Реформация. История европейской цивилизации от Виклифа до Кальвина: 1300—1564 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
V. АЛЬБРЕХТ ДЮРЕР: 1471-1528 ГГ.
Ни одна нация не выбрала так единодушно одного из своих сыновей в качестве представителя искусства, как Германия - протестанты и католики, северяне и южане - выбрала Дюрера. 6 апреля 1928 года, в четырехсотую годовщину его смерти, рейхстаг в Берлине и городской совет в Нюрнберге отложили в сторону политику и догмы, чтобы почтить память художника, которого Германия любит больше всего. Тем временем знатоки тщетно предлагали 1 000 000 долларов за картину "Пир с гирляндами роз", за которую сам Дюрер не получил ни одного гульдена (2 750 долларов?).47
Его отец-венгр был золотых дел мастером, обосновавшимся в Нюрнберге. Альбрехт был третьим из восемнадцати детей, большинство из которых умерли в младенчестве. В родительской мастерской мальчик научился рисовать карандашом, углем и пером, гравировать резцом; он приучил себя к микроскопическому наблюдению и неутомимому изображению предметов и объектов, так что на некоторых его портретах почти каждый волосок, кажется, получил свой отдельный мазок кисти. Отец надеялся, что его сын станет еще одним ювелиром, но уступил желанию юноши расширить свое искусство и отправил его в ученики к Вольгемуту (1486). Альбрехт развивался медленно; его гений заключался в честолюбии, настойчивости, терпении. "Бог одолжил мне промышленность, - говорил он, - так что я хорошо учился; но мне приходилось терпеть много досады от его помощников". 48 Не имея возможности изучать обнаженную натуру, он часто посещал общественные бани и рисовал тех Аполлонов, которых мог там найти. В те годы он и сам был чем-то вроде Аполлона. Один из друзей описывал его с нежностью:
Тело, выдающееся по телосложению и росту, и недостойное благородного ума, который в нем заключался... лицо умное, глаза горят... длинная шея, широкая грудь, узкая талия, мощные бедра, крепкие ноги. Что касается его рук, то вы бы сказали, что никогда не видели ничего более изящного. А в его речи было столько сладости, что хотелось, чтобы она никогда не кончалась.49
Привлеченный гравюрами Шонгауэра, он отправился в Кольмар (1492), но обнаружил, что этот мастер уже умер. Он научился всему, что мог, у братьев Шонгауэра, а затем отправился в Базель, где перенял у Грюневальда тайну интенсивного религиозного искусства. Он уже был искусным рисовальщиком; издание писем святого Иеронима, напечатанное в Базеле в 1492 году, имело на титульном листе портрет святого работы Дюрера, и это издание было настолько признано, что несколько издателей боролись за его будущие работы. Однако отец убеждал его вернуться домой и жениться; за время его отсутствия ему была выбрана жена. Он вернулся в Нюрнберг и вступил в супружескую жизнь с Агнес Фрей (1494).
За год до этого он изобразил себя юношей, одетым и причесанным почти как женщина, гордым и в то же время сдержанным, не доверяющим миру и бросающим ему вызов. В 1498 году, все еще тщеславный своими чертами, а теперь еще и бородой, он написал свой портрет молодого патриция, богато одетого, в шапке с кистями и длинными каштановыми локонами; это один из величайших автопортретов всех времен. В 1500 году он снова изобразил себя в более простом костюме, лицо вытянуто между массами волос, спадающих на плечи, проницательные глаза мистически устремлены; Дюрер, кажется, намеренно представил себя в воображаемом подобии Христа, не в нечестивой браваде, но, предположительно, в соответствии со своим часто высказываемым мнением, что великий художник является вдохновенным глашатаем Бога.50 Тщеславие было опорой его творчества. Он не только множил автопортреты, но и находил место для себя на многих своих картинах. Временами он мог быть скромным и с грустью осознавал свою ограниченность. "Когда нас хвалят, - говорил он Пиркхаймеру, - мы задираем нос и верим всему этому; но, возможно, за нашей спиной над нами смеется мастер-насмешник". 51 В остальном он был добродушным, благочестивым, преданным, щедрым и счастливым настолько, насколько позволяли обстоятельства.
Он не мог быть влюблен в свою жену, поскольку вскоре после свадьбы отправился в Италию, оставив ее там. Он слышал о том, что он называл "возрождением" искусства в Италии "после того, как оно скрывалось в течение тысячелетия";52 И хотя он никогда близко не принимал участия в том воскрешении классической литературы, философии и искусства, которое сопровождало эпоху Возрождения, ему очень хотелось воочию увидеть, что именно дало итальянцам их превосходство в живописи и скульптуре, в прозе и поэзии. Он останавливался в основном в Венеции, где Ренессанс еще не достиг полного расцвета; но когда он вернулся в Нюрнберг (1495), он каким-то образом получил стимул, который послужил толчком для бурной продуктивности его последующих десяти лет. В 1507 году, взяв в долг у Пиркхаймера сто флоринов (2500 долларов?), он снова отправился в Италию и на этот раз задержался там на полтора года. Он изучал работы Мантеньи и Скварчоне в Падуе, скромно копировал рисунки и вскоре был признан Беллини и другими венецианцами как искусный рисовальщик. Картина "Праздник розовых гирлянд", которую он написал для немецкой церкви в Венеции, получила похвалу даже от итальянцев, которые по-прежнему считали большинство немцев варварами. Венецианский синьор предложил ему постоянную должность, если он поселится там, но жена и друзья уговаривали его вернуться в Нюрнберг. Он отметил, что в Италии художники занимали гораздо более высокое положение в обществе, чем в Германии, и решил потребовать такого же статуса по возвращении. "Здесь, - писал он, - я прекрасный джентльмен; дома я паразит", то есть не приносящий материальных благ.53
Его восхищало оживление искусства в Италии, количество и конфликты художников, ученые и страстные дискуссии о теориях искусства. Когда Якопо де Барбари изложил ему принципы Пьеро делла Франческа и других итальянцев о математических пропорциях идеального человеческого тела, Дюрер заметил, что он "предпочел бы, чтобы ему это объяснили, чем получить новое королевство". 54 В Италии он привык к обнаженной натуре в искусстве, хотя бы благодаря изучению классической скульптуры. Хотя его собственная работа
