Белое движение. Том 1 - Андрей Кручинин

Подвиг генерала С. Л. Маркова у станции Медведовской 3 апреля 1918 года. Рис. С. Ефремова. 1930

Генерал Марков, казалось, совершенно не отдыхал. С утра до вечера его можно было видеть в станице или скачущим куда-то верхом, или идущим куда-то быстрым шагом. Не было частей в его бригаде, которых он не навестил бы, не поговорил. «Налетал» Марков и к черкесам, служившим в его конвое и в Черкесском конном полку. Простодушные всадники любили его за беззаветную храбрость, за сердечный без высокомерия подход к ним, за заботу о них, за веселый нрав и справедливость. Поэтому они всегда высоко ценили его похвалы, благодарности и по достоинству оценивали его взыскания, наказания и даже гнев. Случай, когда в походе Марков плеткой выгнал в степь за грабеж одного черкеса с предупреждением: вернется – будет расстрелян, вызвал в них восхищение. Черкесы, как и все Добровольцы, не только любили своего генерала, не только боялись, но и почти обожествляли его и были самозабвенно преданы ему.

В Офицерский полк стали еженедельно прибывать пополнения, хотя и малыми группами. Группы представлялись генералу Маркову, и каждому добровольцу он задавал 2–3 вопроса. Однажды присутствующие обратили внимание на довольно продолжительный разговор Маркова с новоприбывшим поручиком.

«Как? Вы решили идти по стопам дядюшки?» – спросил генерал. – «Так точно! Насколько мне удастся», – был ответ поручика. Оказалось, что это тот самый племянник генерала Незнамова, который студентом слышал беседы своего родственника с Сергеем Леонидовичем. Теперь он много расспрашивал о генерале и сделал вывод: принципы военного искусства, которые Марков проповедовал до войны, блестяще подтвердились его делами последующих лет.

В течение мая шло непрерывное численное усиление Добровольческой Армии. 26 мая с Кубани пробились два казачьих полка, до 1 500 шашек. Затем была торжественная встреча отряда полковника М. Г. Дроздовского, отряда «рыцарей духа, пришедших издалека и вливших в армию новые силы», как сказал генерал Алексеев. 17 мая Марков уехал в отпуск в Новочеркасск, как и все отпускные, на две недели. Там он после официальных визитов стал в первую очередь навещать своих раненых в госпиталях, справляясь об их здоровье и желая скорейшего возвращения в строй. «Появление генерала Маркова в лазаретах вызвало слезы радости у раненых, – вспоминает участник борьбы. – С гордостью мы смотрели на него и, кто мог, в своих рваных мундирах выходили на Московскую улицу или в Александровский сад, чтобы лишний раз увидеть своего любимого Вождя, где он в сопровождении офицеров нагонял страх на тыловых патриотов».

Однажды в Новочеркасске было объявлено, что Марков выступит в здании городского театра с докладом о Кубанском походе, о целях и задачах Добровольческой Армии, о необходимости восстановления Великой России. К назначенному часу театр был буквально набит народом, не было ни одного свободного места даже в проходах.

На сцену быстрым шагом вышел генерал Марков в своей неизменной белой папахе, в походной форме, с белым крестиком Святого Георгия на груди. Его встретили громовыми аплодисментами, которые продолжались долгое время. Напрасно Сергей Леонидович раскланивался, махал папахой, присаживался, вскакивал, разводил руками… Наконец зал стих и замер. Описывая Кубанский поход, генерал Марков говорил о беззаветном самопожертвовании и храбрости рядовых чинов Армии в десятках сражений. Он говорил о победах, одержанных молодежью в исключительно тяжелых условиях похода и о главной победе: Армия не погибла, она показала всем – бороться можно, до́лжно… и успех борьбы неизбежен. Закончил свой более чем часовой доклад генерал Марков следующими словами: «Многие погибли уже в борьбе; в дальнейшем погибнем, может быть, и мы. Но настанет время, и оно уже близко, когда над Россией, Великой и Единой, снова взовьется наше Национальное трехцветное знамя».

Неистовое «ура», крики «Марков!» продолжались бы без конца, если бы на сцену не вышел офицер с букетом цветов. Офицер подносил цветы от дам, но генерал Марков не дал ему договорить: «В госпиталь раненым! Я не певица!»

Новый взрыв аплодисментов, крики – «просим», «ура!» Офицер снова попытался подойти с букетом к генералу и на этот раз услышал от него властное: «Немедленно под арест!» Смущенный, тот сошел со сцены.

Доклад произвел на всех потрясающее впечатление. На одну его особенность обратили Марковцы внимание: генерал Марков в своем докладе ни разу, ни словом не высказался о себе, будто он лишь наблюдал в боях, а не командовал и не участвовал в них.

К началу июня 1918 года Добровольческая Армия почти утроила свой численный состав, достигавший теперь 9 000 штыков и шашек при 21 орудии и 2 бронеавтомобилях. Теперь генерал-лейтенант Марков стал начальником 1-й пехотной дивизии, состоявшей из 1-го Офицерского пехотного полка, 1-го Кубанского стрелкового полка, 1-го Офицерского конного полка, 1-й Офицерской батареи, 1-й инженерной роты и отдельной конной сотни. Помощник Маркова полковник Тимановский заменял целый Штаб дивизии.

Вечером 11 июня Сергей Леонидович собрал всех начальников частей своей дивизии, чтобы осветить обстановку на фронте всей Армии и поставленную задачу. Предстояло атаковать противника в районах станций Торговая и Шаблиевка. 1-я дивизия, выступив задолго до рассвета, будет наступать прямо на Шаблиевку. Обратившись к артиллеристам, генерал сказал им: «А вам всем, господа, могу сказать вот что: на пехоту ляжет штурм станции, а вам придется принять на себя весь огонь артиллерии и бронепоездов в открытом поле. Будут потери, но учить мне вас нечему!» Отпустив начальников, Сергей Леонидович завернулся в бурку и уснул тут же у батарейного костра.

12 июня Марков выступил к железнодорожной ветке Царицын – Торговая и, выставив заслон для защиты со стороны Тихорецкой, вышел на Торговую. У хутора Попова (конный завод), лежащего вплотную к станции Шаблиевка, дивизия встретила сильное сопротивление красных. Бой сильно затянулся, но все же к полудню, сломив сопротивление противника, Добровольцы стали занимать хутор. Его взятие решило и участь Шаблиевки, от которой начался отход красных. Марков распорядился занять станцию и выслать к 9 часам вечера команду подрывников для порчи железнодорожного пути в сторону Великокняжеской. Сам же он перешел на открытое место вместе с полковниками Р. М. Тунебергом и Н. С. Тимановским и начальником пулеметной команды Э. Ф. Кариусом и устроил для себя наблюдательный пункт на железнодорожных шпалах, сложенных в штабель высотой в рост человека. Артиллерия красных тут же открыла огонь по появившейся группе офицеров. Едва успев распорядиться об уходе из сферы огня, Марков был сброшен на землю новым взрывом гранаты… Тяжело раненого в голову и левое плечо, его отнесли в дом. Доктор, увидев Сергея Леонидовича, ужаснулся: «Положение безнадежно».