архиз.

— Чудны́е у вас имена!

— У нас все мужские начинаются на «-ар», женские — на «-ари».

— Камни тоже могут быть мужскими и женскими?

— Камни — тоже люди!

— Почему на этот раз магия сработала?

— Здешнее пространство имеют четную кратность, здесь есть длина, ширина, высота, и еще одно измерение — глубина. Зато снаружи моя магия, скорее всего, исчезнет. Тогда обращайся к Арфину.

— Можешь помочь найти Афиногена и разыскать выход?

— Надеюсь, что да.

— Что за странные формы жизни нам встречались?

— Первыми были разноцветные дымы — сущности, жившие на Гее до ее сотворения. Вторыми — вечные странники эхи, умудряющиеся бродяжничать даже в мертвых мирах. Третий — призрак Афиногена. Здесь у каждого из вас появилось бесчисленное множество призраков-отражений. Многие зеркала искажают действительность, и этот — одно из их порождений. Поэтому он маленький и злой.

— Ничего себе, призрак! Он чисто материально чуть не раскроил башку Сихаэлю, да и меня двинул — будь здоров!

На это Архиз ничего не ответил, только вздохнул.

— Привет, ребята!

Я от неожиданности вздрогнул. Перед нами стоял, перекатываясь с пяток на носки и обратно, маленький старичок с лукавым взглядом и ехидненькой усмешкой.

— Я вижу, у вас проблемы?

Что-то в движениях головой старичка показалось мне знакомым.

— Ты эх? Ты был мячиком?

— Первое мимо, второе — ранил! А-а-а-а!!!!

Старичок, схватившись за левую ягодицу, запрыгал на правой ноге. Потом остановился, на мгновение призадумался, схватился за правую и, не переставая вопить, запрыгал на левой.

— Ты кто?

— Я Локи, сын Фарбаути! Но мне больше нравится, когда меня называют Репех!.. Ну, че уставился? Мой папа Фарбаути — ётун, турс семейства Гримтурсенов, Имир — это мой прадедушка! Понял?

— В общих чертах… Что ты здесь делаешь?

— То же, что и всегда — единственное, что умею: потешаюсь. Давайте это делать вместе!

— Нам бы сначала отсюда выбраться…

— Фу, какой ты скучный и неинтересный. Ну выберешься ты, и что?

— Тогда у меня будет хорошее настроение, и, может быть, я тоже захочу потешаться.

— Так за чем же дело стало? Пошли!

— И я! — встрепенулся Сихаэль.

Все изменилось. Мне стало тесно, темно и неуютно. Потом меня начало что-то толкать сзади, и я двинулся вперед, к свету. Стало совсем светло, и тут я с ужасом понял, что стал червячком зубной пасты, выдавливаемой из тюбика. Сам тюбик лежал на земле, а Локи давил на него ногой. Выдавившись целиком, я вернулся в человеческий облик.

— Ну что? Ты развеселился?

— А где Сихаэль?

— Ты уверен, что он нам нужен? Он — нехороший человек, двуличный, он ни за ваших, ни за наших, я бы его не выдавливал. Если хочешь, выдави его сам.

Я наступил ногой на тюбик так, как это делал мой новый знакомый. Под ногой что-то чавкнуло, потом пошли пузыри, потом полезло что-то желто-коричневое, потом моих ноздрей коснулся специфический запах.

— Репех, почему вылезает дерьмо?

— Это внутренняя сущность твоего друга. Может, такая процедура его немного очистит… Дави, не бойся его повредить!

Через некоторое время цвет содержимого тюбика стал белым, а еще через минуту рядом стоял радостный Сихаэль.

— Знаете, я многое передумал, пока был зубной пастой…

— Ты был не только пастой!

— Значит, мне не показалось… Прошу меня извинить…

Маг умолк на полуслове. Локи указал мне взглядом на тюбик. Я взглянул на него вопросительно, он кивнул. Сихаэль стоял, не шевелясь, как вкопанный, и я нерешительно наступил на тюбик еще раз. Из-под ноги опять чмокнуло, и показалась коричневая капелька.

— Теперь другое дело, — заключил Локи.

А Сихаэль больше ничего не сказал, только вздохнул.

— Нас было трое, — прервал я возникшее молчание.

— Там больше никого не было, — возразил Локи, и тюбик исчез. Кто третий?

— Афиноген…

— Брат Ядринца? Герцог Валефор? Что же вы раньше не сказали! Ваша светлость, прошу вас!

Эти слова были обращены внутрь раструба исторгшей нас воронки, и тот не преминул тут же ответить. Послышался грохот твердых колес по камням, и на берег выкатила роскошная карета, запряженная тройкой пылесосов. Ее дверца отворилась, и наружу буквально выпал ошалевший Афиноген.

— С прибытием, милорд, — торжественно рявкнул Репех, да так, что напуганные пылесосы, дрожа, прижались друг к другу. — Чу, сдается мне, в этой пещере еще кто-то есть!

— Наверное, не стоит его трогать, — робко заметил Афиноген.

— Как не стоит? Я спасу и его! — Воскликнул Репех, и вдруг превратился в лужицу, тут же просочившуюся сквозь прибрежную гальку, а из воронки показался Лад.

— Давайте договоримся: будем общаться без дурацких шуток.

— Он не знал… — начал было Сихаэль.

— Теперь знает, — только и ответил Лад.

— Верни его, пожалуйста!

— Не хотелось бы… Но, уступая вашей просьбе…

И Репех опять появился на прежнем месте.

— Я все понял. Мир?

— Мир, — ответил Лад и исчез.

— Я так взволнован, так взволнован! — заговорил Локи. — Говорят, чтобы успокоиться, нужно глубоко дышать, а еще лучше — надувать воздушный шарик… Знаете, я сейчас подумал: шарик — это фигня. У меня есть кое-что получше!

У него в руках появился большой черный газовый баллон.

— Ты собираешься надувать баллон? — удивился Афиноген.

— Какая разница, что надувать? — спокойно ответил Репех и припал губами к вентилю.

— Не дури́! — успел крикнуть Сихаэль…

XIX. Терра

Когда я очнулся, уши оказались заложенными ватой, в голове звонил набат, и страшно тошнило. Интересно, — прохрипел Афиноген, выплевывая гальку, — этот Лад догадывается, чего мы хотим?

— Думаю, да, — ответил Сихаэль, высыпая из-за пазухи песок.

Я промолчал, потому что был занят серьезнейшим делом: вытряхивал из штанов камни. Локи тоже молчал, но по другой причине: у него изо рта продолжал торчать вентиль. Потом, он его вынул, тщательно рассмотрел, опять засунул в рот, стал задумчиво жевать, и при каждом вдохе-выдохе тот принялся издавать трубные звуки: «Бу-бу!».

— Локи! — позвал Сихаэль.

— Бу? — отозвался тот.

— С тобой все в порядке?

— Бу! — утвердительно ответил вентиль.

— Помощь нужна?

— Бу-бу! — отозвался вентиль тоном, каким обычно говорят: «Ну, ты, парень, и скажешь!».

— Слушайте! А что, если мы создадим свою копию Паруса в месте, известном только нам одним?

— На Гее тесно, а на Земле ее не спрячешь!

— Значит, нам нужна своя вселенная!

— Только и всего?

— А что? В нашей компании — три крутейших мага. Не говорите нет, у вас есть время подумать.

— Как говорил Лаврентий Палыч…

— Это кто такой?

— Как говорил Лаврентий Палыч Берия, попытка — не пытка (Это Сихаэль).

— Можно попробовать (Это Афиноген).

— Бу-бу! (Утвердительно. Это Репех).

Я скромно промолчал.

— Тогда приглашаю вас на магический ученый совет (Это Сихаэль).

— Магучсовет! (Это я).

— Бу-бу-бу-бу — торжественно подытожил Репех.

— Локи, будешь председателем? — спросил я.

— Бу?

— Ты, как самый опытный, самый сильный маг…

— Бю-бю, ответил Локи сквозь улыбку.

— Он не маг, он — бог! — заметил Афиноген, — хоть и не самый главный. То есть, из всех нас у него самый высокий статус.

— Бу! — подтвердил Репех.

— Вынь эту хрень изо рта и ответь по-человечески! — не выдержал Сихаэль.

Локи выплюнул вентиль, немного повертел его в руках и засунул в штаны сзади.

— Локи! — опять не выдержал Сихаэль.

— Он не может не дурачиться, в этом его суть, — заметил Афиноген.

— Бу-у-у-у! — подтвердил Локи.

И тут я не выдержал.

— Эй, мы будем заниматься делом?

— Вот ты и будешь председателем, ответили Сихаэль и Афиноген.