Звезда Аделаида - 2 - GrayOwl

- А-а, что всё это значит сейчас, когда граждане родной страны - моей страны! Родной между прочим… читают… это… эту мерзость… и ведь, что самое обидное, правду же читают, документы, украденные каким-то хитрым, невообразимым образом из главного тайника недоступного Аурората. Подтверждение от опозорившегося Вустера уже пришло. Как, как эти недочеловеки - вервольфы из «Свободы волкам позорным!» проделывают свои фокусы?! Как они вообще попали в Аурорат?! Туда же войти сложнее, чем в Министерство магии! Значит, у них есть свой человек, да, именно, некий Аурор, имеющий доступ в тайную комнату с досье. Неужели волки позорные затесались даже в Ауроры?! В какое такое место уставился поганец Вустер, когда в штат взяли нелюдя? На свою расстёгнутую ширинку?! Подрочить захотелось вдруг и сразу?! На нелюдя?! Или наложил в штаны со страху, что живого вервольфа, не в резервации, но разгуливающего на свободе, увидел?! И как он только не понял-то своими куриными мозгами, этот Вустер, что перед ним оборотень, нанимающийся на службу в их говённом Аурорате? По запаху, что ли? И как же их излюбленная «проверялка» - Веритасерум?

Руфус нервно расхаживал по кабинету с волшебной палочкой, зажатой для верности, чтобы не натворить чего со злости, в левой, нерабочей, не чувствительной к магии, руке. Так уж его приучили ещё дома, до Хогвартса - во всём быть правшой. В правой руке дотлевал забытый бычок, искры с которого падали на драгоценный ковёр, пока окурок не дотлел до пальцев и не стало больно… А боли Руфус Дж. Скримджер не выносил вовсе ни в каком проявлении. Тогда окурок полетел куда-то на стол в сторону пепельницы, но не долетел или просто промахнулся. Сейчас министру магии было не до проплешины в лакированной столешнице.

Но при мыслях о том, что… эти мордредовы шустрые газетчики, зацелуй их всем скопом один, но о-о-чень большой и страшный Дементор, от одного вида которого они наложили бы в штаны, как мистер Вустер перед наймом нового сотрудничка, оказавшегося «с начинкой», чувствуют себя превосходно, уютно, в полнейшей безопасности, да ещё и с пригоршнями, кучами, золотым дождём из драгоценных галеонов… там, за горизонтом, там, за горизонтом, там, там-тарам-там-там-там, за Атлантикой - песня, привязавшаяся от нервов, потихоньку отпускала, и палочка словно сама перескакивала в правую руку, и жаждала испустить смертоносный зелёный луч. Убить хотя бы этого засранца Вустера, но… скандал поднимется в обществе, и без того взбудораженном. Нельзя, хоть и очень хочется. Допустил ведь, подлюка, до секретной комнаты кого-то! А узнать, кого - не сумел. Но как же так?! Такому делу и оставаться без присмотра?!

Нет, чтобы редакторскому отделу дрянной, но любимой быдлом - простыми волшебниками и ведьмами за горяченькие новости - газетёнки «Dog`s Bull» с большим тиражом, сдурить и передать порочащие Министерство материалы сперва ему, Скримджеру и получить сначала пригоршню злата да, желательно, побольше, лепреконского новой отливки, которую даже волшебник не в состоянии отличить от настоящего, разве только по истечении некоторого довольно длительного срока - ха-ха! - чтобы не получилось… вот так. А жадные до бабла газетчики и остались бы сдуру в Британии, предполагая, что за молчание ягнят им позже доплатят ещё и ещё, и ещё, а потом и сверх того.

И только спустя несколько дней, не успев истратить и половину первоначальной, по мнению Скримджера, суммы, попасть в министерские подвалы, где с ними уж разобрались бы не по-детски. Так они вместо всего этого, видно, жопы у них болели ещё в предвкушении доброй и весёлой встречи с министерскими Аурорами, с не порванными очками и не отсосавшими зявалками, не испытавшими на себе все три Непростительных, наконец, да второе - подольше - пренаглейшим образом свалили из-под юрисдикции Руфуса! Они оказались хитрее самого мин-и-и-стра ма-а-ги-и-и! Какой позор! Какой позор!

Скримджер, не замечая того, ярил себя всё больше и накручивал всё сильнее так, что разболелась голова:

- Подумать только, они удрали от меня - мини-и-истра ма-а-аги-и-и - и теперь спокойно обустраиваются, покупая особняки во Флориде и, наверняка, уже купив чью-то газету, раскручивают её! В этой золотоносной, потребительской жиле всего мира - богатейшей магической стране - Северной Америке!

Упомянутая страна была тесно связана с какими-то маггловскими, на чьей территории жили граждане магического государства. Поселения были рассеянными и изолированными друг от друга - и на метле не долетишь! - но очень крупными по британским меркам, многотысячными городами, потребляющими всё маггловское. В этой странной стране ходили свои деньги, и при работе с их банками Скримджеру приходилось переводить британские галеоны и сикли в удивительно дешёвый, хоть и золотой, таллер и серебряные миллисенты - «мисси».

Вдруг Скримджер услышал шаги за дверью, застыл на месте и в приливе безосновательного, казалось бы, ужаса, обернулся.

Но всё… это не оказалось сном или бредом - эта непристойная, с голыми, грубыми, правдивыми, что самое обидное, фактами газета по-прежнему лежала, грубо скомканная им в припадке ярости и гнева, на столе.

В дверь вежливо постучали.

- Зааважу вусмерть!

Мистер министр Скримджер прокричал явную чепуху, до такой степени он был разозлён и возбуждён яростью, поистине превосходящей что-либо, им испытанное до этого недоброго дня. А ещё он боялся, не зная, чего или кого, но попой чувствовал, что сейчас произойдёт что-то сверх-супер-гипер-нехорошее. Он закричал, срываясь от страха на кастратский фальцет, что было не удивительно при его нервах:

- Не входить! Эта сторона обстреливается!

Но дверь бесшумно подалась, и спокойно, мягкими шагами вошёл человек некий. Позади него в дверях лежал охранник с окровавленным горлом, но ещё живой, хрипящий что-то неразборчивое.

Скримджер, увидев умирающего верного, как пёс, Тобиаса, передёрнул плечами от омерзения и спросил уже гораздо галантнее, мягче и вежливее:

- Ну, и что Вам надо? А, главное - кто Вы такой?

Заметьте, я уже не интересуюсь, как Вы сюда попали.

- Я - Мститель, ликантроп. - также спокойно ответил красивый, рослый, широкий в плечах мужчина со светло-карими глазами и янтарными искорками в них. - Сейчас придут мои сотоварищи по борьбе с тобою, ничтожный червь, загнавший мой народ в нацистские концлагеря.

Руфус, к слову сказать, отреагировал быстро и напористо:

- Avada ke… Пусти руку! Да как ты посмел толь… Гад, нелюдь, волк позорный, пусти же, больно! Больно!

- А будет ещё больнее. А волк позорный, к Вашему сведению, министр магии, для меня только комплимент да ещё какой отменный! Я и мои собратья, и сёстры - все «Волки позорные»! Знай наших!