Небо Голливуда - Леон де Винтер

А «Небо Голливуда»? Кейдж понятия не имел о том, что жизненно необходимо для производства фильма: необузданная энергия, безусловная отдача, верные сторонники, прикрывающие с тыла, всепоглощающая преданность делу, которая полностью овладевает тобой, когда ты только-только преодолел юношеский возраст и отправился завоевывать мир взрослых людей. Иными словами: свой первый фильм могут поставить двадцатилетние, в крайнем случае тридцатилетние, но такие старые развалины, как они?

В спокойном ожидании беседы с пожилой дамой Грин шел в своем костюме от «Хьюго Босс» по коридору гостиницы. Он завидовал людям, которые платили проценты по ипотечному кредиту, водили детей в школу, готовили барбекю по выходным, засыпали на диване перед телевизором. Он скучал по повседневным заботам.

У входа в «Сант-Мартин» был припаркован «олдс». Джимми стоял у машины, оперевшись на крышу, и курил сигарету. Бенсон сидел в пассажирском кресле, свесив ноги на тротуар. Джимми кивал, слушая речь Бенсона. Бенсон заметил Грина, и они оба повернулись в его сторону.

– Хорошо выглядишь, – сказал Джимми, оценивая костюм. – Куда путь держишь?

– На встречу кое с кем.

– Не могли бы вы быть немного конкретнее, – настоятельно попросил Бенсон. Он был теперь не таким скованным, как тридцать минут назад, словно разрешил для себя какую-то дилемму.

– У меня интервью.

– Пробы?

– Нет.

– В хорошем костюме вы по-прежнему смотритесь как многообещающий молодой актер, – сказал Бенсон. Он и впрямь был чем-то возбужден. Наверное, из-за Тино: по-видимому, они с Джимми решили сбросить Тино в одно из ущелий Голливудских Холмов.

– Вот, оказывается, что делают с человеком пара хлопковых тряпочек. А вы чем занимаетесь? – спросил Грин.

– Вас ждем, – ответил Бенсон. – Мы едем ко мне. Купим по дороге тайской еды. Я плачу.

– Здорово, – сказал Грин. – Спасибо. Но мне пора на встречу.

– Сначала займемся этим. – Бенсон указал на чемоданчик из нержавеющей стали, лежавший рядом с ним на водительском кресле.

– Что это?

– Ретранслятор, – сказал он.

ПЯТНАДЦАТЬ

В своем номере Грин настроил ретранслятор на волну, которую Флойд установил для микрофонных датчиков.

– Мне надо на интервью, – сказал он по пути в Санта-Монику.

Он ехал на заднем сиденье. Джимми и Флойд сидели спереди, демонстрируя ему свои затылки.

– В каком смысле? – спросил Джимми Кейдж.

– Мне нужна работа.

– Прекрасно.

Возникла пауза.

– Я не уверен, что хочу продолжать эту затею, – признался Грин.

Кейдж повернулся к нему лицом и бросил на него свирепый взгляд.

– Это всецело твоя идея, старик, – произнес он с горечью. – Флойд потратил почти семьсот долларов на все эти прибамбасы, а ты, не моргнув глазом, заявляешь, что не желаешь больше участвовать. Ну и наглец!

– Я думал, это вы не хотите, – огрызнулся Грин.

– Ты ошибался, – ответил Кейдж.

– Но ты только и делал, что ставил палки в колеса! – изумленно воскликнул Грин. – Если кто-то и не хотел участвовать, то именно ты! И беда в том, что ты сумел убедить и меня! Нам не стоит этого делать! Это рискованно! Нас ждет участь Тино! Но теперь тебе мало твоей победы, теперь тебе вдруг захотелось сыграть! Я тебя не понимаю!

– Я смотрю на вещи критично, – сказал Джимми, – и по-прежнему считаю, что это опасно. Но мне все же любопытно: вдруг каким-то чудом эта твоя безумная затея сможет принести нам пользу. Флойд раздобыл необходимые устройства. Семьсот баксов.

– Я без проблем продам их за те же деньги, – успокоил его Флойд. – Возможно, я даже что-то заработаю, если наберусь терпения. Ведь я приобрел их за сравнительно небольшую сумму.

– Господин Бенсон! У меня в номере вы пребывали еще в глубоком сомнении! – защищался Грин. – У вас уже тогда был ретранслятор?

– Да, – признался Бенсон. – И я уже встроил микрофоны. Затратив на это лишь две минуты. Вы были правы. Почему бы и нет? Чего нам еще ждать от этой жизни? Давайте-ка разделаемся с этими господами!

Энтузиазм бойскаута в тучном теле престарелого мужчины.

– Что за интервью? – спросил Джимми, уже не так резко, но примирительно.

– В Беверли-Хиллс. Место водителя для пожилой дамы. Включая жилье. В перерывах между поездками в красивой машине у меня будет время, чтобы писать.

Джимми кивнул, выражая понимание его внезапной капитуляции.

– Нельзя упускать такой шанс, – сказал Бенсон. – Учитывая ваше положение, я вас полностью поддерживаю. За нас не волнуйтесь. Оборудование стоит как минимум тысячу долларов. Господин Грин, езжайте себе спокойно в Беверли-Хиллс. Вы абсолютно правы.

Ни тени сарказма в его голосе, ни толики издевки над смехотворной мечтой Грина гарцевать в «роллсе» по Беверли-Хиллс и заниматься высоким искусством.

– Ты будешь носить фуражку? – спросил Джимми.

Грин еще не до конца осознал того, что его ждет. Черный костюм и водительская фуражка.

– Джимми, оставь парня в покое. Сейчас пока поедем ко мне, – сказал Бенсон. – Поужинаем и послушаем, о чем говорят на Уитли-Хейтс. Все равно делать нам больше нечего.

ШЕСТНАДЦАТЬ

Частоту, которую выбрал Бенсон, невозможно было защитить от прослушивания – любой радиолюбитель мог на нее настроиться и следить за тем, что происходит в доме Родни.

Нанизывая на палочки брокколи, креветки и кусочки горячей курицы из тайских мисочек, актеры с любопытством слушали, о чем велась речь в бывшем особняке Жан Хэрлоу.

Сидя за столом с тайской едой на кухне у Бенсона, они слышали, как там тоже кто-то принес заказ из тайского ресторана. Из приемника доносились пространные неопределенные звуки. В гостиной и в рабочем кабинете Родни Бенсон установил крошечные, но чрезвычайно чувствительные микрофоны. Техническое качество радиопьесы не отвечало нормам трансляции, однако голоса – их было трое – звучали отчетливо.

Бенсон пояснил, кто есть кто.

У Родни был громкий, низкий, вязкий голос – американский эквивалент языка, на котором говорят в амстердамском районе Йордан.

Родни: «Тунец есть?» Голос Мускула звучал тоньше, почти по-мальчишески, хотя, по мнению Бенсона, за ним недаром закрепилась эта кличка.

Мускул: «Свежайший. Зажаренный на гриле».

Родни: «Хорошо прожаренный?»

Мускул: «По-моему, да».

Родни: «Терпеть не могу, когда он сырой. Я люблю хорошо прожаренный».

Непонятный шум, звуки открывающихся пластиковых пакетов и баночек.

Родни: «А у тебя что за месиво?» У Стива был нейтральный голос, без какого-либо ярко выраженного акцента.

Стив: «Это морские водоросли с кунжутом и рыбой-ежом. Самая здоровая пища, какую только можно придумать».

Открыли следующую мисочку.

Родни: «Вот дерьмо. Смотри. Непрожаренный. Ты когда-нибудь видел, чтобы я ел сырую рыбу?» Мускул: «Ее так положено есть, Родни».

Родни: «Меня это не волнует. Я не япошка».

Мускул: «Япошка мне это продал. Хочешь, чтобы я дожарил?» Родни: «Слушай, ты хоть иногда шевели мозгами. Ты когда-нибудь видел, чтобы я ел сырую рыбу?» Мускул: «Понятия не имею».

Родни: «Ответ: нет!» Мускул: «Я не всегда смотрю, что у тебя на тарелке».

Родни: «Пришло время это делать».

Стив: «А что у тебя?»

Мускул: «Темпура».

Стив: «Рыбная?»

Мускул: «Нет, овощная».

Стив: «А там что?» Мускул: «Суши. Калифорнийские. С икрой».

Тайская еда на столе Флойда Бенсона заметно проигрывала на фоне блюд, поглощаемых гангстерами.

– На питании они явно не экономят, – отметил Джимми Кейдж.

Чувствительные микрофоны улавливали даже чавканье, которым мошенники сопровождали трапезу.

Мускул: «Кто-нибудь хочет диетической колы?» Родни: «Нет, я выпью пива».

Мускул: «Я еще купил саке».

Стив сказал, что пойдет подогреет саке в микроволновой печи.

Шаги на деревянном полу, затем на кухонном кафеле.

Мускул прокричал ему вслед, что металлическое колечко на крышке бутылки нельзя ставить в микроволновку.

Мускул: «Ну как?» Оставшись наедине с Родни, он интересовался его мнением по поводу японской еды.

Родни: «Тунец непрожаренный».

Мускул: «Но для разнообразия…»

Родни: «Мне не нужно разнообразие».

– Пострясающе содержательная беседа, – прокомментировал Джимми Кейдж.

– Наберись терпения, – спокойно произнес Бенсон.

Пока на кухне сигналила микроволновая печь, в одной из комнат зазвонил телефон.

Стив: «У тебя есть глиняный кувшинчик?» Родни (огрызаясь): «Я разговариваю по телефону!» И уже другим тоном: «Отлично. Откуда? Что-о?!» Сейчас он звучал так же грубо, как и секунду назад со Стивом.

Родни: «Ты ополоумел? Мне не нужна ворованная машина! Все должно быть чисто! Ты думаешь, что имеешь дело с недоразвитым? Пошевели мозгами, прежде чем мне звонить! Можешь меня побеспокоить, только когда найдешь „чистую“. Не раньше».

Он с остервенением бросил трубку.

«Эта скотина хочет продать мне ворованную счетную машинку! Украденную из банка! О чем он только думает? Он же может просто зайти в любой магазин и купить».