Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Майклова пятерня крепко сжала мою, и он рывком поднял меня на ноги.

Глава 39

Как и положено военным советам, наше совещание было недолгим, но шумным. Иначе и быть не могло.

После собрания я разыскал Мёрфи. Она вернулась в швейную, чтобы проверить, как там Кинкейд.

Я тихо постоял в дверях с минуту. Собственно, там и стоять-то особенно было негде. Повсюду громоздились пластиковые контейнеры с тканями и прочими нитками. Помимо контейнеров, обстановку комнаты составляли швейная машинка на столе, стул, кушетка и узкие проходы к этим предметам. Меня как-то укладывали в этой комнате. Это довольно уютное место: все здесь мягкое и разноцветное, а пахнет здесь стиральным порошком и смягчителем ткани.

Кинкейд напоминал дублера Мумии. Он лежал с катетером в руке, от которого тянулась трубочка к пластиковому пакету с кровью, подвешенному к небольшой металлической стойке у его кушетки – позаимствованной из подпольной клиники Марконе, предположил я.

Мёрфи сидела у кровати и выглядела встревоженной. Я уже видел подобное выражение у нее на лице, только тогда в горизонтальном положении находился я. Я ожидал ощутить укол ревности, но этого не случилось. Мне просто было жаль Мёрфи.

– Как он? – спросил я.

– Это уже третье переливание, – отозвалась Мёрфи. – Цвет лица уже здоровее, и он дышит ровнее. Но ему нужен врач. Может, нам позвать Баттерса?

– Если мы позовем его, он посмотрит на нас, изобразит из себя этакого Маккоя из «Звездного пути» и скажет: «Чтоб тебя, Мёрфи. Я медицинский эксперт, а не повар из пиццерии».

Мёрфи издала негромкий звук, что-то среднее между всхлипом и смешком.

Я шагнул вперед и положил руку ей на плечо.

– Майкл говорит, он выберется.

Она сидела, сжавшись под моей рукой.

– Он не врач.

– Но у него хорошие связи.

Кинкейд вздрогнул, и его дыхание на несколько секунд участилось, сделавшись чуть хриплым.

Плечо Мерфи окаменело от напряжения.

Дыхание раненого снова выровнялось.

– Эй, – негромко произнес я. – Спокойно.

Она мотнула головой:

– Ненавижу такое.

– Он покрепче нас обоих, вместе взятых.

– Я не об этом.

Я промолчал, ожидая продолжения фразы.

– Я ненавижу чувствовать себя так. Мне чертовски страшно, и я это ненавижу. – Она стиснула зубы на мгновение. – Вот почему я не хочу больше привязываться к кому-либо. Слишком это больно.

Я мягко сжал ее плечо:

– Привязываться?

– Нет, – сказала она и тут же мотнула головой. – Да. Не знаю. Сложно это все, Гарри.

– Заботиться о ком-то несложно, – возразил я. – Это не просто. Но несложно. Вроде как снимать движок с машины.

Она неодобрительно покосилась на меня.

– Чисто мужской подход – описывать интимные переживания терминами автомеханики.

– Угу. Я и сам немного горжусь этим своим сравнением.

Она тихо вздохнула, закрыла глаза и прислонилась щекой к моей руке.

– Самое глупое, – сказала она, – то, что он не заинтересован в… в серьезных отношениях. Нам было неплохо вместе. Мы получали удовольствие. Ему этого достаточно. И это так глупо с моей стороны – зацикливаться на нем.

Не думаю, чтобы это было так глупо. Мёрфи ведь сама не хочет особой близости, при которой становится слишком уязвимой. Вот и Кинкейд не хотел подобных отношений – так ему безопаснее. Но ее это беспокоило, потому что не хватало чего-то нужного.

Собственно, этим же объясняется и то, почему мы с ней так ни к чему и не пришли.

На случай, если вы сами об этом еще не догадались, я не из тех людей, которые легко сближаются с женщинами.

Впрочем, я не мог облечь это в слова. Поэтому я просто нагнулся и осторожно поцеловал Мёрфи в затылок.

Она вздрогнула. Тыльной стороне моей кисти сделалось мокро от ее слез. Я опустился на колени. Так моя голова оказалась более-менее на одном уровне с ее. Я обнял ее за плечи и притянул к себе, ничего не говоря. Для Мёрф одно то, что я видел ее плачущей, уже перебор. Поэтому она притворялась, будто не плачет, а я притворялся, будто не замечаю этого.

Она плакала недолго. Пару минут, не больше. Потом дыхание ее успокоилось, и я почувствовал, что она берет себя в руки. Еще минута, и она выпрямилась и отстранилась от меня. Я отпустил ее.

– Они говорили, ты находишься под чьим-то влиянием, – сказала она спокойным, почти деловым тоном. – Будто кто-то сделал что-то с твоей головой. Твоя ученица сказала. Но Майкл, мне показалось, не хотел говорить этого при твоей начальнице. И никто не хотел ничего говорить при мне.