Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По старым китайским законам, признающим одну мораль для женщин и другую для мужчин [535], ревность женщины является грехом, наказуемым преступлением, одной из причин, по которой муж мог оставить жену.
С резким протестом против двойного стандарта морали, против конкубината выступил Юй Чжэн-се, оставивший четыре рассуждения по вопросу о положении женщины в феодальном китайском обществе (о вдовах, о девушках, не выходящих замуж после смерти жениха, о бинтовании ног и о ревности).
Юй Чжэн-се считал, что при системе конкубината ревность в женщине не может считаться преступлением; ведь брак, говорит Юй Чжэн-се, предусматривает взаимную любовь. Если муж взял наложницу, а жена относится к этому спокойно, не ревнует, то приходится сделать вывод, что она уже не любит больше мужа; в этом случае основа семьи уже разрушена. В другом рассуждении он выступает против обычая бинтовать ноги девочкам на основании того серьезного вреда, который это причиняет их здоровью.
Рассуждения Юй Чжэн-се написаны в сухом, академичном стиле, но сила их – в прогрессивной мысли автора о необходимости изменить нестерпимое для женщины положение вещей.
Эти же вопросы ставит в своем романе и Ли Жу-чжэнь, но он идет гораздо дальше Юй Чжэн-се и его предшественника Юань Мэя [536]. Первые два вопроса, поставленные Юй Чжэн-се в его рассуждениях, Ли Жу-чжэнь решает в традиционном духе: в ряде мест романа речь идет о добродетельных вдовах (см. первый указ Ухоу) и невестах (ряд девушек, чьи женихи погибли в борьбе с Ухоу, кончают самоубийством). Зато два других значительно более важных для женщин в феодальном Китае вопроса он решает более смело и шире своих предшественников.
Уже в 12-й главе романа министр царства Благородных У Чжи-хэ выступает с гневной критикой варварского обычая бинтования ног («…девочки мучаются ужасно, – говорит он, – хватаются за ноги, кричат, плачут, ноги начинают гнить, кровь из них течет. Из-за этого девочки не спят по ночам и не могут есть; из-за этого начинаются всякие серьезные болезни… оказывается, что это делается ради красоты… Ну а если у человека большой нос и от него отрежут кусок, чтобы стал поменьше, или срежут часть выпуклого лба, чтобы сделать его ровнее, так про этого человека обязательно скажут, что он калека. Почему же, когда калечат обе ноги, так что ступать трудно, это считается красивым?»).
Главы же 33 и 34, в которых описано, как Линь Чжи-ян в царстве Женщин терпит все те муки и унижения, которые веками испытывали в старом Китае женщины, являются ярким образцом гневной обличительной сатиры.
Значительно резче, чем Юй Чжэн-се, ставит Ли Жу-чжэнь вопрос и о двойной морали.
Пришел конец женскому терпению, женщины не желают больше безропотно переносить измены мужей, и жена предводителя разбойников в государстве Двуликих (здесь и само название очень значимо!), пожелавшего взять себе наложниц, велит слугам избить его и возмущенно кричит: «А если бы я взяла себе любовника и оставляла бы тебя без ласки и внимания, понравилось бы тебе это? Все вы мужчины такие: пока бедны и не знатны, еще рассуждаете о нравственности, а как только разбогатеете, станете что-то представлять собой, так вам на все наплевать… У вас не остается чувства долга даже к той, с которой, как говорится, вы вместе ели мякину. Вот где самое настоящее преступление… Словом, не будешь брать себе наложниц – хорошо, а будешь – так потрудись сначала найти мне любовника». Такое радикальное решение вопроса должно было прозвучать как нечто совершенно невероятное!
Но женщины в феодальном Китае страдали не только из-за бинтования ног и измен мужей. Они были лишены всяких прав, они занимали самое ничтожное положение в обществе, они во всем были зависимы. Ли Жу-чжэнь мечтает законодательным порядком изменить положение женщин, поэтому он приписывает императрице Ухоу указ о женщинах, указ, которого, конечно, в реальной истории не было, но в котором постулируется то, что, по мнению автора, следовало бы провести в жизнь в целях улучшения положения женщин.
Так, констатируя тот факт, что «в бедных семьях… девочек отдают в женские монастыри, продают в публичные дома или же попросту бросают на дороге», статья 7 указа Ухоу говорит об устройстве приютов для девочек из бедных семей. Статья 5 этого указа ограничивает срок пребывания женской прислуги при дворе пятью годами и предписывает всем чиновникам, имеющим в своем услужении девушек старше двадцати лет, вернуть их родным. В статье 9 идет речь об оказании денежной помощи семьям, не имеющим возможность выдать дочь замуж. В статье 6 говорится о создании домов призрения для престарелых женщин, не имеющих поддержки. Очень важна статья 10 указа, в которой идет речь о необходимости оказывать медицинскую помощь женщинам, особенно в период беременности и родов.
В то же время в этом указе содержится ряд статей, теснейшим образом связанных с влиянием конфуцианской морали на Ли Жу-чжэня.
В романе говорится не только об экономических правах женщин, главное для автора романа – это социальное и политическое равноправие женщин.
Весь роман, повествующий о ста талантливых девушках, имеет своей целью доказать, что женщина имеет право занять в обществе такое же положение, какое занимает в нем мужчина. «Если небо и земля дарят человеку все лучшее, что есть в природе, не делая при этом различий между женщиной и мужчиной, …и если юноше предоставляются все возможности взвиться гордым орлом на высоком посту, а женщине не позволяют орлицей с ним рядом взлететь, то можно ли говорить о справедливом отборе талантов и об их обилии при дворе?» – такова преамбула к указу Ухоу о введении экзаменов для женщин [537].
И раньше, в старых преданиях, тоже встречались истории о девушке, сдающей государственные экзамены, но это было явлением исключительным (в то время, как у Ли Жу-чжэня речь идет о целой сотне, – это уже массовое явление); при этом девушке нужно было переодеться мужчиной, чтобы добиться своей цели, т. е. действовать обманным путем, вопреки закону и общественным нормам. В романе же Ли Жу-чжэня сдача девушками экзаменов узаконена специальным указом, и этот указ является центральным местом романа, поворотным пунктом в судьбах всех девушек [538]. Но не только
