Манипулирование словом в средствах массовой информации - Анна Данилова

На фоне негативного образа лидера одной из стран «черного списка» или «оси зла» президент США характеризуется, как правило, своим миролюбием и стремлением глобально «демократизировать» мировой процесс. При освещении терактов 11 сентября 2001 г. даже некоторые американские средства массовой информации не смогли оставить без внимания тот факт, что президент Дж. Буш прибыл на место трагедии, когда гроза уже отгремела. Однако, при всей критике президента американскими СМИ, в геополитически важных моментах создается образ, напоминающий Большого Брата из романа Дж. Оруэлла «1984» — идеального, бесстрашного и справедливого президента, который не может сделать что-то неправильно.

The United States was brought to a warlike state of emergency — the president operating from secure military bases, all national air traffic grounded{225} (англ.). — США находились в состоянии чрезвычайного положения, почти как во время воины: президент, управляющий с безопасных военных баз, все воздушное сообщение в стране прервано.

В приведенном контексте под словосочетанием «управляющий с безопасных военных баз» подразумевается другое — «прячущийся в надежном укрытии», более точно соответствующее действительности. В данном случае миф строится на эвфемизме.

Mr. Fleischer: I think at the appropriate time the President will ask all appropriate questions{226} (англ.). — Мистер Фляйшер: «Я думаю, что в нужное время президент задаст все нужные вопросы».

Мы привели ответ пресс-секретаря Белого дома, которому в ходе пресс-конференции был задан вопрос, почему президент до сих пор медлит с активными действиями. Дважды используемое слово «нужный» (точнее, «подходящий») ассоциативно проводит границу, отделяющую «правильно действующего» президента от людей, задающих ненужные вопросы в неподходящее время.

Когда пресса освещала «побег» Буша из Вашингтона, всеми способами подчеркивалось, что президента почти силой держали в надежном месте, что ему угрожала реальная опасность.

Лингвистически это было передано употреблением страдательного залога.

The president — whose home and airplane were directly threatened in the attack — said the events of Tuesday «were more than acts of terror; they were acts of war»{227} (англ.). — Президент, чей дом и самолет находились в зоне непосредственной опасности во время атаки, — заявил, что события вторника «были не просто актами терроризма, они были военными действиями».

Again Mr. Bush was rebuffed{228} (англ.). — Снова Бушу был дан отпор (по поводу возвращения в Вашингтон, на место трагедии — А. Д.)

But by the time Mr. Bush made his first request to return to Washington, which was rebuffed by the Secret Service, that plane was no longer any threat to the White House, since it had hit the Pentagon{229} (англ.). — Однако, когда господин Буш в первый раз обратился с просьбой о своем возвращении в Вашингтон, которую отвергли спецслужбы, самолет не представлял опасности для Белого дома, поскольку удар был нанесен по Пентагону.

Karl Rove, Mr. Bush's adviser, said in an interview this that Mr. Bush had twice on Tuesday — in the morning and in the early afternoon — argued strenuously that he should return immediately to the capital. Mr. Rove reported that the Secret Service insisted that the situation here was «too dangerous, too unstable» for the president to come to Washington{230} (англ.). — Карл Роув, личный советник Буша, сказал в интервью, что господин Буш во вторник горячо спорил дважды — рано утром и поздно вечером — просил дать ему возможность немедленно вернуться в столицу. По сообщению господина Роува, спецслужбы настаивали на том, что ситуация была «слишком опасной, слишком нестабильной» для возвращения президента в Вашингтон.

Some officials suggested that airplanes other than the four known to have been hijacked had in some unspecified way jeopardized the safety of President Bush{231} (англ.). — Некоторые официальные лица предположили, что помимо четырех угнанных самолетов, о которых было известно, существовали другие, которые могли угрожать безопасности президента.

Для приведенных отрывков особенно характерны три лингвистические особенности: — эмоционально-окрашенная и экспрессивная лексика при описании позитивных намерений президента Буша («горячо спорил», «Бушу дали отпор»);

— употребление пассивного залога или аналогичных ему лексических конструкций («был дан отпор», «спецслужбы отвергли просьбу», «настаивали на том, что») при описании пассивности или недееспособности американского президента.;

— употребление категории модальности (лексической и грамматической) при описании потенциальной опасности, грозившей президенту («некоторые», «предположили», «неясным образом», «могли угрожать»).

Обратимся теперь к более развернутому фрагменту информации.

Mr. Bush's conduct was compared unfavourably with that of Mayor Rudolph W. Giuliani of New York, who went to the scene of the attacks in Lower Manhattan; to John F. Kennedy, who stayed in Washington throughout the Cuban missile crisis of 1963, when many feared that nuclear war was imminent, and to Defense Secretary Donald H. Rumsfeld, who remained at the Pentagon after it was hit and for a time helped in the evacuation of the dead and wounded. It would have been irresponsible of him to come back, pounding his chest, when hostile aircraft may be headed our way{232} (англ.) — Поведение Буша сравнивалось, и не в его пользу, поведением мэра Рудольфа Джулиани, присутствовавшего при терактах в нижнем Манхеттене; с Джоном Кеннеди, который оставался в Вашингтоне во время Кубинского кризиса в 1963 году, когда многие опасались, что ядерная война будет неизбежной; с секретарем по безопасности Д. Рамсфельдом, который оставался в здании Пентагона после того, как по нему были нанесены удары, и помогал выносить мертвых и раненых. Со стороны Буша было бы безответственным возвращаться назад и бить себя в грудь в то время, как на него могли быть направлены самолеты противника.

В начале статьи автор создает иллюзию своего согласия с критикой Дж. Буша, противопоставляя его побег из Нью-Йорка мужественному поведению мэра города Р. Джулиани и президента Дж. Кеннеди. Однако в конце, завершив видимость критики, автор говорит о том, что со стороны Дж. Буша было бы безответственным «бить себя в грудь на месте происшествия». Это выражение, относящееся к пласту разговорной лексики, сразу выставляет в невыгодном свете действия Джулиани и Кеннеди (которые, очевидно, и «били себя в грудь на месте трагедии») и тем самым оправдывает поведение Дж. Буша. Таким образом, создавая иллюзию плюрализма мнений и употребляя стилистически окрашенное выражение, которое производит более сильный эффект, чем стилистически нейтральные лексические средства, автор программирует сознание читателей на позитивное восприятие образа действующего президента США.

§ 12. Введение эксперта

Введение эксперта является одним из видов риторического аргумента к авторитету. С помощью этого приема утверждениям придается значительно большая весомость, это — «весьма изящный прием, позволяющий эффективно маскировать самую пышную пропаганду в строгих формах “авторитетного мнения” какого-нибудь эксперта»{233}. Исследователи выделяют три вида экспертизы: профессиональная, кластерная (от лица представителя данного социального слоя), инсайдерская (по эксклюзивному праву свидетеля), авторитетная (харизматическая).

Так называемая неназванная экспертиза — это запрещенный прием. «Считается, что его используют только в бульварной прессе. Однако… как показывает практика, иногда даже очень “качественные” газеты “забывают” уточнить, кто именно высказал данное столь авторитетное мнение. Так и рождаются чарующие фразы вроде “большинство экспертов убеждены, что… ”»{234}.

Прием неназванной экспертизы тесно связан с приемом опущения экспериенцера, в котором безличная конструкция используется для представления определенного суждения общепризнанной истиной, однако при неназванном эксперте субъект в предложении формально присутствует.

Категория «эксперта» формируется определенным набором слов, имеющих соответствующие внешние коннотации: достоверность, точность, правильность. К таким «знаковым» словам, помимо слова «эксперт», можно отнести слова «специалист», «советник», «участник», «свидетель», «высокопоставленное лицо».

Приведем примеры.

One senior official said the probability that bin Laden is behind the deadly assaults is in «the high 90s», while another U.S. official said investigators gathered evidence «strongly suggesting» that bin Laden's organization, al Qaeda, was involved{235} (англ.). — Одно высокопоставленное лицо заявило, что вероятность причастности Бен Ладена к страшным ударам расценивается как почти стопроцентная, а другой чиновник сообщил, что американские следователи собрали свидетельства, подтверждающие причастность к терактам организации Бен Ладена «Аль-Каеда».

The evidence pointing to Bin Laden was gathered following the attacks in a joint effort by the CIA and the FBI, with information from domestic and overseas sources, a senior official said{236}(англ.). — Данные, указывающие на Бен Ладена, были собраны совместными усилиями ЦРУ и агентства национальной безопасности с использованием информации из национальных и международных источников, — заявил высокопоставленный чиновник.

Мнения экспертов являются функционально и прагматически обусловленными и могут вводить диаметрально противоположную информацию. Так, при освещении военной кампании США против Ирака в 2003–2005 гг. эксперты сначала свидетельствовали о наличии у Ирака ядерного оружия, а затем о принципиальной невозможности этого факта.