Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства - Сослан Варзиев

Мало кому приходилось задумываться о том, почему же в индустрии так недостает адекватных высоконравственных высококлассных специалистов персонального физкультур — но–атлетического тренинга. Любой осознает, что их невозможно плодить с рождения и быть уверенным, что ребенок вырастет и обязательно станет инструктором. Выбравшие в конечном итоге эту профессию, прежде всего, живые люди, со своими слабостями, и не каждому из них от рождения дано стать человечным человеком. По моим наблюдениям, в Москве и России высококлассных специалистов в области персонального физкультурного тренинга, как и гениально оперирующих хирургов, единицы. К сожалению, это товар штучный, и к нему необходимо относиться должным образом. Почему?

Штучный товар

Если рассматривать инструктора как живой организм, то качество его работы и профессионально–творческий интеллект находятся в прямопропорциональной зависимости от его физического и психоэмоционального состояния. Такому практикующему инструктору — «гранду» необходима забота, включающая в себя контроль над его элементарным восстановлением и питанием, в точности как заботятся о лошади, приносящей первые призы. Это могут осуществлять администратор и даже специально выделенный человек из числа сотрудников клуба. Исходя из ситуации максимальной загруженности, когда у инструктора первый клиент в 9.00, а последний — в 21.00, нужно следить за тем, чтобы дневная норма не превышала субъективную (воспринимаемую физически и эмоционально) норму количества тренируемых клиентов. Также нельзя допускать перегрузок в недельном цикле.

Обязательные короткие, но частые отпуска, например по 4–6 недель в году, можно давать по скользящему графику через 9–10 недель работы напряженного цикла. Обязательны три ежедневных перерыва по 30 минут. А все остальное — в индивидуальном порядке (по ситуации), потому что у инструкторов в карьерной эпопее бывают разные периоды графика работы: от двух раз в неделю с раннего утра и до позднего вечера до шести раз в неделю по полдня и т. д.

Инструктор — «персональщик» (существующий сленг, от не менее сленгового слова «персоналка», означающего «персональная тренировка») на протяжении всего своего практикующего стажа (при условии, что он работал с высоким качеством, а значит, и максимальной отдачей) многие годы находится почти в экстремальных для человеческого организма условиях. Стаж ветеранов именно практикующих инструкторов — «персональщиков» по доводам здравого смысла может колебаться в среднем от 15 до 20 лет. Конечно, встретятся индивидуумы, чей карьерный стаж будет доходить до 30–35 лет, но это отдельные случаи, и такие специалисты последние 10 лет своей карьеры наверняка будут работать с числом клиентов, не превышающим двух–трех человек в день, и цена таких тренировок значительно превышает категорию VIP, что не позволяет материальное возводить в культ.

Чтобы дожить до инструкторской старости, необходимо иметь колоссальное здоровье и железную психику либо на протяжении всего практикующего периода уметь искусно и филигранно себя оберегать: ежедневно и ежечасно равномерно и рационально распределять свои силы, но так, чтобы у коллег и клиентов не сложилось впечатления, что работа шла не на все сто.

Карьера практикующего инструктора, к сожалению, не может быть длительной, а тем более вечной. Это объясняется многими причинами; через какой–то промежуток времени инструктор «матереет» и чаще всего резко бросает свою практическую деятельность. Не многие инструкторы остаются в индустрии. Большинство из оставшихся продолжают работать в своих или во вновь открывающихся клубах уже на должностях тренеров–методистов, топ–менеджеров или даже управляющих. Кто–то уходит в профессиональные спортивные команды различных видов спорта тренерами по ОФП, кто–то продолжает практиковать частным образом, а некоторые создают свой бизнес в этой индустрии (например, торговля спортивным инвентарем, оборудованием, одеждой или питанием).

Почему же у практикующих инструкторов такой недолгий профессиональный век? Все слишком просто: к концу 10‑го или 15‑го года постоянной работы, даже если исключить перманентное присутствие таких злых «конвоиров», как недосып, недоедание и стресс, наступает что–то схожее с кризисом жанра или личности.

Возьмем неброскую ситуацию: отношения инструктора и клиента. Нужно понимать, что, например, не все клиенты однозначно реагируют на похвалу, неважно какую — искреннюю, истинную, мнимую, — так же дело обстоит с восприятием интонации и жеста. Даже безобидный совет некоторым клиентам может показаться замечанием. И выдавая ответную неадекватную реакцию, клиенты держат инструктора в постоянном эмоциональном гипертонусе. А можно представить себе эти ощущения, происходящие в течение всей карьеры.

Но как же тогда обстоят дела с долгожительством у лжеинструкторов, соблазнившихся поставить профессию на конвейер и финансовый поток? Они, судя по всему, должны работать дольше. Но уверяю вас, такого в большинстве своем не случается, потому что, когда они напарываются в работе на проницательного клиента, ими допускаются неизбежные проколы, которые проявляются на каждом этапе карьеры и фиксируются не только клиентами, но и коллегами. В конечном итоге завуалированная от посторонних глаз, тонко выстроенная непрофессиональная отраслевая фальшь распознается клиентом–санитаром, а может, и группой клиентов, и в конце концов, даже окончательно уйдя из клуба, оскорбленный клиент сообщает о причинах своего недовольства либо руководству, либо администратору, либо коллегам лжеинструктора, а то и всем сразу.

За несколько лет такой деятельности плотный шлейф нелицеприятной молвы, тянущийся по пятам за таким псевдоспециалистом, вынуждает последнего переезжать в поисках работы не только из одного города в другой, но иногда даже менять страны в поисках новой подработки (я не сказал работы), чем эти лжеинструкторы чаще всего и занимаются.

Адам или Ева

Нередко змей–искуситель становится и «искусателем».

Я думаю, что пока еще никто не смог окончательно и однозначно определить и утвердить единый безопасно корректный стиль поведения инструктора с клиентом для формирования такого необходимого в профессионально–этическом плане бесполого характера взаимоотношений, придав безупречность стилю и манере общения их непосредственно в зале. Не является секретом, что и клиент, да и инструктор нередко, сами того не желая, становятся иногда и «провокаторами», «жертвами» нежелательных вспышек, не то чтобы эмоций и тем более чувств, а я бы сказал, спонтанных фрагментарных гормональных приливов. Как бы это ни выглядело странным, но оказалось, что не каждая женщина–клиент понимает, что нет ничего предосудительного в том, что мужчина–инструктор подает ей руку, например, чтобы помочь ей встать с пола после выполненного упражнения. Это обычное правило общепринятого понятия «джентльменства». Кто же и на каком основании сможет отменить такого рода экзерсис элементарной вежливости? Думаю, никто.

К удивлению многих очевидцев, проявления таких «джентльменств» подчас ведут к непредсказуемым последствиям и курьезам, о фрагментах которых я вам сейчас поведаю. Безобидный, казалось бы, жест соблюдения обычных правил этикета со стороны мужчины–инструктора по отношению к женщине–клиенту на самом деле может иметь свое нелепое продолжение. Опытные посетительницы культурных заведений и клубов относятся к элементарной вежливости естественно, снисходительно, а то и вообще не замечая и не окрашивая в значимость простую поведенческую норму инструктора. Сложнее обстоят дела с другой категорией женщин–клиентов, которые не привыкли к местам массовых посещений. Особенно это относится к засидевшимся в палисадниках домохозяйкам, которые нередко могут расценить вежливые действия инструктора–мужчины как проявление особой симпатии или даже попытку ухаживания.

Странно, но факт, что такая «впечатлительная» клиентка, смущаясь и краснея, на подростковом уровне культивирует внутри себя радость: ее выделили из общей массы. Такая клиентка расценивает мужчину–инструктора как человека, наверняка «повидавшего виды», но одновременно приписывает ему качества как бы эксперта–ювелира, способного углядеть в булыжнике неотшлифованный бриллиант. Вот тут–то и начинаются неуместные проявления в форме жестов благодарности: женщина начинает в знак благодарности питать ответные чувства к мужчине–инструктору, оказывает ему знаки внимания в форме небольших подарков (к какому–нибудь празднику или просто без повода).

Теперь рассмотрим один из вариантов восприятия этой ситуации мужчиной–инструктором, давно позабывшем о своем безобидно исполненном жесте вежливости, инициировавшем эту странную ситуацию, когда, не ведая подвоха, даже при условии максимально корректно–сдержанного (что называется, бесполого) поведения в нем увидели не только специалиста, но еще и мужчину. Иногда такие отношения перерастают в более серьезные и становятся даже причиной разбитых семей или сломанной карьеры, и никто из них не вспомнит и не осознает, кто же выкинул первым фортель.