Влияние хозяйственных реформ в России и КНР на экономическую мысль Запада. Учебное пособие - Ю. Ольсевич

Двумя годами позже развернулась борьба за рыночные реформы в Польше.

В СССР нерешительные шаги к реанимации полурыночных реформ Косыгина (1965) были сделаны в 1983 г.

Ведущие идеологи, политики и финансисты находившихся у власти в США, Англии, ФРГ консервативных партий расценили процессы в странах госсоциализма как подтверждение правильности позиций Вашингтонского консенсуса и принципиальной возможности распространения его рекомендаций и на эти страны.

Таким образом, девиз неоконсервативной революции – «приватизация, либерализация, стабилизация», первоначально родившийся в Англии и США, был затем превращен в глобальную доктрину, в знамя всеобщего наступления неолиберализма на этатизм.

Выводы

Из изложенного выше видно, что руководящие политические и финансовые крути стран Запада столкнулись к началу 1980-х годов с двумя рядами процессов. С одной стороны, с кризисными процессами троякого рода; кризисом послевоенной системы государственного регулирования внутри этих стран, кризисом механизма международного валютного регулирования и кризисом послевоенной системы взаимоотношений с «третьим миром».

С этими кризисными процессами был связан кризис кейнсианской теории и рецептуры. Кризис кейнсианства был связан и с более широким общественно-научным кризисом позитивизма и рационализма, переходом на позиции «ограниченной рациональности» и неокантианской агностики.

С другой стороны, эти круги следили за ослаблением экономики стран госсоциализма, осознавали растущую силу мирового рынка, его способность к саморегуляции и саморазвитию.

Одновременно получили распространение новые экономические концепции рыночного саморегулирования (монетаризм, теория предложения), которые имели опору в постпозитивистских (точнее; контрпозитивистских) социально-философских концепциях «расширенного экономического порядка» и «каталлактики» Ф. Хайека и «открытого общества» К. Поппера.

На этой основе и сложилось представление о том, что для решения всех национальных и международных экономических проблем есть общий ключ. Таковым являются институциональные трансформации, открывающие путь свободному действию рыночных сил в масштабах всего мирового хозяйства.

К этим трансформациям относятся:

• приватизация (государственной и коллективной собственности);

• либерализация (внутренней и внешней торговли, движения капитала и труда, валютных курсов);

• стабилизация (государственных финансов, банковской системы, покупательной силы денег).

Достижение между влиятельными политиками, финансистами и представителями науки ведущих мировых держав согласия по этим единым требованиям, которые следует предъявлять к экономической политике любой страны мира, и получило название Вашингтонского консенсуса.

Необходимо отметить, что требования эти были рекомендательными, а не обязательными. Но они могли стать обязательным условием, если некая страна обращалась за финансовой помощью в МВФ, Всемирный банк или к правительству одной из ведущих держав. Далее важно иметь в виду, что эти требования указывали на общее направление политики, но в них не определялись ни сроки, ни очередность преобразований.

Конкретизацию требований применительно к определенной стране осуществляли эксперты МВФ и Всемирного банка, и выработка конкретных мер зависела от компетентности этих экспертов, с одной стороны, и представителей данной страны – с другой.

То, что результативность применения рекомендаций Вашингтонского консенсуса к разным странам оказалась столь различной, в немалой степени объяснялось значительной дифференциацией в компетентности экспертов: чем менее компетентен эксперт, тем более он руководствуется формальными показателями и тем неохотнее изучает реальное положение.

1. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

2. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. М., 1999.

3. Де Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. М., 2001.

4. Ольсевич Ю. Я. Институционализм – новая панацея для России? // Вопросы экономики. 1999. № 6.

Часть вторая. Западные концепции перехода «от плана к рынку» и практика реформ в Китае, Восточной Европе и России

Глава 3. Рекомендации западных экономистов для КНР и Восточной Европы и вопрос об их реализации: сравнительный анализ

В первом параграфе главы рассматривается проблематика экономической реформы в КНР и обсуждается вопрос: в каком отношении экономическая политика правительства этой страны соответствует, а в каком – противоречит принципам Вашингтонского консенсуса? В чем западные экономисты видят причины несомненного успеха китайской реформы? Что следует считать общим, а что – специфическим в этом китайском опыте?

Во втором параграфе излагаются оценки западными экономистами рыночных реформ в странах Восточной Европы в сопоставлении с реформой в КНР.

В главе будут поставлены следующие вопросы:

• В какой мере в реформах в КНР был учтен международный опыт рыночных реформ и рекомендации западной экономической науки?

• Что нового, по мнению западных ученых, внес опыт КНР в мировую практику рыночных трансформаций и в постановку теоретических проблем?

• Что говорят западные экономисты о взаимодействии идеологии, политики и экономики в процессах реформирования в КНР?

• В чем принципиальные отличия реформ в Восточной Европе и в КНР?

• Каковы особенности реформ в отдельных странах Восточной Европы и каковы общие уроки реформирования в этом регионе?

3.1. Реформы в КНР: вывод для «мэйнстрим экономикс»

Необходимость глубоких реформ в КНР была вызвана прежде всего очевидным провалом предшествующих коммунистических экспериментов Мао Цзедуна – «народных коммун», «большого скачка», «культурной революции», которые поставили миллиардное население на грань голодного вымирания. В то же время соседние Южная Корея, Тайвань, Таиланд, Малайзия к концу 1970-х годов добились процветания, развиваясь по рыночно-капиталистическому пути.

Нищенский жизненный уровень основной массы населения и крайний недостаток ресурсов ограничивали выбор у нового руководства во главе с Дэн Сяопином и лишали его права на новые авантюрные эксперименты.

При выборе общего направления был учтен опыт нэпа и косыгинской реформы 1965–1968 гг. в СССР, венгерский и югославский опыт, а также латиноамериканский опыт (Мексика, Чили).

Из дальнейшего изложения будет видно, что по существу избранное направление реформы не противоречило общей ориентации Вашингтонского консенсуса, хотя по форме, по официальной идеологической риторике оно вначале представлялось как меры, направленные на укрепление госсоциализма. На практике же после двух десятилетий реформы, которая, по ряду оценок, продлится еще не менее трех десятилетий, становится все более полным отказ от госсоциализма хотя окончательная «модель» так и не определилась.

Что же касается путей, методов, темпов, то здесь китайское руководство избрало сугубо прагматический образ действий, отказавшись на практике от подражания чьему бы то ни было примеру и приверженности каким-либо «моделям» и установкам, кроме трех: немедленное повышение народного потребления, экономический рост, укрепление существующей государственной власти (эти три цели по-видимому, и имел в виду Дэн Сяопин под словом «мыши» когда разъяснял свой основной подход к выбору экономической политики: «не все равно ли какого цвета кошка, важно, чтобы она ловила мышей») В этом избранный образ действий вступал в острый конфликт со стандартной моделью рыночных преобразований навязываемой экспертами МВФ и Всемирного банка Этими экспертами указанные принципы как раз не принимаются во внимание.

В китайском подходе к реформам упор был сделан на выбор направления и на продуктивность самого процесса реформ, но не на конечную цель в виде некой определенной социально-экономической модели, ради построения которой следует терпеть и жертвовать. Подход же экспертов МВФ упор делает именно на конечную цель, достичь которую рекомендуется в кратчайший срок «любой ценой» (за каждым из подходов скрываются определенные философская и теоретико-экономическая позиции, на которых мы остановимся позже).

Международный опыт послевоенного развития как раз учит, что успехи достигнуты странами со смешанной, плюралистической экономикой, где активная государственная политика сочеталась с рынком и национальными традициями.

Для либеральных реформаторов еще с начала 1970-х годов хорошо была известна дорога в Чикагский университет, где их консультировал М. Фридмен и его коллеги-монетаристы. Однако экономисты КНР пошли другим путем. По свидетельству Лоуренса Клейна, первый контакт китайских ученых с группой экономистов из США произошел в 1979 г. Американская сторона представляла исследовательский совет в области социальных наук и Национальную академию наук. Л. Клейн, профессор Пенсильванского университета, получил Нобелевскую премию в 1976 г. за разработку экономической народно-хозяйственной прогнозной модели Уже в 1980 г в Китае начала работать экономическая школа и была развернута программа исследований по широкой проблематике В течение 1980-х годов в Китае было подготовлено новое поколение экономистов, с одной стороны усвоивших достижения современной теории, а с другой – владеющих методами экономического и общестатистического анализа и использующих их в исследовании хозяйственных процессов. Последнее предохранило их от ошибок, неизбежных при попытках непосредственного применения на практике абстрактных теоретических моделей, что характерно для сторонников «шоковой терапии».