Дипломатия - Генри Киссинджер

За один лишь 1964 год правительство менялось еще семь раз, и ни одна из этих перемен не повлекла за собой возникновения даже подобия демократии, ибо все они были результатом того или иного переворота. Преемники Дьема, лишенные его престижа как националиста и не представляющие собой фигуры отцов нации в мандаринском понимании, не имели иного выбора, кроме как вверить ведение войны американцам. После свержения Дьема справедливо утверждалось: «вопрос будет заключаться не в том, как способствовать появлению в Южном Вьетнаме режима, который бы поддержала Америка, а в том, как найти такой режим, который будет поддерживать Америку в борьбе против ликующих коммунистов»[911].

Поклонники силы в Ханое мгновенно ухватились за предоставившуюся возможность. На заседании Центрального Комитета Коммунистической партии в Ханое была принята новая стратегия: партизанские подразделения следовало усилить, а инфильтрацию на Юг ускорить. Что самое главное, это решение, принятое в декабре 1963 года, предусматривало также подключение регулярных частей: «Настало время для Севера увеличить помощь Югу, Север должен с еще большим старанием играть роль революционной базы для нации в целом»[912]. Вскоре после этого Триста двадцать пятая северовьетнамская регулярная дивизия начала передвижение на Юг. До переворота инфильтрация с Севера проводилась в основном силами перегруппировавшихся в 1954 году южан; после этого число северян стало неуклонно расти, а после наступления в праздник Тэт 1968 года почти все инфильтраторы уже были северовьетнамцы. А когда в дело были введены регулярные северовьетнамские армейские формирования, каждая из сторон перешла свой рубикон.

Вскоре после свержения Дьема был убит Кеннеди. Новый президент Линдон Бэйнс Джонсон воспринял вмешательство в конфликт регулярных северовьетнамских частей как классический случай неприкрытой агрессии. Разница заключалась в том, что Ханой следовал определенной стратегии, а Вашингтон имел в своем распоряжении соперничающие друг с другом теории, ни одна из которых не была доведена до логического конца.

Находясь в подвешенном состоянии между желанием одержать победу невоенным путем и предвидением военной катастрофы, Америка очутилась в центре трагической головоломки. 21 декабря 1963 года Макнамара докладывал новому президенту, что с точки зрения безопасности положение в Южном Вьетнаме весьма и весьма тревожно. Америка долее не может уклоняться от выбора, который уже давно напрашивался сам собой: либо драматическая эскалация военной вовлеченности, либо падение Южного Вьетнама. Администрация Кеннеди опасалась вступать в войну на стороне недемократического союзника; администрация Джонсона в большей степени опасалась оставления нового недемократического сайгонского правительства на произвол судьбы, чем участия в войне.

Если оглянуться, то последний момент, когда Америка могла уйти из Вьетнама, заплатив терпимую, хотя и достаточно высокую цену, был перед самым свержением Дьема или сразу же после него. Администрация Кеннеди была права в своих оценках относительно невозможности победы при наличии Дьема. Администрация Джонсона вводила себя в заблуждение тем, что верила, будто можно одержать победу при его преемниках. В свете последовавшего переворота для Америки было бы легче самоустраниться и дать Дьему пасть вследствие собственной неадекватности или, как минимум, не стоять на пути переговоров, которые, как подозревали, он планировал вести с Ханоем. Кеннеди оказался в аналитическом смысле совершенно прав, отвергая любые планы подобного рода на том основании, что воплощение их на практике неизбежно приведет к захвату власти коммунистами. Проблема заключалась в том, что Америка не была готова как глядеть в лицо последствиям спасительных решений, так и смириться с возможными осложнениями в случае пуска дела на самотек.

Кое-кто из бывших членов администрации Кеннеди утверждал, будто после президентских выборов 1964 года президент, с которым они работали, собирался полностью вывести американские войска, численность которых пока что увеличивалась. Другие столь же высокопоставленные лица это отрицали. Можно сказать только одно по поводу обсуждения задним числом намерений Кеннеди: каждое последовательно направляемое подкрепление во Вьетнам ужесточало возможности выбора, причем последствия как полной вовлеченности, так и ухода становились все более тяжкими и болезненными. И с каждым месяцем ставки поднимались все выше, поначалу лишь в военном отношении, но вскоре и с точки зрения международного положения Америки.

Убийство Кеннеди сделало уход Америки из Вьетнама еще более затруднительным. Если до Кеннеди действительно дошло, что страна следует невыгодным для себя курсом, то ему предстояло отменять лишь свое собственное решение; Джонсон же вынужден был бы выбрасывать за борт очевидную для всех политику высокочтимого падшего предшественника. Это особенно подчеркивалось тем обстоятельством, что ни один из советников, унаследованных от Кеннеди, не давал рекомендации самоустраниться (заметным исключением был заместитель государственного секретаря Джордж Болл, который, однако, к ближайшему кругу не принадлежал). Требовался руководитель, исключительно уверенный в себе и обладающий огромными знаниями, чтобы предпринять отступление подобного масштаба сразу же после занятия должности. А когда дело касалось вопросов внешней политики, Джонсон чувствовал себя исключительно неуверенно.

В ретроспективном плане новому президенту в высшей степени следовало бы произвести анализ, достижимы ли вообще военные и политические цели, во имя которых Америка положила на алтарь уже много, какие для этого нужны средства и в течение какого отрезка времени, — в общем и целом верны ли были исходные предпосылки, породившие эти обязательства со стороны Америки. Но, даже не говоря о том, что Джонсон получил от много мудрых советников, унаследованных от Кеннеди, единодушную рекомендацию пытаться одержать победу во Вьетнаме (и вновь исключением оказался Джордж Болл), представляется сомнительным, что, если бы и предпринимался упомянутый тут анализ, результат бы был существенно иным. И это при том, что министерство обороны под руководством Макнамары и аппарат Белого дома под руководством Банди были прямо-таки любителями всевозможных анализов и что оба руководителя были людьми исключительно сообразительными и рассудительными. Но у них отсутствовали критерии оценки вызова, столь разнящегося с американским опытом и американской идеологией.

Исходной мотивацией вовлеченности Америки было представление, будто бы потеря Вьетнама приведет к катастрофе во всей некоммунистической Азии и заставит Японию смириться с коммунизмом. В рамках подобного анализа Америка, защищая Южный Вьетнам, вела войну ради себя самой, независимо от того, был ли Южный Вьетнам демократической страной и способен ли он когда-либо стать таковой. Однако такого рода анализ был бы для американцев чересчур геополитичен и чересчур сориентирован на соотношение сил, и потому его заменил вильсонианский идеализм. Одна администрация за другой ставила перед собой двуединую задачу, каждая из частей которой, взятая по отдельности, была и без того трудновыполнимой: разгром партизанской армии, обладающей безопасными базами по обширной периферии, и демократизация общества, где отсутствуют традиции плюрализма.

Во вьетнамском «котле» Америке следовало познать, что есть пределы даже самым священным верованиям. Ей предстояло под давлением обстоятельств смириться с тем, что существует разрыв между силой и принципами. И именно потому, что Америка с крайней неохотой усваивала уроки, противоречащие ее собственному историческому опыту, она обнаружила, что уменьшить число собственных потерь исключительно трудно. Испытанная боль разочарования была результатом лучших, а не худших качеств страны. Отказ Америки от восприятия национальных интересов в качестве фундамента внешней политики пустил страну в дрейф по волнам универсально применяемых моральных истин.

В августе 1964 года предположительно северовьетнамское нападение на эскадренный миноносец «Меддокс» повлекло за собой американский ответный удар по Северному Вьетнаму, почти единодушно одобренный сенатом посредством так называемой «Тонкинской резолюции». Резолюцией этой пользовались и ранее, за несколько месяцев до этого, чтобы оправдать воздушные рейды возмездия. В феврале 1965 года нападение на казармы американских советников в расположенном на Центральном нагорье городе Плейку повлекло за собой совершение ответного американского воздушного налета на Северный Вьетнам, что быстро превратилось в систематическую бомбардировочную кампанию под кодовым названием «Надвигающийся гром». К июлю 1965 года американские боевые части были полностью введены в действие, а число американских военнослужащих стало расти, составив в начале 1969 года 543 тыс. человек.