Влияние хозяйственных реформ в России и КНР на экономическую мысль Запада. Учебное пособие - Ю. Ольсевич

3.2. Рекомендации экспертов и практика реформ в Восточной Европе

Западные экономисты неоднозначно интерпретируют практику рыночных реформ, проводимых в странах Восточной Европы. Можно выделить три позиции:

1. Противопоставление практики реформ в этих странах в целом (как реализация рекомендаций МВФ по «шоковой терапии) практике реформ в КНР (где эти рекомендации были отвергнуты).

2. Проведение принципиального разграничения внутри стран Восточной Европы, особенно между Польшей, которая «нарушила» рекомендации МВФ по приватизации, и Чехией, которая им следовала.

3. Выделение общего и специфического для всех реформируемых экономик, включая страны Восточной Европы и КНР.

Представителем первой позиции является Л. Клейн, который пишет: «Среди стран, прибегавших к "шоковой терапии" (немедленное обращение крыночному регулированию, широкомасштабная приватизация, быстрое обесценение национальной валюты), очень немногие начали получать позитивные результаты в макроэкономической сфере. В такой ситуации обычно выигрывают узкие слои населения, а большинство проигрывает что приводит к несправедливому распределению доходов (притом что общий объем ВВП во всех бывших членах СЭВ вначале упал) Экономика Польши начинает понемногу восстанавливаться некоторые положительные сдвиги отмечаются в восточногерманских землях куда направляется массированная помощь из Западной Германии. Однако во всех государствах рассматриваемой группы наблюдается безработица и высокая инфляция (за исключением Германии). Успехи есть и в Чехии, но появились они только после отделения Словакии, где спад производства весьма существенен. Так или иначе, положительные изменения довольно скромны и пока не закреплены, а главный "результат" состоит в инфляции, безработице, дефиците бюджета и платежного баланса, снижении производства, не говоря уже о росте преступности.

В китайских же реформах, включающих реструктурирование и либерализацию экономики, особо впечатляет тот факт, что они не ввергли экономику в серьезную рецессию. Они протекали постепенно, при этом в отличие от «шокового» варианта реформ экономика не просто росла, а развивалась рекордными по мировым меркам темпами»[10].

Вторую позицию занимает Дж. Стиглиц, который в своей последней книге «Глобализация; тревожные тенденции» (английское издание – 2002 г., русское – М.; Мысль, 2003) отметил; «Поскольку провал радикальных реформ и в России, и в других местах становился все более и более очевидным, их инициаторы стали оправдываться, ссылаясь на отсутствие выбора. Но альтернативы имелись. Это продемонстрировала встреча в Праге в сентябре 2000 г. где отставные правительственные чиновники из восточноевропейских стран оценивали свой опыт проведения реформ. Среди них были и те кто испытал успех на этом пути и те кто потерпел неудачу. Правительство Чешской Республики во главе с Вацлавом Клаусом получило поначалу высокие оценки от МВФ за политику ускоренной приватизации но такое управление переходными процессами закончилось тем, что ее ВВП к концу 1990-х годов был ниже, чем в 1989 г. Лица, занимавшие ответственные посты в этом правительстве, заявляли, что у них не было альтернатив при выборе политического курса. Это утверждение было оспорено выступавшими, в том числе ораторами из Чешской Республики; альтернативы имелись – другие страны делали свой собственный выбор, и есть ясная связь между различными путями реформ и разными результатами.

Польша и Китай применяли альтернативные стратегии реформ, отличные от пропагандировавшихся Вашингтонским консенсусом; Польша добилась наибольшего успеха среди восточноевропейских стран; Китай продемонстрировал самые высокие темпы роста за последние 20 лет по сравнению с любой экономически развитой страной, Польша начала с "шоковой терапии", чтобы сбить гиперинфляцию. Первоначальное и ограниченное использование этой меры заставило многих считать, что страна выбрала для перехода к рынку стратегию шоковой терапии. Но это было не так. В Польше быстро поняли, что шоковая терапия приводит к снижению гиперинфляции, но не пригодна для достижения социальных изменений. Последовал переход к политике постепенной приватизации»[11].

Что касается третьей позиции, то ее развернутое обоснование дал французский экономист Б. Шаванс в статье «Эволюционный путь от социализма», отрывки из которой приводятся ниже.

«Следуя философии международных финансовых организаций, настаивавших на структурных преобразованиях, восточноевропейские страны осуществили стабилизацию и институциональные изменения, и в первую очередь приватизацию — важнейшее средство создания искомой модели рыночной экономики, основанной на частной собственности. Но различия в стартовых условиях и политической ориентации правительства проявились по-разному. В Польше сразу же была использована шоковая терапия, но из-за политических условий постоянно откладывалось решение вопроса о массовой приватизации: реальные изменения отношений собственности в бывшем государственном секторе были весьма медленными В Чехословакии шоковая терапия была предпринята только после долгой подготовительной работы в результате чего стартовые условия были лучше чем в Польше Начиная с 1992 г. была успешно реализована массовая "ваучерная" приватизация. Венгрия с самого начала придерживалась более постепенного подхода к стабилизации и приватизации, выбрав стандартные (западные) методы. В этих трех странах "малая" приватизация мелких государственных или кооперативных предприятий, особенно в розничной торговле, проводилась весьма быстро и успешно, в то время как в сфере услуг наблюдался впечатляющий рост нового частного сектора. Другой общей чертой стало почти немедленное разрушение вертикальной зависимости предприятий, связанных ранее "бюрократической координацией", в прямой (Чехословакия) или косвенной (Венгрия, Польша) форме. Однако в постсоциалистических экономиках началась "постсоциалистическая депрессия" (или "трансформационная рецессия"), осложненная не прогнозировавшимися ранее явлениями, порожденными "эффектом исторической обусловленности развития": рост задолженности (взаимозадолженность предприятий, безнадежные долги банков, задержки налоговых поступлений), государственный фискальный кризис и медленный или, скорее, защитно-адаптивный характер перестройки производственной структуры, вызванный коллапсом инвестиций»[12].

Итак, к общим чертам Шаванс относит:

1) быструю и успешную приватизацию мелких предприятий;

2) немедленное разрушение вертикальной зависимости всех предприятий;

3) «трансформационную рецессию», осложненную «эффектом исторической обусловленности».

Еще одной общей чертой является возникновение «постсоциалистической смешанной экономики».

«Постсоциалистическая смешанная экономика характеризуется изначальным разнообразием форм собственности на капитал и отношений "собственник – менеджер". Это целый спектр форм – от частных до государственных. Причем в первые годы реформ четкой корреляционной зависимости между формами собственности и ужесточением бюджетных ограничений не прослеживалось. Наконец, многие предприятия сами имеют композитную природу, например они могут в рамках одной организационной формы сочетать собственность работников управляющих банковское и иностранное участие а также государственную собственность Традиционное институциональное наследие восточноевропейских стран делает такое новое сочетание типичным для трансформирующихся экономик что наблюдается в различных сферах. К ним можно отнести: сохранение типов поведения, присущих социалистической экономике (более или менее мягкие бюджетные ограничения, неприятие риска, "хорошие отношения" с государством, "выкачивание" государственных ресурсов, прямой обман), присутствие "переплетенной" и "размытой" форм собственности при сохранении важной роли государственной собственности (хотя и уменьшающейся в некоторых странах), наличие собственности работников. Здесь следует выделить два момента.

Первый – огромное увеличение числа частных малых и средних предприятий, которое в странах Центральной Европы сопровождается распространением компаний с ограниченной ответственностью, совместных предприятий, акционерных обществ, индивидуальных предприятий, партнерств, предприятий теневого сектора и т. д. Экономисты ожидали, что процесс реформации будет иметь своим результатом выход экономики из тени. Но, наоборот, теневая экономика с 1989 г. расширяет свои масштабы, при этом ее природа изменилась: при социализме люди обращались к теневой экономике, чтобы компенсировать провалы системы, а в условиях переходной экономики они уходят в подполье, чтобы избежать уплаты налогов – выиграть в конкурентной борьбе у "честно оплачивающих налоги" бизнесменов»[13].