Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

Внезапно, ему послышался какой-то отчётливый шорох поблизости. Впервые его озарила тревожная догадка: возможно, он был не одинок в своей камере. Но радости эта мысль ему не добавила, — в этом шорохе было что-то настораживающее и даже пугающее. Какая-то причудливая тень как будто затаилась в дальнем углу и пока не спешила представать его взору.

Между тем в противоположном углу камеры тоже что-то шевельнулось и ползком бесшумно направилось к его ногам. Пришвин не смог рассмотреть, что это, и внезапно его обуял инстинктивный удушающий страх. Попятившись, он в ужасе прислонился спиной к решётке и замер, молча ожидая, когда приземистое ползающее нечто появится из темноты. У него перехватило дыхание, когда он разглядел, что приближающаяся тварь похожа на змею или, вернее, на её жуткую пародию. Вскоре нечто змееподобное подползло к его ногам, и Пришвин в изумлении уставился на своего бесшумного ужасающего соседа. Более странных существ он ещё не видел. Опытным герпентологам нужно было бы постараться, чтобы представить себе подобную особь, являвшую собой гремучую смесь ползучего гада и допотопной рептилии.

Скорее, оно напоминало древнюю амфибию, уродливого водного червя, вооружённого парой неповоротливых ласт, однако лишённого жабр — этакий скользкий головастик размером с детёныша тюленя. Существо ласково, как котёнок, потёрлось о ноги Пришвина и, расслабившись, улеглось тут же на полу. Костя сглотнул слюну, вряд ли в его жизни был более омерзительный момент. Он не удержался, с силой поддел существо ногой и одним ударом брезгливо отбросил его обратно в угол камеры; тварь отлетела и шлёпнулась об стену, словно сдутый кожаный мяч, — этого хватило, чтобы она навечно потеряла интерес к ногам Пришвина.

Костя с облегчением вздохнул; после этого отчаянного противодействия настырной твари ему будто стало немного легче дышать. На его руке не было часов, и он подумал, сколько мог пролежать здесь без сознания? Какое сейчас время — день или ночь? Однако здесь, в подвале, можно сказать, всегда царила только беспросветная ночь. Его головная боль понемногу стихала, но взамен пришло острое чувство жажды и голода. Пришвин чувствовал, что ослабеет ещё больше или, возможно, даже упадёт в обморок, если не сделает хоть один глоток воды.

Ему пришла в голову мысль о том, что даже таких существ, которых держали в клетках вроде того головастика, должны были кормить и поить, вот только чем и как часто? Он снова обратил внимание на дверь и решётку, и его посетило тревожное предчувствие. Костя оглянулся, чтобы снова рассмотреть свою камеру: несмотря на всю её тесноту, определённо, она была велика для одного головастика. Как раз в этот момент Пришвин заметил, как из другого конца помещения вдруг поднялось нечто огромное и устрашающее с виду, то, что он вначале принял за тень.

Костя услышал какое-то рычание, сравнимое с угрожающим рёвом тигра, — и оно отнюдь не принадлежало такому же тщедушному червю, которого он отшвырнул минуту назад. Огромное существо, выпрямившись во весь свой рост, открыло глаза, и Костя заметил два диких красных огонька, сверкнувших в темноте. Существо рывком шагнуло ему навстречу, при этом рычание стало ещё более злобным и голодным. Оно двигалось неторопливо, но уверенно и спустя несколько секунд, прижав Костю к решётке, схватило его лапами за горло и начало душить. Из последних сил Пришвин издал вопль о помощи; он не мог долго сопротивляться подобной нечеловеческой силе, лапы монстра всё больше сжимались на его шее, и сознание Кости уже начало меркнуть, когда в проходе между двумя рядами камер раздались чьи-то торопливые шаги.

Раздался скрип раскрывшейся двери, затем Пришвин услышал, как монстр взвыл от боли, ослабив свою хватку, и чьи-то руки вырвали Костю из его смертельных объятий. Дверь захлопнулась прямо перед носом чудища, которого, вероятно, подвела его же нерасторопность, и из клетки донёсся его голодный ужасающий рёв.

Пришвин почувствовал в полутьме надёжную опору чужого плеча, иначе, скорее всего, упал бы без чувств.

— Вы в безопасности! — уверенно произнёс его спаситель. — Теперь всё будет в порядке.

16

Примерно к пяти часам утра, пока профессор Волков, измождённый бессонницей, ещё ворочался в своей постели, кто-то из охраны, дежуривший у мониторов, заметил странную вещь: видеокамера потайной комнаты, где находился Доминант почему-то не подавала изображение на монитор. Профессор ещё не успел выпить утренний стакан апельсинового сока, когда раздался звонок телефона; его редко беспокоили на рассвете, значит, скорее всего, случилось что-то из ряда вон выходящее. То, что услышал профессор от испуганного не на шутку начальника охраны, в первый момент вселило в него отнюдь не ужас, не испуг и не гнев, а что-то сродни восхищению, благоговению и восторгу.

Сотрудники подземного комплекса совершенно неожиданно столкнулись с феноменом исчезновения из своих неприступных стен, вероятно, самого опасного из своих созданий. Доминант исчез без следа; для этого ему хватило одной ночи и всего двух рук и двух ног, с помощью которых он справился с двумя охранниками и сложным электронным замком. Профессор долго не мог поверить, что беглецу удалось пересечь пустошь и внешнюю ограду, отделявшую научный объект от остального мира, пока где-то в километре от НИИ посреди смертоносной степи не нашли ещё одно доказательство побега — изувеченную тушу сторожевого пса. И даже это не слишком огорчило профессора, напротив, он продолжал удивляться и восхищаться.

В камере, где находился саркофаг Доминанта, сотрудников лаборатории ждал сюрприз в облике одного из охранников — Сени Лёвкина. Сидя на полу, будто увлечённый игрой ребёнок, он сосредоточенно конструировал что-то из обломков видеокамеры. Сеня напоминал идиота, собирающего головоломку; одна половина его лица сильно распухла, во рту не хватало пары зубов, — такой след оставила на нём нога его напарника Жоры во время недавних событий.

Подняв глаза на вошедших, он злобно оскалился, растянув окровавленный рот, и прошепелявил:

— Профессор…

Ему навстречу вышел потрясённый и разъярённый Савва Багров:

— Что ты там бормочешь, кретин?

Лёвкин вращал в руках то, что прежде было видеокамерой — теперь это превратилось в какой-то непонятный колюще-режущий предмет.

— Где… профессор? — глухо и зловеще произнёс он.

Профессор Волков как раз входил в помещение, словно подслушав слова охранника. Никто не ожидал того, что случилось спустя секунду: скорчив поистине зверскую гримасу, Лёвкин внезапно размахнулся и метнул собранный им предмет в голову профессора. Трудно сказать, чем бы это закончилось для Волкова, если бы один из сотрудников лаборатории случайно не встал на пути летящего предмета. Приняв весь удар на себя, молодой лаборант завопил и скорчился от боли на полу: запущенный Сеней дьявольский