Роман Брянский - Сычев К. В.

– Если помнишь, княже, такое уже было у нас лет десять тому назад, – ответствовал слуга. – Мы тогда нашли мертвое тело монаха Филофея, убитого медведем. И привезли его на телеге. Да отпели в православной церкви, как подобает. А ты, батюшка великий князь, на нас за это рассердился! Ты тогда сказал, что нужно было оставить тот прах нетронутым, а медведь бы тогда пришел на такую приманку. Ты потом еще долго нас ругал, называя дурачками и злодеями! Вот-де, упустили из-за нас матерого медведя! От такого позора мы не знали, куда глаза девать! Вот и решили на этот раз наши люди, чтобы не вызвать твоего гнева, оставить тела тех несчастных как приманку на лютого зверя! Чтобы охотники могли разом уложить того матерого людоеда!

– Прости, Господи, прегрешения этих дурачков! – молвил владыка Митрофан, прижав руку к сердцу. – Не понимают, глупцы, что натворили! Да и ты, сын мой, – укоризненно покачал головой священник, глядя на князя, – совсем не учишь своих людей уму-разуму! Так можно дойти и до смертного греха!

– Что поделаешь, святой отец, – насупился князь Андрей, – если наши люди такие глумные. Не всем дано обладание умом-разумом! Вы тогда не поняли, Славута, мои слова с наставлением! Они были не для такого случая! Нужно было откопать тела несчастных…

– Откопали, но только чуток, княже, – пробормотал слуга. – А то как бы мы узнали, что это наши люди? Поглядели, поплакали, да засыпали лица мертвецов сухими листьями и валежником…Они не думали, что ты за это рассердишься. Если хочешь, я сейчас же поеду с людьми назад в телеге и привезу тела тех страдальцев?

– Ладно, Славута, – махнул рукой князь Андрей, – если уже случилась беда, ничего не изменишь! Так ты говоришь, что медведь придет за добычей завтра? Ты думаешь, что приманка уже созреет? А если медведь не придет? Ты не лжешь на этот счет, Славута?

– Это чистая правда, княже! – сказал с уверенностью в голосе бородатый мужик. – Вот так и у меня когда-то было. Медведь заломал моего жеребца, а на четвертый день пришел за падалью. Вот мы и прибили тогда разбойника! Разве ты не помнишь, сам же потом лакомился свежей медвежатиной?

– Помню, Славута, это был отменный медведь! Славный тогда получился окорок! – покачал головой великий черниговский князь. – Надо завтра же поймать этого зверя и прибить его рогатиной! Поеду-ка я сам на охоту! Мне хочется самому поразить рогатиной лютого зверя! Я давненько не ходил на такую знатную охоту!

– Что ты, сын мой, опомнись! – испугался епископ. – Эта охота – опасная затея! Медведь силен, как лукавый! – владыка перекрестился. – Никто не знает, что он может натворить! Лучше пошли своих людей и жди от них известий. Охотники сами порешат этого бурого злодея! А если кто и пострадает, так что же с того: это ведь не великий князь? А Господь защитит подлых людишек. Нечего подвергать свою жизнь опасности, если ее можно избежать!

– Да какая там опасность, владыка? – усмехнулся великий князь. – Мне не впервой ходить на охоту. Правда, я уже давно не добывал медведя…Но зато не один раз поражал вепря. Так что эта охота только прибавит мне радости и славы! Готовься, Славута, завтра утром нагрянем к той медвежьей горке! А далеко ли туда?

– Да не так далеко, великий князь, – бодро проговорил слуга. – Где-то в пяти верстах от Чернигова!

– Ну, это – совсем близко! – улыбнулся князь Андрей. – Давай-ка, Славута, готовь людей, рогатины и телеги. Утром выезжаем!

– Слушаюсь, великий князь! – поклонился Славута и, резко повернувшись, скрылся в дверном проеме.

Наутро великий черниговский князь Андрей Всеволодович, засветло разбуженный верным слугой, быстро откушал поданной к столу холодной дичины, запил ее, как обычно, хмельным медом и, недолго думая, выехал верхом в сопровождении двух десятков своих лучших дружинников и дюжины мужиков-охотников в сторону ближайшего леса.

Охотники так спешили, что даже не прихватили с собой собак.

– Еще напугают медведя, – сказал князь Андрей, – и сорвут мне удачную охоту! Зверь уйдет и уже не вернется…Значит, нет необходимости в псовой охоте…Медведь очень осторожен: испугается и не выйдет к ужасной приманке…

– Господи, помоги своему рабу Андрею, – молился владыка Митрофан, склонившись перед иконостасом, освещенным большими восковыми свечами – Дай ему, Господи, удачливую охоту и защити его жизнь в случае опасности!

– Помоги, Господи, рабу твоему Андрею, нашему славному князю! – вторили густым басом собравшиеся в Спасском соборе черниговские священники.

Вот уже и заутреню провел в соборе владыка Митрофан, а теперь отслужил и обедню. Полупустой собор отражал голоса молившихся священников и немногочисленной паствы. Вверху на хорах стояла молодая княгиня и истово, горячо молилась. Она впервые так беспокоилась за князя во время его выезда на охоту. Обычно княжеские походы в лес ее не тревожили. Все знали, что князь Андрей опытный и заядлый охотник. Однако вот теперь княгиня была необычайно взволнована. Что-то заставляло ее вновь и вновь повторять одну молитву во здравие мужа за другой. Так молилась княгиня лишь тогда, когда ее супруг отправлялся со своими людьми в далекий путь – отвозить дань татарскому царю и просить жестоких степных завоевателей об очередной милости.

Вот уже закончилась и обедня, опустели храмы Господни, священники удалились на трапезу, а от князя и его людей так и не было никаких известий.

Лишь к вечеру, когда солнце стало медленно спускаться к розовевшему под его лучами деснинскому берегу, и осенняя прохлада окутала полусонный Чернигов, со стороны леса показались усталые измученные всадники.

Княжеские слуги выбежали за городской забор и радостно замахали руками, приветствуя запоздавших охотников. Однако те шли медленно, мрачно и даже не обращали внимания на встречавших. Неожиданно из ворот вышли епископ вместе с черниговскими священниками и приблизились к толпе княжеской челяди. С ними шла и одетая в скромное греческое платье, украшенное лишь двумя полосками бисера, молодая княгиня.

– Что-то они идут, как сонные, – промолвила княгиня, – как-будто нас не видят? Неужели так устали от этой проклятой охоты?

– А как же, княгинюшка, – ответствовал владыка. – Охота на медведя – дело непростое! Это коварный и опасный зверь! Но положимся на волю Господа…А вот только где же наш князь? Я что-то его не вижу!

Вдруг от медленно приближавшегося к городу отряда охотников отделился всадник и быстро поскакал в сторону стоявшей у городского забора толпы. Вот он промчался по берегу реки, проскочил вдоль забора и, наконец, направился к встречавшим.

– Славута, – с тревогой в голосе сказала княгиня, узнав своего верного слугу. – Видно, мой супруг так устал, что сам не захотел проехать верхом. Значит, он сидит в дорожной телеге, а слугу послал к нам, чтобы мы не волновались.