Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

Марта посмотрела им вслед, и, усмехнувшись, вдохнув запах роз, притворила калитку дома.

Марфа прижала к себе дочь и шепнула ей на ухо: «Вы там осторожней, не лезьте на рожон, ладно? И возвращайтесь, если ничего не найдете».

Мэри обняла мать, и так же тихо ответила: «Найдем, вот увидите, матушка».

Большие, лазоревые, обрамленные чуть заметными морщинками глаза женщины заиграли смехом и она весело, повысив голос, сказала: «А ну никому не плакать! Мы еще даже в море не вышли, а уже тут целые лужи соленой воды».

«Открытие» покачивалось у ворот верфи, на пристань был переброшен деревянный трап.

Виллем пожал руку капитану Гудзону и сказал: «Следи там за всеми, ладно, Генри? За детьми — особенно».

Капитан посмотрел в сторону падчерицы и сына — Энни и Джон, в матросских куртках, коротко стриженые, были окружены детьми. Констанца обернулась и рассмеялась: «Не волнуйтесь, капитан Гудзон, с вашей подзорной трубой ничего не случится, я слежу».

Виллем порылся в кармане камзола и передал Гудзону запечатанное письмо: «Возьми. Это на всякий случай, от Джона. Надеюсь, оно и тебе и не понадобится».

— А что там? — Генри нахмурился.

— Откуда я знаю? — Виллем пожал плечами. «Сам видишь, печать его Величества. Джон сказал: «Вскрыть только в крайнем случае».

— Гм, — Генри поскреб в бороде. «Ну, будем надеяться, до этого не дойдет».

— Идите-ка сюда, Мэри, — позвал Питер сестру. Она взяла мужа за руку и мужчина, перекрестив их, сказал: «Это от Рэйчел, а ты, Мэри, должна привезти новую книгу. Понятно, мой дорогой мистер М.Г? — мужчина поцеловал сестру.

— Между прочим, — Джованни тоже перекрестил их, — еще пять сотен экземпляров допечатывают. Издатель мне говорил — французы себе локти кусают, они уже долго сидят в Акадии, и ничего не написали. Так что, Мэри, ждем твои наблюдения о северной флоре и фауне!

Женщина поправила короткую шпагу и усмехнулась: «Да я и сама, дядя Джованни — уже хочу Гренландию увидеть».

— Ну, — озабоченно сказал Питер, — с оружием у вас все в порядке, с провизией тоже, меха есть — так что с Богом.

— Поднять паруса! — низким, глубоким голосом крикнул Генри.

— Мы на марс! — весело сказала Энни, дернув за руку Джона. «До свидания, дорогие, следующей осенью встретимся».

Белла вскинула голову, наблюдая за тем, как кузина ловко карабкается по снастям и чуть вздохнула. Констанца взяла ее за руку и тихо сказала: «Знаешь, ты ведь всегда потом сможешь завести бот и выходить в море. Тетя Мэри так делала».

— Я тоже буду, — твердо сказала Белла. «Обязательно».

— Ну все, — Виллем подогнал детей, — спускаемся, сейчас отдадут швартовы, и мы им помашем с берега.

Марта взяла за руки сыновей и заметила маленькую, изящную чайку, что села на мачту «Открытия».

— Спасибо, — подумала про себя женщина. «Ты не оставляй их, ладно?»

Птица коротко крикнула что-то и, сложив крылья, плотнее устроилась на своем месте.

— Так, — сказала Марфа, стоя под руку с мужем на пристани, следя за медленно уходящим вниз по Темзе кораблем, — вот и все.

Виллем наклонился и вытер прозрачную, маленькую слезу под зеленым глазом жены. «Мы их еще увидим, — прошептал он. Марфа всхлипнула и строго сказала: «Дети, ну не прыгайте вы так, если свалитесь в Темзу, никто вас ловить не будет!»

— Брр, там холодно, — поежилась маленькая Тео и Матвей, подхватив ее на руки, ворчливо заметил: «И вообще, ветер вон, какой поднялся, для парусов — хорошо, а для детей — не очень. Пора и к Марте, что вы там наготовили, внучка? — обернулся он к женщине.

— Баранья нога с устрицами, пироги с дичью и печенье имбирное, его Белла делала, — рассмеялась Марта. «Пойдемте, — она прищурилась, — вон, только мачты их и видны уже.

У ворот верфи послышался стук копыт и Николас, махнув рукой, всаднику, крикнул: «Что такое? У нас на сегодня уже закрыто, если от Виргинской компании распоряжения — в понедельник, в шесть утра привозите».

— Нет, — гонец спрыгнул на землю, — из Мейденхеда, из усадьбы Кроу, мистеру Питеру Кроу, лично в руки. Тут он?

— Тут, — сглотнув, сказал мужчина и принял письмо. Прочитав, он побледнел и повернулся к матери.

— Ты езжай, — сказала Марфа. «Вот сейчас садись в лодку и езжай. Николас тебя перевезет.

Конь твой дома, через два часа и там уже будешь. И не волнуйся, за это время ничего не случится. Мы к вечеру вернемся».

Николас прыгнул в шлюпку, и Питер, спустившись туда, бросив канат отчиму, сказал:

«Матушка…»

— Все будет хорошо, — Марфа перекрестила сына. «Езжай, и будь с ней, слышишь?»

Николас взглянул на обеспокоенное лицо мужчины и сказал: «Садись-ка ты на весла, дорогой мой будущий отец. А то у себя в конторе, с личным лодочником, уже и забыл, как грести, наверное».

— Ничего я не забыл, — отозвался Питер, и лодка, чуть наклонившись под ветром, быстро пошла к северному берегу Темзы.

Ворота усадьбы отворились, и Питер, спрыгнув на землю, тяжело дыша, держа в руках поводья, спросил: «Ну что там, мистрис Доусон?»

Экономка перекрестилась: «Да на рассвете еще началось, мистер Питер. Вы идите, я там вам одежду чистую приготовила, в кабинете вашем, а то с дороги вон, весь камзол в пыли.

Лошадь я поставлю на конюшню, идите».

Питер поднялся на крыльцо и вдруг обернулся. «Мистрис Доусон, — сказал он тихо, — а если что не так будет?»

Экономка посмотрела на него и подумала: «Господи, да на нем лица нет. А миссис Рэйчел, бедненькая, еще и кричала так, хоть сейчас вроде и легче ей».

Она взяла мужчину за руку и тихо проговорила: «Ты иди, миленький. Иди, она у вас в опочивальне. Даст Бог, к ночи уже и отцом станешь».

Питер вдруг, на мгновение, прижался губами к ее морщинистой, пахнущей свежим хлебом щеке, и сказал: «Спасибо вам, мистрис Доусон».

Он быстро поднялся на второй этаж, и замер — из-за высокой двери опочивальни неслись отчаянные, сильные стоны. «Это старая матушкина комната, да, — вдруг вспомнил Питер. «А матушка, как ее нам отдала, в спальню леди Мэри покойной переехала. Господи, — он перекрестился, — девочка моя, ей же больно сейчас».

Мужчина постучал и услышал уверенный голос миссис Стэнли: «Вот видишь, и муж твой приехал. А ты боялась. Сейчас он переоденется и придет».

— Больно! — крикнула Рэйчел. «Очень больно!»

Питер схватился похолодевшими пальцами за ручку двери и громко сказал: «Милая, ты потерпи, я сейчас».

Он увидел перед собой спокойное лицо акушерки, и, взглянув в серые, обрамленные морщинами глаза, спросил: «Что там, миссис Стэнли?»

— К ночи и родит уже, — хмыкнула акушерка. «Да вы не волнуйтесь, все хорошо».