Действие вместо реакции - Олег Юрьевич Цендровский

Их активность, однако, постоянно подавляется другими нейросетями, в первую очередь нейросетями отрицательных эмоций. Они ежесекундно выделяют тормозящий нейромедиатор под названием ГАМК (гамма-аминомасляная кислота) и глушат их сигнал[19].

Природа мудро рассудила, что чрезмерные радость и спокойствие нужно держать в узде, так как они могут плохо сочетаться с целями выживания. Если в природе живое существо чересчур довольно и расслабленно, оно может упустить опасность, которую заметит более тревожный и бдительный товарищ. И равным образом оно легко может стать жертвой более злобного и агрессивного конкурента. Результатом этого явилось то, что эволюция сотни миллионов лет проводила отбор в пользу не очень счастливых живых существ.

Счастье и покой разливаются по нашим нервам не тогда, когда происходит нечто хорошее и дает им повод возникнуть. Это происходит, когда счастью и покою ничто не мешает проявиться. Счастью вообще не нужен повод.

С физиологической точки зрения, это значит, что заглушки в виде специальных популяций нервных клеток перестают поливать как из душа тормозным нейромедиатором ГАМК центры наших положительных эмоций. Для этого требуется ситуация с низким уровнем угрозы, когда в нашем уме производится мало импульсов влечения и отторжения, а различие между желаемым и действительным несущественно или все более сокращается.

Основное, хоть и крайне грубое, уравнение лимбической системы, следовательно, таково: много импульсов влечения и отторжения равняется отрицательным эмоциям и стрессу.

Мало влечения и отторжения, с другой стороны, свидетельствует о благоприятных обстоятельствах. Это выключает нейромедиаторный душ и снимает замки со всегда переполненных сокровищниц счастья в человеческом мозге.

Мы еще впоследствии рассмотрим эту тему с дополнительными научными и практическими подробностями, потому что она имеет кардинальную значимость для жизни каждого. Пока что остановимся на выводе, что по своей природе счастье отрицательно и есть результат операции вычитания, а не прибавления.

Тысячелетия назад к такому выводу пришли как большинство восточных мыслителей, так и многие западные, начиная со стоиков и эпикурейцев в Древней Греции.

На этом этапе должно стать кристально ясным, зачем в кузницах природы были выкованы острые иглы страдания и все те инструменты, с помощью которых мозг пытает сам себя. Но вот для чего потребовались положительные эмоции?

В действительности, они ориентированы на те же три задачи оповещения, мобилизации и обучения, но уже в иных обстоятельствах. Когда организм узнает, что все относительно благополучно и градус стресса можно убавить, его ресурсы высвобождаются на долгосрочные проекты. Ум и тело получают добрую весть, что можно заняться восстановлением сил и запасов, постройкой новых структур и развитием. Открывается возможность для реализации высших форм познания и творчества, которые наш мозг очень не любит спонсировать энергией под занесенным топором.

Что и говорить, даже пищеварение начинает нормализовываться. В периоды стресса оно немного ставится на паузу, потому что мозг считает, что есть дела поважнее. В конце концов, если вас в течение пары часов съедят, стоит ли переживать о не полностью переваренном завтраке?

Это наблюдение известно во врачебной практике уже очень давно, и почти каждый, кто проходил через психологические бури, наблюдал в себе те или иные желудочно-кишечные сбои. Многое тогда может выйти из строя, но не в силу чьего-то злого умысла. Просто в природе сильный стресс, как правило, краткосрочен. В подобные моменты древний инстинкт лимбической системы заставляет организм увести все ресурсы на поле боя в надежде, что скоро можно будет вернуть все на круги своя.

Словом, положительные эмоции оповещают организм о возможности заняться заботой о себе и мобилизуют силы, необходимые для этого. Они также учат нас закреплять модели поведения, привычки и взгляды, которые непосредственно граничили с благими обстоятельствами жизни или тем более привели к ним. Мозг запоминает действия и условия, которые обеспечили удовлетворение наших потребностей.

В нервных клетках центров положительных эмоций высвобождаются такие нейромедиаторы, как дофамин и норадреналин, которые способствуют образованию новых нервных отростков и новых соединений между нейронами (синапсов).

Таким образом, все наши эмоции возникают как отклик нервной системы на импульсы влечения и отторжения. Эмоции возникают именно после них, а не до, ведь, чтобы эмоция появилась, событию во внутреннем или внешнем мире сперва должна быть дана оценка.

Грубо говоря, нужно определить, с чем мы имеем дело, прежде чем что-то испытывать. Нам полезно скорее тянуться к нему или же избегать его? Когда наши бессознательные датчики выносят свой вердикт на этот счет (будь он верным или же ошибочным), рождается набор реакций влечения и отторжения.

За ними незамедлительно следуют отражающие их суть эмоции, которые мобилизуют и приводят в действие организм. Это, в свою очередь, вызывает возникновение еще большего числа импульсов влечения и отторжения и усиливает первоначальный заряд.

Вся эмоциональная система человека выстроена на хитросплетениях этих двух реакций. Казалось бы, это всего лишь две операции, плюс и минус. Как они способны породить все непостижимое богатство жизни наших чувств?

Но современного человека не должно удивлять рождение сложности из простоты, ведь наша жизнь наполнена подобными примерами. Все компьютерные технологии человечества основаны на двоичной кодировке информации нулями и единицами. Их последовательности сменяются внутри наших устройств с головокружительной частотой и творят свое волшебство. Они создают сочные и динамичные изображения на экранах мониторов и замысловатые переливы звуков из динамиков. Они же проводят невероятно трудоемкие научные вычисления. Все это достигается скромными силами единиц и нулей, чередованием «да» и «нет».

Точно так же влечение и отторжение есть двоичный код нашего бессознательного, хотя во многом он устроен иначе, нежели двоичный код в электронных микросхемах. То, что происходит в сфере наших эмоций и принятия решений, определяется тремя ключевыми факторами.

Во-первых, количеством и силой импульсов влечения и отторжения. Чем их больше, тем в большем стрессе, как правило, пребывает организм и тем более неотложного действия требует.

Во-вторых, импульсы вносят неравный вклад в эмоциональную жизнь. Акты отторжения несут в себе мощный отрицательный заряд. Они сразу и однозначно переживаются как неприятные. Чистейшим выражением отторжения являются ненависть и ужас.

Импульсы влечения, с другой стороны, несут относительно слабый отрицательный заряд, но он тем не менее всегда присутствует. Влечение основано на нехватке, на неполноте, которую мы стремимся ликвидировать. Пока эта нехватка умеренна, она может восприниматься как нечто приятное, так как мобилизует силы нашего организма и заставляет стихию отторжения ослабить давление на психику.

Но вот чуть ее острота увеличивается, на передний план со всей несомненностью выступает негативная сторона влечения. В чистой форме его энергия переживается как снедающая нас жажда и похоть, как