Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гуй-чэнь долго не находила, что ей ответить, и наконец сказала:
– Если вы, тетушка, имеете в виду только уездные или областные экзамены, то можно что-нибудь предпринять. А вот в столице на экзаменах в Палате обрядов и во дворце порядки будут строгие, и я ничего заранее обещать вам не могу.
– Я слышала, что те, кто выдерживают областные экзамены, получают грамоту на почетное звание шу-нюй. Если я смогу добиться такой грамоты, мне большего ничего и не надо. Зачем мне держать еще какие-то экзамены в столице?
– Ну что ж, посмотрим, что-нибудь уж придумаем и сделаем для вас, тетушка! – ответила неопределенно Гуй-чэнь.
Только после этого госпожа Цзы согласилась поехать вместе со всеми в Линнань.
Тин-тин велела своим двум ученицам собрать вещи и отправляться домой, а родственников своих попросила присмотреть за землей и за домом.
Время подходило уже к вечеру, Линь Чжи-ян нанял людей, чтобы перенести вещи Тин-тин, и все отправились на джонку, где вновь пришедших приветствовала жена Линь Чжи-яна.
В этот день Тин-тин с матерью пришлось поголодать. На джонке никто не ужинал, так как после риса, подаренного монахиней, никто не ощущал голода. Тем более не думала об еде Гуй-чэнь, которая увлеклась разговором об изящной словесности и совсем позабыла о том, что следует накормить гостей. Только поздно вечером, когда До Цзю гун вернулся с рынка и привез рис, хозяйки спохватились и приготовили гостям ужин.
Постепенно за разговорами девушки ближе узнали Тин-тин, подружились с ней и поклялись быть сестрами. Выяснилось, что из всех старшей по возрасту была Хун-хун; затем шла Тин-тин и затем уже все остальные.
Тин-тин с матерью отвели каюту; вместе с ними поселилась Хун-хун, а Вань-жу, Жо-хуа и Гуй-чэнь по-прежнему оставались вместе в своей каюте.
Джонка все время шла при попутном ветре, так что двигались они очень быстро. Дни летели незаметно, и не успели путешественники оглянуться, как уже наступил конец лета.
* * *
Как-то раз в беседе с девушками Линь Чжи-ян упомянул о сроке экзаменов. Жо-хуа при этом не утерпела и спросила:
– Сколько же еще дней осталось плыть до Линнани?
– «Сколько дней»? – с усмешкой передразнил ее Линь Чжи-ян. – Как ты просто себе все представляешь. Тебе, дочка, видно, все нипочем.
– А по-вашему, дядюшка, нам нужно ехать еще два-три месяца, так что ли? – спросила Хун-хун.
– Да и двух-трех месяцев не хватит.
– Ну-ну, – усмехнулась Вань-жу. – Если двух-трех месяцев мало, значит, потребуется полгода, а то и целый год?
– Ну, год это много, а вот полгода, пожалуй, понадобится. Ведь только два месяца прошло с тех пор, как мы отчалили от берегов Малого Пэнлая, а вы уже хотите, чтобы мы приехали. Вот если бы мы все время двигались прямо вперед, да при попутном ветре, тогда, по моим расчетам, потребовалось бы не больше двух-трех месяцев. Но беда в том, что на пути у нас «Гора-ворота», и как ни веди джонку, а меньше, чем в сто дней, эту гору не обогнешь. Так что как ни считайте, а полгода понадобится. Это при попутном ветре, а если случится плыть при встречном ветре, то еще больше потребуется времени. Сколько раз я в эти края ни плавал, так оно в общем и выходило. Да разве вы забыли, как в прошлом году на пути сюда мы огибали «Гору-ворота»?
– Тогда все мои мысли были заняты отцом, и я ни на что не обращала внимания, – ответила ему Гуй-чэнь. – Теперь, когда вы заговорили об этом, я как будто бы припоминаю, как мы кружили. Но если так, значит, мы приедем лишь будущей весной и опоздаем на экзамены!
– Я слышал, что в милостивом указе разрешены дополнительные экзамены. А на экзамены дворцовые вы успеете: ведь они будут проводиться в будущем году, в четвертую луну, а к весне вы уже будете на месте, так что беспокоиться вам нечего!
– Я только перед этим внимательно прочла указ об экзаменах, – вмешалась в разговор Тин-тин. – Там в правилах сказано, что уездные экзамены будут проводиться в этом году в восьмой луне, областные – в десятой луне, а экзамены в столице назначены на третью луну будущего года. В указе говорится также и о том, что все дополнительные экзамены в уездах и областях должны быть закончены до начала экзаменов в столице, в Палате обрядов. Что толку, если мы приедем уже после этого. А по вашим расчетам именно так и выходит. Значит, у нас не остается никакой надежды успеть к сроку.
– Ишь ты, оказывается, какие там выкрутасы с этими экзаменами! – воскликнул Линь Чжи-ян. – Откуда мне было знать это. Теперь остается только день и ночь гнать джонку вперед. Эх! Что бы им стоило перенести срок экзаменов!
После этого разговора Гуй-чэнь загрустила. Каждый день на джонке только и слышны были ее горестные вздохи. Жена Линь Чжи-яна боялась, как бы Гуй-чэнь снова не заболела от тоски, и корила мужа, считая, что он не должен был говорить племяннице всей правды. Муж и жена не раз принимались успокаивать Гуй-чэнь:
– Хоть наш путь и далек, – говорила ей жена Линь Чжи-яна, – но, кто знает, вдруг нам посчастливится и подует ветер такой небывалой силы, что мы за один день пройдем столько, сколько проходят за несколько дней пути! Не нужно убиваться! У тебя такое доброе и любящее сердце, что, без сомнения, небо возьмет тебя под свою защиту. Не может быть, чтобы Будда не помог тебе попасть на экзамены, ведь ты же разыскивала своего отца.
– Дело не во мне, – отвечала на это Гуй-чэнь. – В прошлом году, когда я уезжала из дому, я ведь бросила всякие мысли об экзаменах и, если бы я думала о них, я не стала бы пускаться в такой далекий путь. Мне жаль Хун-хун и Тин-тин, которых мы недавно с таким трудом уговорили поехать с нами и которые только ради экзаменов не посчитались ни с дальностью расстояния, ни с трудностями в пути. Кто мог знать, что все сложится так неудачно. Как подумаю об
