Девушка выбирает судьбу - Утебай Канахин

ведь он дал оружие «голодранцам» и учит их выступать против богатых. Наурыз волнуется, зорко и тревожно всматривается в ночную степь, сворачивает с дороги, чтобы запутать следы, едет между песчаными сопками. Когда он, лежа на гриве лошади, поднялся на возвышенность, перед ним широко раскинулся Кайнар-Куль. Противоположный его берег утопал в мареве и сливался с ночным горизонтом.

Сейчас только догадался Наурыз, почему конь настороженно прядал ушами: он почувствовал приближение озера. Теперь надо было найти высокую рощицу из нар-камыса[39], где его ждут. Вон она, справа, за аулом. Наурыз повернул коня обратно в барханы, чтобы подальше объехать аул и не разбудить бдительных собак.

У подножия песчаной сопки, стоящей почти на берегу, он спешился и, ведя коня в поводу, осторожно пошел через густые заросли жингила.

Вот и мысок и роща на нем. Роща встретила Наурыза шорохом тонких и высоких, как тополя, камышей. В густых травах терялся даже стук конских копыт. Кругом стояла тишина. До аула было далеко.

«Как она доберется сюда?» — забеспокоился джигит. Он отвел лошадь за камышовую рощу, стреножил и, сняв узду, пустил пастись.

Наурыз наизусть запомнил каждое слово ее записки. «Слева от мыса растет густой чий[40]. Там меня ждите…». Густые и тонкие, как спичка, стебельки чия будут надежным укрытием, в них нелегко обнаружить человека. Поняв это, джигит начал успокаиваться.

Убедившись, что в зарослях чия никого нет, он вернулся на берег. Прислушиваясь к звукам далекого аула, он мысленно перечитывал записку. «Я приехала провести свои каникулы на берегах благословенного Кайнар-Куля. Еще в городе слышала я, что вы находитесь здесь… Но, оказывается, пока я ехала, вы успели перебраться в другой аул. Было бы неприлично не сообщить вам о своем приезде, и я решила написать эту записку. Мальчик, который доставит ее, — надежный. Как много мне хочется вам рассказать…» И приписка: когда и где можно встретиться.

Уже довольно долго бродил он по берегу озера. Задумавшись, он набрел на гнездо, из-под ног его с шумом вырвались две птицы. От неожиданности Наурыз едва не упал. Но потом сообразил, что это утки-ротозеи, которые вьют гнезда где попало.

Становилось прохладно, и Наурыз застегнул свою шинель на все пуговицы. Наконец послышались легкие торопливые шаги. Постояв немного в зарослях, джигит пошел навстречу.

Когда девушка, переодетая в мужское, почти вплотную подошла к нему, он, как ребенка, поднял ее с земли. Она нежно коснулась лицом его щеки.

— Опустите меня на минутку. Береженого аллах бережет. В ауле нагаши я часто подсмеиваюсь над неловкими джигитами, но и джигиты не остаются в долгу, — прошептала Толкын. Она вынула из кармана камзола шапочку с совиными перьями и надела ее. Теперь перед Наурызом стояла та самая Толкын, встречи с которой он так долго ждал.

Долго стояли они, молча прижавшись друг к другу. Потом Наурыз опять взял ее на руки и понес к мысу.

— Я ведь тяжелая. По пословице: тяжелее всех — соль и девушка.

— Я нисколько этого не чувствую и всю жизнь готов носить тебя на руках!

— Что же, мы никогда и ссориться не будем?

— Никогда!

— Когда я смотрю на других, то начинаю сомневаться. Мы же дети отсталого, невежественного народа, который на женщину смотрит, как на выгодный товар.

— Казахи тоже начинают все понимать!

— Но ведь таких немного…

— Будет больше! Настанет время, когда весь народ будет грамотным, образованным и начнет жить совершенно по-новому!

— Дай аллах!..

— Поднимемся наверх?

— Как хотите…

Обнявшись, они направились к мысу, возвышающемуся над пологим берегом озера.

— Толкын, клянусь, ты оказалась умнее меня!

— Зачем так хвалить, да еще в глаза?..

— Вот ты послушай — и ты согласишься со мной!

— Хорошо, рассказывайте.

— Я ведь знал, что у тебя скоро каникулы, но не догадался пригласить тебя сюда.

— Может быть, смелости не хватило?

— Может, и так…

— Я просто соскучилась по нагаши и приехала на джайляу.

— Милая Толкын! Я прекрасно знаю, чего ты не договариваешь…

— Разве?..

Оба радостно засмеялись. Наурыз снова взял Толкын на руки.

— Устанете ведь…

— Нисколечко!

О чем только ни говорили они в эту лунную ночь, о чем только ни толковали: о себе, о своих друзьях и родственниках, обдумывали свое будущее. Потом замолкали и, крепко обнявшись, слушали щемящие крики лебедей.

И снова:

— Милая Толкын!..

— Ау…

— Ты моя лебединая песня!

— Вы, наверное, стихи сочиняете?

— Сочинял и буду сочинять. Но только о тебе.

— А скучно не станет?

— Не говори так!

Толкын положила голову на широкую грудь Наурыза и потерянно прошептала:

— Я так счастлива с тобой!

В первый раз за все время их знакомства она сказала ему «ты».

Объятия их становились все жарче.

Когда они очнулись, на востоке уже начинало светлеть. Наурыз взнуздал коня и, уже сидя в седле, нежно прошептал:

— До скорой встречи, милая!

— Да, да. С сегодняшней ночи моя судьба в твоих руках.

Они еще раз крепко обнялись. Так не хотелось расставаться, но ночь подходила к концу.

Наурыз сильным рывком поднял Толкын и посадил на коня впереди себя. Так они доехали до чия. Там он бережно опустил ее на землю и, еще раз попрощавшись, пришпорил коня.

РАССТАВАНИЕ

Начинался щедрый весенний дождь. При тусклом свете фонаря Толкын рассматривала отпечатки следов на мокрой земле: вот огромный след солдатских сапог, вот следы лаптей, кто-то прошел в изношенных калошах, побывала здесь и какая-то дама на высоких каблуках, изредка встречаются отпечатки казахских саптама…