О положении вещей. Малая философия дизайна - Вилем Флюссер

именно рассмотрением этих двух набросков. Затем мне хотелось бы описать нынешнее состояние, в котором пребывает данный труд, чтобы в конце концов прийти к тому, что именно в нем озадачивает критика.

Первый проект я назову «геополитическим». Его содержание в следующем: задачей является возведение города, с точки зрения географии расположенного в самой середине государства Бразилия и являющегося связующим звеном между севером и югом, плацдармом к покорению запада, центром управления, катализатором осознания нацией своей индивидуальности. Это проект, в котором видны систола и диастола нового сердца, которое должно забиться в центре страны. Благодаря систолическому давлению в него с северо-востока стянутся невостребованные доселе человеческие ресурсы, нуждающиеся в экономической и культурной интеграции, равно как и потекут первопроходцы с юга в стремлении освоить гигантские территории в глубине страны. Диастолическое давление разгонит во все стороны артерии, превращая страну в эффективно работающее органическое единство. Таким образом, речь идет не просто о строительстве города, но о проекте, направленном на присвоение определенной ценности государству размером с континент.

Вторая концепция, которую я назову «социально-антропологической», заключается в следующем: задачей является возведение на нетронутой, изолированной территории такого города, который в будущем мог бы служить образцом создания грамотно устроенной, красиво выглядящей среды для жизни общества, модели организации новой формы совместного бытия, стимулирующей появление «нового человека». Это проект, уподобленный революции в пейзажной живописи, в котором читается смелое архитектурное решение, невиданный доселе уровень организации коммерческих, административных, культурных и развлекательных центров, авангардные тенденции в формировании культуры быта и уникальное представление об экономической, социальной и культурной стратификации общества. Целью данного проекта является создание человека будущего, который с помощью современных технологий сможет вести полноценную, продуктивную, протекающую в едином русле жизнь.

Оба этих завораживающих замысла отличает поистине героический масштаб. Первый подкупает заключенным в нем грандиозным видением мощного государства, второй – раскрывающимся в нем образом «Государства» платоновского, Града Господня, земного Иерусалима, в котором было бы заложено решение всех проблем человечества на конец XX века. И тот и другой план весьма сомнительны. Несомненен лишь их героический размах. И всё же они отчасти противоречат друг другу. Первый проект совершенно однозначно традиционный, а его ценность измеряется по системе, актуальной для века уходящего и предшествовавших ему эпох. Второй же проект, вне всякого сомнения, визионерский, а значит, зиждется на новых ценностях (или по крайней мере на мнящих себя таковыми). Наложение друг на друга этих проектов и привело к достижению того выдающегося, но противоречивого результата, что мы имеем возможность наблюдать.

Бразилиа возвышается над бесконечным иссушенным, серым, монотонным и негостеприимным плоскогорьем, поросшим кривыми, сгорбленными кустарниками, на фоне пустынного ландшафта, под беспощадными лучами палящего солнца, напоминая город на Луне, населенный сообществом подопытных кроликов. В центре помещен довлеющий над окружающим пространством символ, по своей монументальности едва ли не превосходящий египетские пирамиды – Площадь Трех властей. Однако она не символизирует собой ни величие Бога, ни величие человеческого духа, но представления о грамотном управлении государством, сложившиеся в XVIII столетии. По направлению от площади к вокзалу – этому храму современности – пролегает триумфальный путь (так называемая Монументальная ось). Пророческий взгляд предвосхищает, что по этому пути устремятся взбудораженные люди XXII столетия – или какие-нибудь гигантские золотые муравьи, прилетевшие с Марса. Но пока что эта улица точно так же пустынна, и ее лишь окаймляют пафосные здания министерств, замкнутые в пространстве никогда не пересекающихся асфальтированных дорог, вызывающих, несмотря на асфальтовое покрытие, ассоциации с островом Крит. Крит, Египет и Вавилон – но совершенно точно не Эллада – задают лейтмотив, на основании которого складывается атмосфера колоссального величия, отсылающая к эпохе Античности. Бразилиа, ориентируясь на сверхчеловеческий, даже трансчеловеческий размах, преодолевает древнегреческий принцип «anthropos metron panton» – «человек есть мера всех вещей». Подобное преодоление греки называли «hybris»; да и в Библии, как известно, тоже содержится подробный экскурс в строительство Вавилонской башни.

Расположенная посреди будущего развлекательного центра гостиница «Националь» представляет собой оазис, в котором благодаря низким потолкам и высоким стенам можно позабыть о символической монументальности и ужасно тоскливой серости снаружи. Это мир в миниатюре, своего рода корабль из «Космической Одиссеи», где вдоль кромки голубого бассейна выстроены столы с закусками, где потчуют всех, от американской старой девы со значком «Исследователь Амазонки» до дипломатов и политиков, и поят кока-колой детей, которых везут на экскурсию в Гояну или Белу-Оризонти.

С противоположной стороны город простирается на восток; эта его часть может быть подразделена на два совершенно разных поселения. Границей первого, состоящего из теснящихся стена к стене домишек, образующих простой геометрический узор, является традиционной планировки проспект (W3). Второй же состоит из жилых комплексов, во внутренних дворах которых помещаются школы, магазины и развлекательные центры. В обоих поселениях адреса представляют собой комбинации из цифр и букв, напоминающие современный компьютерный код. Посвященные знают, что этот тайный язык несет в себе не только сведения о месте проживания, но и о финансовом статусе жителя и приблизительной дате его прибытия в Бразилиа. В принципе можно представить, что дети, рожденные в этом «дивном новом мире», уже помечены такими же номерами, может быть, они даже проступают у них на груди вследствие генетической мутации. К счастью, время от времени префектура изменяет адресацию, так что найти здесь нужный дом в принципе крайне затруднительно. Альфа-, бета- и гамма-жители города, по всей видимости, расселены в иерархически систематизированных районах, что для них весьма комфортно. Несмотря на это, густонаселенность столицы, прямо противоположная необъятным просторам, практически исключает какое бы то ни было социальное отчуждение. Бразилиа производит общее впечатление довольно приятного, хоть и слегка деградировавшего муравейника, и этим напоминает кварталы Нью-Йорка или Москвы, а качество жизни в ней как раз приблизительно соответствует среднему арифметическому между этими двумя столицами мировых держав. Внешние границы означенных поселений отделяют их от раскинувшейся вокруг величественной равнины, у которой они мало-помалу отвоевывают новые территории.

Искусственное озеро, напоминающее голубую поверхность зеркала – островок воды в море земли, – составляет резкий контраст к пыльной серости плоскогорья. В этом пространстве, лишенном точки отсчета и какого-либо человеческого измерения, оно то кажется чересчур большим, то, наоборот, похоже на маленькую каплю. На определенном расстоянии от города (близком ли? далеком ли?) неожиданно возник другой, незапланированный город, при этом также вытекающий из обозначенных двух проектов. Это город Дикого Запада – человеческий, грязный, нищий и полный жизни. Одним словом, отдохновение для глаза любого посетителя и для души любого искателя приключений.

Вот как выглядит Бразилиа: город не скрывает, что он не завершен, однако можно быть уверенным, что от будущего завершения этого проекта не стоит ожидать чего-то инновационного и