История римских императоров - Теодор Моммзен

Здесь положение было отчаянным. Сапор со своими персами заполонил всю Сирию и осадил Эдессу.788 С другой стороны, азиатские провинции осаждались напиравшими теперь на них готами. В 259 г. ими были взяты города Трапезунт, Никомедия и Никея, а два последних были сожжены дотла.789 При сложившихся обстоятельствах Валериан полагал, что он должен самолично появиться на этой арене военных действий, поскольку не мог до конца ни на кого полагаться.

Теперь произошла та катастрофа при Эдессе, вокруг которой сложился целый круг легенд. Гражданское население мужественно оборонялось от персов. Валериан прибыл на место событий с целью навести на них ужас, и перед воротами города развернулась битва, которую римляне проиграли. Валериан попал в [MH. II321] руки неприятеля. Как это произошло, остается неясным; создается впечатление, что Валериан надеялся подкупить Сапора. Однако тот предательски позволил захватить его в плен; ход событий неизвестен.790 С пленением императора сопротивление Рима было сломлено; были захвачены Месопотамия, Киликия, Каппадокия и Сирия, вся область без сопротивления оказалась в руках врага; казалось, Азия была потеряна для Рима. Вдруг произошел неожиданный поворот событий; подобно тому как галлы при Постуме самостоятельно защищались от франков, когда имперская оборона на Рейне была сломлена, теперь в качестве защитников Империи на передний план выступили жители Пальмиры.

Пальмира791 расположена в пустыне между Месопотамией и Сирией, в оазисе, затененном пальмовыми кронами, откуда, вероятно, и произошло ее название. Благодаря такому местоположению, она как центр караванного пути имела большое значение для торговли на Востоке. Она была единственным цивилизованным оазисом, расположенным на путях от Дамаска и Эмесы в Сирии в сторону Востока, и чтобы попасть в Персидский залив и в города на берегах Евфрата, тоже нужно было миновать Пальмиру. Этот город уже очень давно был присоединен к Римской империи, и его стремления были направлены на то, чтобы поддерживать одинаково добрые торговые отношения и с римлянами, и с парфянами. Доказательством тому служит то обстоятельство, что в Пальмире мы очень часто находим двуязычные надписи, так, например, недавно обнаруженный торговый тариф из эпохи Адриана792, и кроме того нам известно, что пальмирцы располагали редкой [MH. II322] привилегией, они имели право вести дела как на греческом, так и на арамейском языках. Господство римлян в Пальмире восходит к периоду присоединения Сирии в качестве римской провинции, однако действительное подтверждение этому мы наблюдаем уже в эпоху правления Адриана. Последний, кажется, сделал все для того, чтобы укрепить римские позиции в Пальмире и романизировать население. Он наделил ее италийским правом793, почему город и был назван Hadriana Palmyra.794 Несмотря на это латынь так и не стала здесь языком делопроизводителей.

Север еще более упрочил эту связь. Когда Месопотамия стала римской провинцией, Пальмира стала имперским городом. Пальмира теперь стала центром реорганизации в римском духе, и позднее здесь была предпринята попытка установить самостоятельную, независимую от Рима власть.

Местоположение Пальмиры имело большое значение для торговли, но город не был создан для того, чтобы играть главенствующую историческую роль в мире. Власть Рима была сломлена, и теперь каждый должен был помогать себе сам. Это было облегчено тем, что нападение персов носило поверхностный характер, поскольку они завоевали слишком много, для того чтобы успеть все быстро оккупировать. Римский гарнизон в Самосате, столице Коммагены, оказал решительное сопротивление. В Пальмире при обороне отличилось городское собрание, а из него прежде всего Септимий Оденат,795 происходивший из уважаемого рода советников, который, в свою очередь, как это чаще всего происходило у местных жителей, часто допускался римлянами к заниманию высоких постов. Нападение Одената [MH. II323] на персов было поразительно успешным; затем пальмирская армия, пополненная остатками римского гарнизона, вторглась в Месопотамию и дошла до самого Ктесифона, освободив занятые персами крупные города. Так римляне сохранили за собой определенное положение в этих областях.

Удивительно, но Оденат не провозгласил себя императором, как очень часто случалось в то время, называемое, даже если и несправедливо, эпохой «тридцати тиранов.»796 Оденат сохранил связь с римлянами и был признан последними как господин Востока (dux Orientis) (strategos tes heoas797) на официальном посту. Подтверждение тому мы находим на монетах, которые чеканились в правление его сына с титулом господин римских владений (dux Romanorum),798 и это определенно стоит понимать так, что римляне обличили его полной, исключительной властью на Востоке, чтобы он имел полное право для оказания сопротивления в случае необходимости. Известно, что Оденат не стал соправителем, хотя, судя по титулу, он вполне мог стать таковым. Ситуация здесь подобна положению дел на Западе при Постуме, хотя на самом деле здесь последовало отъединение от Империи. Так падение Империи было оттянуто на некоторое время.

В 267 г. Оденат был убит своим племянником Меонием.799 Его жена Зиновия тоже обвинялась в убийстве мужа, хотя и несправедливо. Между тем начатое им дело [MH. II324] не погибло, несмотря даже на то, что его дети были еще несовершеннолетними, поскольку его место заняла Септимия Зиновия. Очень сложно нарисовать объективный портрет этой женщины, поскольку античные авторы приписывали ей, как это позднее произошло и с Орлеанской девой, все вообразимые достоинства и красоту. Мы можем сказать лишь то, что она обладала всеми признаками восточной красоты, была умелой наездницей и хорошим знатоком греческих авторов, особенно Гомера и Платона. Это подтверждается тем, что ее главным советником был философ-неоплатоник Кассий Лонгин, игравший выдающуюся роль среди философов того времени.800 Однако все прочие сведения об этой женщине носят шаблонный характер, и мы из этого не можем вычленить ничего, что бы имело отношение к политике. Между тем, судя по ее делам, следует признать, что она была фигурой значительной. С решимостью восприняла она идею объединения Востока под единой властью.

Особенно интересно проявляется это решение в том, что она сделала для Египта. Именно поэтому Тимаген, который, вероятно, был там римским префектом, предложил ей завладеть Египтом. Зиновия приняла предложение и отправила туда войско в 70 000 [MH. II325] человек под командованием Забдаса. Последний натолкнулся на решительное сопротивление населения под предводительством известного нам Проба801, который командовал флотом, боровшимся с пиратами. Проб в Сирии потерпел поражение, и Египет оказался под властью пальмирцев. Так в 270 г. весь Восточный Египет и большая часть Передней Азии находились под пальмирским господством, что особенно своеобразно проявляется в оформлении некоторых монет, в котором использовано имя Вабаллата, или Афенодора802, сына Зиновии. Прежде всего из того, что в надписях на монетах первое место как император занимает Аврелиан, мы видим, что главенство Рима все еще признается. Имя Зиновии на монетах вообще не упоминается, между тем имя Афенодора появляется сначала с эпитетом консуляр (vir consularis),803т. е. как римского подданного, затем с титулом царь (гех), что относится к его локальной должности, и, наконец, он упоминается как господин римских владений на Востоке (dux Romanorum Orientis). В Египте также существуют некоторые документы-надписи, в которых Зиновия и Афенодор предстают как царица и царь (regina и гех).804 Таким образом, здесь проходит близкая параллель с эпохой Теодориха, когда западная часть также отъединилась от Византии, но номинально все еще признавала ее верховную власть. Только этот пример теперь является более эфемерным.805

Теперь Рим некоторым образом стал хозяином положения [MH. II326] и нанес ряд сокрушительных ударов. После того как нападение готов было отражено, уже в 271 г. Аврелиан предпринял попытку положить конец правительству Зиновии, которое уже тогда фактически отмежевалось от Рима. Он выступил с большим войском, тут же подчинил Малую Азию, поскольку с приближением римлян здесь все отреклись от Зиновии. После того как Зиновия вынуждена была бежать в Сирию и не захотела подчиниться Аврелиану, тот последовал за ней и завоевал Антиохию. Зиновия отступила, и вскоре произошло решающее сражение у Эмесы (Хомс), в котором войско царицы было окончательно разбито превосходившим ее западно-иллирийским войском. Аврелиан осадил и завоевал Пальмиру, Зиновия хотела бежать к персам, однако была захвачена в плен всадниками императора. Так без особо сильного сопротивления была закончена эта война, и старый порядок был восстановлен.806