О троллях, гоблинах и людях - Дмитрий Пинегин

Представьте себе футбольное поле. Вот такую площадь занимал склад, нафаршированный тысячами всевозможных таблеток, мазей, грелок и другой жизне– спасающей отравой.

Стеллажи с товаром, всевозможных размеров, объемов и конфигураций. Архитектура склада была рождена безумным техническим гением-злодеем в припадке судорог эписто-тонуса. Гением, потому что все дальнейшие попытки целого отдела технологии складов облегчить труд бедолаг-кладовщиков по сбору продукции, по заказам аптек, а, соответственно, нуждающихся в лекарственных препаратах больных и просто долгоживущих хитрых бабушек только ухудшали производственные показатели.

Даже купленный за немалые миллионы евро, конвейер не помогал и филиал был последним в списке из сорока трех городов.

И тут будущего «гоблина» назначили в логисты склада.

Работа на складе остановилась.

Проплавав всю жизнь на флоте и, возможно, решив подлечиться таблетками из складских запасов, будущий складской «гоблин» так и ваял складские законы логистики и тут же применял их на хранимой продукции.

Если Вы надумаете, у себя дома, хранить самые «нужные», повседневно используемые вещи, ну как компьютер, мобильный телефон и зубную щетку, например, в сундуке, запертом на замок, который спрячете в другой по – больше и запрете в шкаф, закинув на самую верхнюю полку, с которой его можно снять только со стремянки и только вдвоем и наоборот, самые «бесполезные» архивы из старых школьных тетрадей, аппликаций и поделок из детского сада разложите на письменном и обеденном столе, крышке унитаза, в раковинах, в душе, на подушках и в любимые тапочки…То, скоро поймете, как его стали ненавидеть рабочие, всего через неделю, получая «денюжки» за количество, ими собранных, «нужных» упаковок.

Находились такие, которым нечего было терять, приходя на работу, кроме собственного перегара и они открыто вдохновляли коллег, если не на убийство, то хотя бы на отстранение от должности этого деятеля, как правило, нецензурно подкрепляя свою правоту.

Тут-то все и заметили, происходящую с человеком «гоблинизацию». Лицо его чернело день ото дня. Разговаривая он смотрел безумными глазами и скрежеща зубами, а если молчал, подбирая наиболее обидчивые слова, то желваки его сокращались, передавая танец злобных мыслей. Но одними эмоциями не ограничивалась «гоблинизация» человека, хотя, и по ним можно было почувствовать, что он способен убить.

Даже не стесняясь присутствия грузчиков, в порывах ярости он выходил на просторный пандус и пинал разбросанные деревянные поддоны. Крушил их с жестокостью берсеркера, добивая их, удушающими движениями ноги, как будто давит на шею своего обидчика.

Убив достаточное количество поддонов, для прекращения скрежета зубов, будущий складской «гоблин» угрюмо возвращался в свой рабочий угол, садился на украденное у меня кресло и начинал гипнотизировать экран монитора.

Воспаленный, не отмщенными обидами ум, рисовал упоительные картины паники складских сотрудников, мечущихся, в поисках «нужных» медикаментов, по заявкам аптек, карабкающимся по стремянкам, тянущихся к заветным «нужным» упаковкам и обнаруживающим, что собрали не то… Старух, в ярости разбивающих костылями витрины аптек, потерявших надежду получить прописанные бесплатные пилюли, без которых им не дожить до 200 лет… Уволенного начальника склада, не справляющегося, со своими должностными обязанностями и много… много, убитых поддонов. Его глаза мечтательно закатывались, переставая гипнотизировать экран, на черное лицо медленно громоздилась ухмылка и новоиспеченный «гоблин» начинал смеяться. Не ощущалось веселья этого смеха, окружающими его в кабинете людьми. Злой смех, передавал не радость переполнявших его эмоций, а насмешку над кем-то…

…проехал свою остановку, отвлеченный воспоминаниями, о складском «гоблине», прибавив десять минут к своему ежедневному двухчасовому пребыванию в питерском «Метро».

Разумеется, как и все гоблины– эти хитрые злые бестии, новый был– педант, и педантично час за часом, день за днем изучал складскую программу, не забывая при этом зло шутить над рабочими, коверкая рейтинги обращения и «уходимости» товара.

Но, хозяева компании, потеряв несметные миллионы после внедрения «паленой» программы управления складскими запасами на разных филиалах и, основательно залатав ее до неузнаваемости, практически создав новую, все-таки, атаковали ей последний, самый крупный питерский склад своих владений…

Не сразу до меня дошел смысл следующей фразы: «программа переведена индусами с английского языка на русский». Ужас пользователя данной программы непередаваем! Ему приходится отказаться от привычных русских слов, объясняющих какое-либо действие, понятие или символ и заменить их на придуманное индусами словосочетание из русских букв, передающего, по их мнению, английский исходник, кроме того, необходимо запомнить его и жить с нимL.

Положительный же побочный эффект этого программного продукта состоял в излечении складского «гоблина». Он уже не мог навредить товарному потоку, растекающемуся по складским артериям, так как управление ключевыми параметрами велось из головного офиса Москвы, а логика была заложена в самой программе. Прекратившийся поток обид и, даже похвальба, подтолкнули прогресс очеловечивания «гоблина», который прошел очень быстро, превратив его в обычного небольшого, стройного мужчину, оставив к сожалению, черное лицо и злой смех, своему обладателю…

Будучи, непосредственным начальником, этого сотрудника я наблюдал происходящие в нем изменения отнюдь не пассивно… Но, о своих действиях расскажу позже, если меня не постигнет участь поддона, после опубликования книги…

Для себя же я сделал вывод, столкнувшись по жизни с некоторыми людьми и узнав в них бывших «гоблинов», высоких среди них нет, а значит– высокие люди не подвержены «гоблинизации», но у них очень возможен «троллизм».

«Троллизм» мне встречался в двух видах в семи людях. Первый вид мне наиболее симпатичен, хотя моя задача по нынешней занимаемой должности – именно бороться с ним…

…После безобидного рассказа про генерального директора, который на минутку посетил наш филиал меня уволили. Точнее, мы признались друг-другу я и компания, что мы не подходим друг-другу, после десяти лет работы, десять лет до этого мы признались в этом друг– другу с женой, прожив вместе десять лет и столько же проработав в соседних аптеках, утопающего в садах маленького городка…Как тут не поверить в магию чисел, или какую-нибудь закономерность или цикличность? Может, лет через десять туда вернусь…?

Доработавшись до безработного, я решил предаться отдыху, хотя бы на пару недель, перед поиском новой работы…

Через пять месяцев я постепенно начал осознавать кто я, когда деньги кончились…Удалось составить первое в моей жизни резюме. Два месяца проходил собеседования и проверки, жил на то, что попрошайничал у бывшей жены. Хорошо, хоть смог прилично одеться, сдав пустую тару. Когда я сдал все свои пустые бутылки, администрация местного ликероводочного завода предложила мне долгосрочный контракт, на поставку стеклотары и очень огорчилась, узнав, что это одноразовая акция.

И вот 27 марта 2013 года я приперся на новую работу. Начальником у меня был и, слава Богу, есть, настоящий «Тролль» (кстати, я сейчас сижу рядом с ним). Скорее всего «Троллем» он был инопланетного происхождения.

Глаза не в верхней части головы, а посередине. Огромный, с внушительным брюшком. Если бы на ходу он волочил за собой по полу здоровенную дубину, ни у кого бы, не осталось и тени сомнения, что перед Вами – «Тролль». Но, кроме внешнего сходства необходим внутренний фактор, осуществляющий тождество человека с троллем, а, также особое воздействие на окружающий мир. Но, об этом позже.

Рабочее место мне, он указал пальцем. Палец показывал на широкий длинный, совершенно пустой стол, без ящиков и других излишеств рядом с ним в центре офиса. После трех часов разглядывания карты в мобильном телефоне, меня познакомили с программистом, который принес мне новенький настроенный ноутбук, телефон и какие-то нужные провода. На следующий день я осторожно поинтересовался насчет какого-нибудь поручения.

– Наработаешься еще.

Услышал я в ответ…

Прошло два месяца. В компании началась реструктуризация, заключавшаяся в сокращении сотрудников на 63,3 %. Я, конечно, понимал свою участь и с грустью ждал своей очереди. Платили больше, чем на предыдущей работе.

Попрощался Ай-ти директор, финансовый директор, директор по персоналу, три директора по брендам, многих прощавшихся я, правда не знал. Прошел уже третий месяц, а я продолжал работать. Вспомнил, глядя на измученное, худое лицо директора по логистике, сидящего напротив меня, его слова: