Восток – дело близкое. Иерусалим – святое - Леонид Медведко

С особой силой борьба развернулась в конце войны в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане. В азербайджанских районах на базе национально-демократического движения, охватившего весной 1944 года самые широкие слои населения, летом следующего года образовалась Демократическая партия Азербайджана. Она потребовала предоставления автономии Иранскому Азербайджану в рамках иранского государства и признания азербайджанского языка официальным наряду с персидским. Всенародное собрание Иранского Азербайджана приняло даже декларацию о национальной автономии после проведения выборов в меджлис Иранского Азербайджана.

Образованной осенью 1945 года Демократической партии Курдистана удалось установить свою власть в провинции Мехабад, где она объявила о создании автономной Курдской республики. До этого иранские курды, испытывая возрастающее влияние освободительного движения курдов в соседнем Ираке (перешедших в 1943 году к вооруженной борьбе), сумели укрепить свои позиции. Курдское движение в годы войны опиралось не только на поддержку демократических сил в соседних северных областях, но и на присутствие советских войск в Иране. Успехи демократических сил, азербайджанских и курдских движений не могли не оказывать революционизирующее воздействие на другие области Ирана и соседние с ним страны.

Черчилль и Рузвельт были немало озабочены продолжавшимся скрытным сотрудничеством Анкары с Берлином. Но гораздо большую тревогу у них вызывала возраставшая активность турецких профашистских националистических кругов откровенно антирусской направленности. Ведь это могло дать Сталину подходящий повод ударить по Турции после изгнания немцев с Кавказа. Последствия этого было трудно предсказать. Опаснее всего было не столько установление русскими своего контроля над Черноморскими проливами, сколько их прорыв к нефти Персидского залива. К тому же именно Сталин мог помочь армянским дашнакам осуществить их давнюю мечту – восстановить «исторические» границы Армении, пока США и Англия будут вести споры о разграничительных линиях между нефтяными концессиями в Саудовской Аравии. Исторических обоснований и морального права на «Великую Армению от Севана до Залива» у рассеянных по всему миру армян за понесенные ими жертвы от турецкого геноцида в Первую мировую войну не меньше, чем у сионистских кругов, требовавших создания еврейского государства в Палестине с его библейскими границами «от Нила до Евфрата».

На переговорах в Тегеране и во время личных бесед со Сталиным ни Черчилль, ни Рузвельт своих опасений на этот счет не высказывали. Но Сталину было нетрудно о них догадаться. Неспроста ему давались заверения не только удержать Турцию, но и нажать на Анкару с целью скорейшего вовлечения ее в антигитлеровскую коалицию. Поэтому Сталин не удивился вскоре полученному от советской разведки сообщению о состоявшихся встречах Черчилля и Рузвельта в Адане и в Каире с президентом Турции Исметом Иненю. Она, как и следовало ожидать, нисколько не ускорила разрыв Турции со странами Оси. Что касается ее вступления в войну на стороне Германии, то на отказ Анкары от таких планов больше подействовал исход Сталинградской битвы. К косвенным результатам встречи на берегу Нила Рузвельта с турецким президентом можно было бы отнести разве только то, что после возвращения Иненю в Анкару было приостановлено выдвижение турецких сил к границе с Кавказом, а из Крыма отозваны турецкие эмиссары. Зато на Крым вскоре после его освобождения советскими войсками стали вдруг обращаться взоры из-за океана.

Нефтяные поля на землях ислама: Ибн Сауд открывает глаза Рузвельту

Ни в Тегеране, ни в Ялте Сталин еще не догадывался, что принятый на встрече Большой тройки, казалось бы, чисто гуманитарный «еврейский вопрос», имеет свою нефтяную и религиозную подоплеку. Он и не ведал, что Рузвельт по пути из Ялты встретится с королем Саудовской Аравии и увяжет проблему Палестины и Иерусалима с нефтью и военной стратегией США на Ближнем Востоке после окончания Второй мировой войны. Но ни Рузвельту, ни всем последующим хозяевам Белого дома так и не удалось решить возникшую тогда головоломку по поводу приоритетов послевоенной политики США на библейских землях. Корни их взаимного отторжения, в чем убедился Рузвельт на встрече с королем Ибн Саудом, уходили еще в более древнюю «историю с религией», чем известная по Первой мировой войне история с географией, порождавшая в Европе Великие катастрофы.

Во время состоявшейся 14 февраля 1945 года встречи Рузвельта с саудовским монархом на борту американского крейсера «Куинси», который специально для этого бросил якорь в Суэцком канале, король Ибн Сауд не скрывал своей тревоги. Его беспокоили «вынашиваемые сионистами планы создать свое государство» со столицей в Иерусалиме, причем в границах, простирающихся «до Медины и Залива». Король намеренно упомянул о святынях ислама в Аль-Кудсе (Иерусалиме) и Медине в увязке с богатым нефтью Арабским (Персидским) заливом. Тем самым он давал Рузвельту понять, что нефтяные интересы США и их военная стратегия, подкрепляемая строительством военных баз в Саудовской Аравии, не могут противопоставляться «священному долгу» короля – хранителя святынь ислама. Он не скрывал своих претензий распространить свой «долг» не только на Мекку и Медину, но и на Аль-Кудс. Тем более, как он не преминул напомнить, что его старый соперник эмир Трансиордании Абдалла, провозгласивший потом себя королем Иордании, только и мечтает завладеть Арабской Палестиной и Иерусалимом. Рузвельт напомнил Ибн Сауду о многочисленных жертвах Холокоста и страданиях евреев Центральной Европы, ставших «народом-изгнанником», поэтому он желает помочь этим несчастным людям. В ответ король выдвинул свои доводы. Во-первых, союзники скоро одержат победу над Гитлером, и евреям больше не придется бояться; во-вторых, он предложил приблизительно то же самое, что заявил президент Ирана Ахмадинеджат в своем выступлении, наделавшем много шума и шокировавшем Запад: предоставить евреям Европы «самые лучшие земли и дома, которые принадлежали их угнетателям в Германии».

Наш коллега профессор А.М. Васильев (автор фундаментального исследования по истории Саудовской Аравии, переведенного на арабский и западные языки), ссылаясь на найденные им документальные свидетельства об этой последней встрече Рузвельта с саудовским королем, так описывает заключительную, пожалуй, самую важную часть этого диалога. На все приведенные Рузвельтом аргументы со ссылками на легендарное гостеприимство арабов, которое должно помочь решению проблемы сионизма, Ибн Сауд ответил встречным вопросом: почему арабы Палестины должны оказывать особое гостеприимство евреям? Не палестинские арабы, а немцы устраивали массовые убийства евреев. «Как самый простой бедуин, я не могу понять, почему президент не хочет спасти Германию от последствий ее преступлений? Бедуин сохраняет доброту для своих друзей, но не для своих врагов», – заявил он. У бедуинов, объяснял Ибн Сауд, есть еще один обычай. О невинных жертвах заботятся племена-победители. Поэтому, то же самое следует сделать и в отношении евреев. Но Палестина, по его мнению, – это самый маленький из участников коалиции, и она уже приняла более чем справедливую долю беженцев из Европы.

В конце многочасовой беседы президент США обещал саудовскому королю, что «он не предпримет ничего, чтобы помочь евреям против арабов, и не предпримет никакого шага, враждебного арабскому народу». Он поддержал план Ибн Сауда послать миссию на Запад, чтобы объяснить арабскую точку зрения по Палестине. Выступая в Конгрессе США, Рузвельт заявил: «От Ибн Сауда из Аравии за пять минут я узнал больше о проблеме мусульман и больше об еврейской проблеме, чем из дюжины дипломатических писем».

На встрече с Рузвельтом Ибн Сауд подтвердил свое согласие на свободное использование саудовских портов в Персидском заливе английскими и американскими кораблями. Но тогда же он выдвинул одно условие, которое и поныне остается в силе: Саудовская Аравия ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не может быть оккупирована как Египет, Сирия, Ирак или Иран. Военно-воздушные базы, в которых нуждаются американцы, сдаются в аренду на период, не превышающий пяти лет. После этого они должны быть возвращены саудовскому государству со всеми воздвигнутыми сооружениями. Тогда американскому президенту так и не удалось добиться увеличения срока аренды. Это было сделано позже. Лишь при выполнении выдвинутых условий Рузвельт добился от Ибн Сауда подтверждения существования американских нефтяных концессий. Согласился он и на строительство трансаравийского нефтепровода к Средиземноморскому побережью.

В апреле 1945 года, за неделю до своей смерти, Рузвельт направил Ибн Сауду письмо с обещанием продолжать консультации с арабами по поводу Палестины. Сменивший Рузвельта Гарри Трумэн игнорировал обещание своего предшественника. Менее чем через полгода после смерти Рузвельта Трумэн на все доводы американских дипломатов об ожидаемой отрицательной реакции в арабских странах и угрозе бесперебойным поставкам нефти заявил: «Справедливость для меня важнее нефти».