Туристическая энциклопедия (маршруты по СНГ) - Автор неизвестен - Энциклопедия

Поужинал, растер себя мазями, забрался в пуховый спальный мешок и, уже не просто согревшийся, а разомлевший от тепла, скоро уснул, предоставив судьбе обойтись со мной, как ей вздумается.

Ночь прошла спокойно. Утро было хмурым, над рекой стлался туман. Дождя не было. Первым делом я осмотрел камни вблизи берега, замеченные мною с вечере. Они немного обсохли, и это меня успокоило. Приготовив завтрак, я стал приводить в порядок снаряжение, прикидывая, как бы сделать весло.

Поначалу принялся вытесывать его из ствола лиственницы. Но скоро понял, что этого занятия мне хватит на неделю. Еще поразмыслив, стал делать лопасти наподобие теннисных ракеток, использовав толстые ивовые прутья, капроновый шнур и лоскуты парашютного шелка. Получилось немного кривое, но вполне нормальное весло.

В хлопотах прошел весь день. К вечеру погода снова стала портиться, начал накрапывать дождь. Тем не менее я решил остаться на острове еще на ночь, чтобы подлечить ноги. Каяк привязал к тому самому лиственничному корню.

Нудный, моросящий дождь не прекращался. И утром я понял, что искушать судьбу более не имело смысла. Вода помутнела и стала прибывать.

Облака быстро неслись мне навстречу, едва не задевая вершин лиственниц. Ветер задувал сильными порывами и норовил вырвать из рук весло, развернуть каяк, а то и положить его на бок. Воздух обжигал холодом. И дождь, дождь без перерыва. Вода снизу, вода сверху, и не было для меня ни земли, ни неба, Ч ничего, кроме холодного ветра и дождя. В полдень было так сумрачно, словно вот-вот наступит ночь.

Тем не менее в этот день я прошел более 50 км, подойдя вплотную к большому водопаду на Иркинде. Дождь к вечеру еще больше усилился. Наперекор непогоде я решил отвоевать себе столько сухого пространства, сколько было необходимо для моей маленькой палатки, для костра, для сушилки. Свалил несколько тонких сухих лиственниц, переплел их ольховыми ветками, обтянул полиэтиленовой пленкой и соорудил большой навес. Нет слов, чтобы оценить уют моего балагана, не передать чувств, что посетили меня, когда среди жуткой непогоды я забрался в сухой теплый спальный мешок; занежился в тепле и, думая только о приятном, скоро забылся крепким сном уставшего человека.

Иркинда перед самым водопадом собирается в одно узкое русло, зажатое невысокими отвесными гранитными скалами. В это русло входила вся мощь паводка, чтобы затем упасть с 20-метрового уступа.

На обнос водопада ушло два дня. Именно в эти дни я почувствовал, что окончательно втянулся в путешествие, организм настроился на долготерпение, на то, что все самое сложное еще впереди. Меня ничто не раздражало, устраивало любое состояние погоды. Если же я чувствовал, что от нее мне становится не по нутру -- либо слишком мокро, либо слишком стыло, -- прятался в палатку, забирался в спальный мешок и дожидался лучшего.

В питании я себя сильно ограничил. И теперь моя фигура избавилась от всего лишнего. Мысли стали приобретать какой-то другой ход. Я уловил момент какого-то нравственного очищения. Все, что осталось дома, за тысячи километров, сделалось до бесконечности близким. И даже человек, С которым сложились какие-то неприятные отношения, начал вспоминаться другим: появись он здесь, не было бы человека для меня желаннее.

Однако с каждым днем нарастал "речевой" голод. Я стал много разговаривать сам с собой, особенно когда требовались большие усилия или быстрые действия. Тогда я начинал вслух кряхтеть, ругаться, отдавать себе команды.

Вблизи водопада меня посетили слуховые галлюцинации. Сквозь шум воды и ветра временами вроде бы долетали крики людей. Иногда громкие и настолько отчетливые, что я в испуге останавливался и осматривался по сторонам.

Пока я делал одну из ходок, относя вещи за водопад, мой балаган посетил медведь, который отметился большой кучей помета прямо у входа в палатку. Днем раньше, когда я обустраивал балаган под проливным дождем, у меня было тревожное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Бывалые охотники потом скажут это медведь наблюдал за тобой.

Не похоже, что я сильно испугался, но подумал: с медведем ссорится не стоит. Я уважаю его права, как хозяина этих мест, но как ему об этом сказать при вполне вероятной встрече.

Вспомнился давний поход в Забайкалье. Мы шли с оленьим караваном. На шее у каждого висел колокольчик, сделанный из консервной банки. Все вместе эти колокольчики создавали какофонию металлических звуков. Они служили своеобразным аккомпониментом к заунывной песне проводника-якута.

- Что пою? А что вижу, то и пою! Медведя, однако, шибко пугаю, - так удовлетворил мой интерес проводник.

Вспомнив это, я решил, что и от меня медведь уйдет, если я стану обозначать себя каким-нибудь звуком. Привязал к поясу тесак, взял в левую руку металлическую кружку и а ходу стал ритмично стучать по тесаку. Получилось громко.

Так, брякая кружкой, я вышел на большую поляну, покрытую еще не растаявшем снегом. И увидел годовалого оленя. Я шел к нему ничуть не таясь об стороне ветра, и он меня не учуял, продолжал спокойно пастись у небольшой проталины. Метрах в тридцати я остановился, достал фотоаппарат, сделал два снимка. Затем прошел еще несколько шагов, тут олененок резко вскинул голову и уставился на меня с удивлением. Едва я пошевелился, он большими прыжками помчался от меня прочь.

Путешествие по Иркане заканчивалось. Я ночевал недалеко от озера Кутарамакан, куда Иркинда впадала, и позволил себе расслабиться - поспать побольше обычного. И вот утром, сквозь дрему, я отчетливо услышал голоса людей. Нет, это не были галлюцинации. Высовываюсь наружу и вижу два катамарана. Удивительно кто-то окликает меня по имени. Оказывается, меня догнали знакомые ребята из Дубны.

Как все-таки обстановка меняет людей. Уверен, будь я сейчас перед ними не здесь, на Таймыре, а где нибудь в уютном зале, скажем в Дубне, в Доме Ученых, где мне приходилось выступать, и рассказывая о своем одиночном путешествии: а зачем вам это надо? Здесь же вопрос был в другом: не нуждаюсь ли я в чем? Вроде бы шуткой, весьма деликатно ребята предложили мне идти дальше вместе. Я отказался.

Пройдя дельту Иркинды, я вошел в озеро Кутарамакан, расположенное в окружении высоких гор в узкой, не более трех километров ширины, долине, протянувшейся с юга-запада на северо-восток почти на 60 километров. Выйдя на середину озера, я развернулся и замер.

Далеко на восток уходила от меня долина Иркинды. Мыслями я поднялся вверх по ней и далее дошел до самого Аяна. Две недели как я ушел оттуда. А сколько впечатлений!

Однако куда идти дальше? Сегодняшняя встреча с людьми все-таки разбередила душу. Нет не все так безмятежно в моем настроении. Путешествие с большим набором сложных препятствий, с риском, с приличными физическими нагрузками, с дискомфортом, создаваемым непогодой, начало сказываться на моем духе и организме. И в прежних походах я случалось попадал, в труднейшие ситуации. Но тогда на помощь приходили друзья. Сейчас я впервые ощутил страх, сколь зыбким и неопределенным было мое существование, от скольких случайностей зависела моя жизнь.