Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

В любой другой ситуации я бы из принципа осталась стоять. Но затем вспомнила сон и села молча.

Теперь женщина сидела слева от меня, а Абердин справа. Этот крупный мужчина опёрся предплечьями на стол, сцепив руки.

— Как ты наверняка уже поняла, Братство несколько отличается от того, что описывает молва по всей Гибернии. Это нам на руку, конечно. Пусть думают, что мы живём, прячась в лесах, или что мы вообще просто выдумка. Пусть! — Он с силой ударил руками по столу. — Чем меньше знает Двор, тем лучше.

Я никогда не сомневалась в их реальности. Тот негативный опыт, что моя бабушка передала моей матери, а мать пыталась передать мне, конечно, влиял. По словам матери, бабушка использовала необычную магию; магию, которой не обладали другие магические расы. Её пытали, вероятно, думая, что она что-то скрывает, но так и не добились признания. Когда ей удалось сбежать, она уже была беременна моей матерью. Чтобы продемонстрировать, насколько опасны могут быть сами сидхи для нас, включая Братство, она не позволяла моей матери забыть, что та была результатом насилия, которое бабушка пережила.

А моя мать не давала забыть уже мне.

— Если вы не хотите раскрывать себя перед Двором, зачем общаетесь с такими женщинами, как леди Болг? Она ведь из высшего общества.

Мэддокс подал ей пиво, и она сделала несколько глотков подряд, прежде чем ответить.

— Никогда не слышала выражение «держи друзей близко, а врагов ещё ближе»?

Я указала на Гвен, Сейдж и дракона.

— Поэтому они Дикие Охотники?

— Можно сказать, что проникновение в ряды Охотников произошло само собой. — Она говорила осторожно, будто тщательно подбирая слова. По тому, как она сидела, двигалась и жестикулировала, я поняла, что она очень хорошая лгунья, мастерски манипулирующая своей речью. Возможно, я почувствовала это, потому что узнавала в ней себя. Тем не менее, в этот момент я уловила осторожную честность. — Никто больше не подвергается ежедневно такому огромному риску.

Да они добровольно ступили одной ногой в могилу! И я не понимаю, почему они пришли сюда и ведут себя так спокойно, когда им нужно играть свою роль где-то в другом месте.

— Красивые крылья, — вдруг сказала она.

Дракон слегка пошевелил ими. Было похоже на звук белья, развевающегося на ветру.

— Знаю.

Женщина повернулась к камину, где Пвил продолжал следить за котлом.

— Надеюсь, что там у тебя самые сильные чары саракх в твоём арсенале. Крылья нужно спрятать, причём так, чтобы они больше не появлялись без разрешения.

— Ну, моя дорогая подруга, это зависит не только от меня.

— Обладатель крыльев стоит прямо тут, — сказал Мэддокс. — И он больше всех заинтересован в том, чтобы их скрыть.

Женщина медленно, тяжело вздохнула. Её вздох был полон нетерпения и в то же время смирения.

— Никогда не думала, что скажу это, но даже твой наид-нак сейчас не самая большая наша проблема. Тем не менее, поздравляю. — К моему удивлению, тон женщины внезапно смягчился, и на губах появилась слабая, но искренняя улыбка. Её серьезное лицо полностью преобразилось. — Вас обоих.

Она посмотрела на меня. Я старалась не показывать никаких эмоций, но не смогла выдержать её взгляд и уставилась на стол. Что я должна сделать или сказать? Поблагодарить? За то, чего не хотела и не могла себе позволить?

Разве они не знают, что говорят в Гибернии о наид-наке? Будь то правда или ложь…

Дракон тоже молчал, но я чувствовала на себе его пристальный взгляд, наполненный множеством слов и бурных эмоций. Уверена, он тоже не видит повода для поздравлений.

Женщина откинулась на спинку стула, держа в руке кружку пива.

— А теперь перейдём к делу. Для начала, полагаю, мне стоит представиться как следует. Меня зовут Игнас Сутарлан, герцогиня Аннвина. — Что?! — Да, я человек, принадлежу к высшему обществу и работаю на Братство. Когда первый король Нессия разделил Гибернию и раздал титулы людям, которые сражались за Теутуса в войне, он совершил несколько ошибок. Первый герцог Аннвина никогда на самом деле не сражался за бога, так что можно сказать, что я происхожу из длинной династии обманщиков. С тех пор замок Сутарлан является штаб-квартирой Братства.

Под столом кто-то возмущённо фыркнул.

— Замок Сутарлан?

— О боги, он всё ещё жив, — пробормотала Игнас. — Да, верно, замок Сутарлан и добрых брауни из Спорайна. А теперь мне бы хотелось узнать, кто вы с вашей пропавшей сестрой такие и что произошло во время вашей встречи с Морриган.

Настало время решить, использовать ли фальшивую личность вдобавок ко всей той лжи о моём происхождении, моём прошлом и семье. Поможет ли это нам? Или навредит? Я уже не помню, когда в последний раз использовала своё настоящее имя. Я была Анной, Розой, Тайни, Эльмой, Мюриэль и многими другими. Я была кокеткой, хохотушкой, скромницей, глупышкой, обманщицей…

Я была всеми и никем.

Кто я? Какая разница, использовать ли моё настоящее имя или любое другое?

— Меня зовут Аланна, а мою сестру — Каэли. Мы полукровки-феи.

Я чувствовала на себе взгляды всех на кухне, но старалась не обращать на это внимания. Кратко рассказала, не вдаваясь в подробности, что мы жили во многих местах, всегда убегая, когда возникала малейшая вероятность, что нас кто-то подозревает. И в общих чертах описала появление Морриган.

— Расскажи нам всё о вашей встрече с ней, девочка.

Они бы не поверили, скажи я, что не было никакого разговора, но им не обязательно знать всю правду.

— Я мало что помню. Я была очень слаба. Помню, как она уничтожила мой камень трансмутации с такой лёгкостью, будто сжала в руке сухой лист. Сестра попыталась защитить меня, и тогда богиня коснулась её и… превратила её в медвежонка.

Это удивило всех.

Металлический звук заставил меня обернуться. Пвил уронил половник в котёл.

— Что ты сказала?

— За считанные секунды моя сестра из восьмилетней девочки превратилась в медвежонка. Она была совсем маленькой. Как детёныш медведя.

Не думай о ней сейчас. Не вспоминай её новый облик и звуки, которые она издавала.

Игнас нахмурилась, погружённая в раздумья.

— Что ещё?

— Богиня засмеялась. Ещё она всё время разговаривала с вороном на своём плече. Затем она взяла мою сестру, и они исчезли, оставив лишь перья.

Сейдж, Игнас, Абердин, Пвил и Веледа молчали.

— Говорю же, всё было очень странно, и мы не знаем, что произошло, когда Морриган их разлучила.

Затем они начали обсуждать этот вопрос, пытаясь разгадать мотивы Морриган. Герцогиня Аннвина сидела с потерянным взглядом, погружённая в свои мысли.

— Её саму мы, очевидно, спросить не можем.

— Думаете, она могла связаться с кем-нибудь из командиров?

— Сначала надо проверить видеру. Гвен?

— Мне дают разрешение только тогда, когда я сопровождаю обвиняемых. Конечно, мы можем придумать какую-нибудь уловку, но это займёт время.

Что-то в этом всём (или, возможно, всё) тревожило меня. Логично, что они были удивлены, но, помимо этого, они казались…

Растерянными.

Такими же растерянными, как и я.

Я наклонилась вперёд.

— Вы ведь понятия не имеете, где находится Морриган и куда она могла забрать мою сестру, верно?

Игнас вынырнула из раздумий и медленно повернулась ко мне.

— Что?

— Сейдж показала мне свои тату и рассказала о том, как сильно вы заботитесь о сидхах. Я вижу, что Братство организовано намного лучше, чем я думала, и я безмерно благодарна вам за ваше гостеприимство. Но я здесь только потому, что надеялась, что вы сможете помочь мне найти Каэли.

— Мы тебе?

Так же, как и в пекарне, женщина оглядела меня с головы до ног, начиная с нерасчёсанных волос, перевязанных кусочком носка, и заканчивая босыми ногами. Да, ничего впечатляющего, мягко говоря; я понимала, что никогда не была девочкой, притягивающей внимание своей красотой или обаянием, и всегда утешала себя мыслью, что я слишком занята выживанием, чтобы беспокоиться о том, что обо мне думают другие. Однако здесь, перед всеми ними, под пристальным взглядом дракона, мне впервые захотелось выглядеть…