Атлетический тюнинг. Новый взгляд на культуру физического совершенства - Сослан Варзиев

Вот примерно в таком стиле рассказывались абсолютно все анекдоты.

Вспоминать людей и рассказывать о них можно бесконечно. Можно даже написать отдельную книгу воспоминаний для внуков и правнуков этих неординарных персонажей. Но это будет в следующих изданиях. Так что далее я буду говорить кратко.

Сергей Зверев — стилист. Душевно комментируя только что выполненное упражнение, он мог всплеснуть руками и начать чем–нибудь возмущаться со свойственной ему интонацией: «Ты при–и–кинь…» В те времена это был «всегда ваш» обычный, земной, в меру застенчивый и в меру озорной Сергей Зверев.

Оксана Фандера — актриса. Неугомонная, внезапная, любопытная и трудолюбивая. Постоянно «проголодавшаяся», она неслась после каждой тренировки именно к тому ближайшему заведению, где могли очень быстро–быстро покормить.

Андрей Малахов — телеведущий, шоумен. Все умилялись заботе о нем со стороны родственников, которые беспокоились даже о теплых носках, которые он забывал брать на тренировки. Изнеженный юноша скоро превратился в уверенного, настойчивого молодого человека.

Анита Цой — эстрадная певица. Что, когда, как, где, почему и зачем? — вопросы летели трассирующими снарядами и разрывались в воздухе, если на них не получали ожидаемого ответа. Ни я и никто другой в ее способностях не сомневался. Абсолютное почтение ко всем клиентам и сотрудникам клуба с фирменным протягиванием раскрытой ладони.

Наталья Штурм — эстрадная певица. Постоянно опаздывала. Почти всегда путала назначение многих упражнений и реагировала одним и тем же возгласом: «Ой, а разве это упражнение было не для ног?»

Вера Сотникова — актриса театра и кино. «Мне, пожалуйста, дай упражнения на всех тренажерах в зале, и побольше силовых». В ней сочеталось несовместимое: мужской атлетический дух тренировочного настроя с уверенными движениями и «сценическая» женственность, мгновенно наступавшая после заключительного движения.

Антон Макарский — певец, актер театра и кино. Улыбка никогда не сходила с его уст, пока он находился на территории клуба. Жена Виктория Морозова (с ней меня познакомила Ирина Аренкова, стилист–дизайнер), которая сидела с кучей бумаг за столом неподалеку у входа в атлетический зал и постоянно писала, создавая впечатление, что помечает галочкой пропущенные Антоном занятия и ставит ему отметки.

Эвелина Хромченко — главный редактор журнала «L'OFFICIEL». Уже с конца 1980‑х Эвелину волновал вопрос имиджа и политиков, и артистов эстрады, но это не мешало ей скрупулезно тренироваться всегда через «не могу» с твердым убеждением «надо!».

Наталья Ветлицкая — певица. Всегда в зале держала фасон. Может, от застенчивости, но часто справлялась о времени, когда в зале бывает меньше мужчин, видимо стараясь скрыться от их назойливого мужского внимания.

Саша Айвазов — певец. Любил сидеть на тренажерах в постоянной задумчивости, причем сидел на тренажере дольше, нежели ими пользовался.

Елена Кондулайнен — актриса. Забывчивая, она постоянно переспрашивала о подходах, повторениях, весе. и т. д.

Лика Стар — певица. Приходила на тренировки чаще требуемого по плану графика, почти ежедневно. Откуда брала энергию — этого так никто никогда и не знал.

Юлия Началова — певица. Скромно зашла в клуб в сопровождении Ларисы Долиной и ее дочери Лины, потом скромно прошлась по дорожке, скромно прикоснулась к гантелям, скромно ушла и так же скромно не вернулась.

Светлана Бондарчук — телеведущая. Помогая мне, делала своим подругам, подобно звеньевой, строгие замечания дисциплинирующего характера.

Александр Медведев, Шура, — певец. Ни одно движение в упражнении не обходилось без громогласных причитаний, которые вырывались как стон, вызванный неимоверным старанием.

Андрей Руденский — актер. Каждое упражнение он выполнял в глубоком сценически–атлетическим образе, который позволял членам клуба воочию представлять на тренажере незабываемого Клима Самгина.

Алиса Мон — певица. Впечатлительная и по–детски воодушевленная, она все время пряталась за тренажеры. Казалось, что от любой сердито взрослой интонация у нее из глаз польются слезы.

Анастасия — певица. Если я, помогая кому–то из клиентов, вслух отсчитывал количество повторений, она всегда незаметно для меня пристраивалась неподалеку и в том же ритме выполняла свое упражнение.

Андрей Батурин — телеведущий. Настолько целеустремленно уходил в себя, что если бы кто–то вбежал в зал и крикнул «пожар», он не услышал бы призыва и, пока не доделал комплекс упражнений, никуда не ушел.

Валерия Строганова — работник СМИ. Всегда расспрашивала, кого знала: «Как ваши дела?» — и указывала, кому, куда и когда нужно позвонить, кого поздравить или справиться о чьем–либо здоровье.

Шахри Амирханова — работник СМИ. Тренировалась молча и терпеливо, всегда с виноватым лицом, будто заранее извинялась за неправильно выполняемое движение.

Нина Шацкая — певица. Вслушиваясь в звуки любых радиоканалов, умудрялась буквально всем этим радиостанциям подпевать.

Елена Старостина — телеведущая. Постоянно спрашивала: «Когда я буду делать такое же упражнение?» — и показывала пальцем на тренирующегося клиента. Мне приходилось «спускать ее на землю» и уточнять, что это упражнение делает мужчина. На что она мне отвечала: «Ну и что? Я тоже такое же хочу!»

Елена Захарова — актриса. Стеснялась всех. Не обращалась не только за помощью к мужчинам–клиентам, но даже за советом к инструкторам–девушкам.

Александр Тодчук — стилист. Как будто его в зале вовсе не было. Обладая способностью не мешать, уникально растворялся среди тренажеров, штанг и гантелей.

Константин Дудоладов — стилист. Его внимательность распространялась не только на собственную персону, но и на работников клуба: администраторы получали цветы, а инструкторы, например, вазы!

Светлана Свибильская — актриса. Речевая «светская» томность. Складывалось впечатление, будто она беседует, держа в руках по меньшей мере веер или лорнет.

Глава II

О ГЛАВНЫХ ПЕРСОНАЖАХ

Персональный опекун

С нескончаемым вниманием к профессору педагогики и психологии, кандидату педагогических наук Инне Павловне Плетневой

Еще не личный, но уже персональный

Тренер не может быть «личным», как и балетмейстер — «персональным».

Много лет назад в одном из клубов Москвы мне довелось услышать такую безапелляционную фразу: «У меня сегодня тренировка с личным тренером!» Меня эти слова очень огорчили. Неужели на специалиста персонального физкультурного тренинга можно вешать такой ярлык — «личный»? Впоследствии долго державшееся словосочетание «личный тренер» трансформировалось в закоренелое и прочно устоявшееся понятие «персональный тренер». Думая об этих словах, я понимал, что эта формулировка является некорректной даже в случае, если адресована представителям других специальностей. Успокаивало то, что такого рода измышления чаще исходили из уст дилетантов.

На фоне сложного, трудоемкого процесса тренировок сферы массовой атлетической гимнастики понятие «персональный» вполне может отражать, например, неодушевленные предметы — инвентарь или функциональные процессы, такие как «персональная штанга» или «персональная тренировка». Словосочетания, применяемые со словом «персональный» по отношению к личности, на мой взгляд, неприемлемы, в какую бы форму контрактной основы эти отношения не оформлялись. Впоследствии мое человеческое возмущение по поводу некой дискриминации отошло на задний план, уступив место более насущным профессиональным заботам, в том числе использованию правильной трактовки и верному функциональному наполнению двух должностей в сфере спортивного (соревновательного) атлетизма и массового физкультурно–оздоровительного процесса.

Две специальности — тренер и инструктор — переплетаются по многим пунктам своих обязанностей, при анализе которых незамедлительно возникают вопросы, кто же такой тренер и кто такой инструктор, в чем их различие и чья миссия весомее. Задумавшись всерьез о различии фактического распределения функциональных статусов непосредственно между тренером и инструктором в их совместном процессе персонального силового и оздоровительного тренинга, относительно отдельно взятого тренируемого атлета «профи» или «любителя», мне пришла в голову идея провести аналогию с процессом не чуждой мне профессиональной сферы хореографии.

Вначале я начал сравнивать традиционные должности индустрии атлетизма и профессиональной хореографии, учитывая, тот факт, что имею некоторое представление о хореографическом искусстве от отца–балетмейстера, написавшего в свое время замечательный (по мнению его коллег) труд — «Запах сцены». Я понимал, что режиссер–постановщик, он же балетмейстер, оформляя на сочиненное либретто балетмейстерские экспозиции, не только подробно вносит туда основные или промежуточные танцевальные элементы — па, но и описывает технические условия, в которых должен «вариться» процесс, который в конечном итоге не всегда напрямую, а при помощи репетиторов доносится до танцовщика. Надо учесть, что зачастую балетмейстер может писать свои экспозиции для нескольких коллективов, в каждом из которых имеются свои репетиторы и танцмейстеры. При этом балетмейстер физически не в состоянии охватить в отдельности каждого танцора, исполняющего его постановки.