Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть - Дэниел Ергин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последние важные для империи Саудитов территории были присоединены практически сразу после Первой мировой войны. Ибн Сауд захватил северо-западную часть Аравии. Затем, в 1922 г., британский верховный комиссар, выведенный из себя междоусобицей Ибн Сауда и эмира Кувейта, взял красный карандаш и сам очертил границы их стран. Он выделил также две нейтральные зоны вдоль границ Ибн Сауда – одну с Кувейтом, другую – с Ираком. Нейтральными их назвали потому, что бедуины могли пересекать их в обе стороны и пасти там свои стада, а управляться они должны были совместно. К декабрю 1925 г. войска Ибн Сауда захватили Хиджаз – священную землю ислама на западе полуострова, омываемую Красным морем. Здесь находились порт Джидда и два священных города – Мекка и Медина. В январе 1926 г., после соборной молитвы в Великой мечети Мекки, Ибн Сауд был провозглашен королем Хиджаза, а династия Саудитов стала хранительницей святилищ ислама. Итак, в 45 лет Ибн Сауд оказался хозяином Аравии. В ходе четвертьвековой умелой войны и мудрой политики он установил власть Саудитов над девятью десятыми Аравийского полуострова. Реставрация фактически свершилась[235].
Однако тут воины Ихвана начали критиковать Ибн Сауда за отступление от принципов ваххабизма. Они заявляли, что цивилизация, которая начала проникать в королевство – телефон, телеграф, радио, автомобиль, – порождение дьявола, и осуждали Сауда за то, что он вообще имел дело с неверными – англичанами и другими иностранцами. В 1927 г. вышедшие из повиновения ваххабиты подняли восстание. Однако Сауд снова победил и в 1930 г. уничтожил движение Ихван. Теперь контроль Ибн Сауда над Аравией был полностью обеспечен. С этого момента его задачи сместились с завоеваний к тому, чтобы сберечь нацию, созданную за 30 лет. В ознаменование единства название государства в 1932 г. было переименовано с «Королевства Хиджаза, Неджда и присоединенных областей» на существующее и поныне – Саудовская Аравия[236].
Но в тот самый момент, когда казалось, что усилия Ибн Сауда увенчались победой, возникла новая угроза. Проще говоря, у Ибн Сауда стали заканчиваться деньги. С началом Великой депрессии поток паломников в Мекку (а все мусульмане должны постараться совершить в своей жизни хотя бы один хадж) иссяк. Между тем паломники были основным источником доходов короля. Финансы королевства пришли в критическое состояние, счета не оплачивались, зарплаты государственных служащих задерживались на 6–8 месяцев. Возможность Ибн Сауда раздавать племенам субсидии была одним из важнейших факторов, объединявших разрозненное королевство. В государстве началось брожение. Положение усугублялось тем, что король приступил к осуществлению дорогостоящей комплексной программы, объединявшей все – от создания сети вещания до реконструкции системы водоснабжения Джидды. Где найти дополнительный источник денег? Ибн Сауд попытался собрать налоги на год вперед. Потом он послал своего сына Фейсала в Европу искать содействия или инвестиций, но безуспешно. Его финансовые проблемы продолжали множиться, и король не знал, куда обратиться за помощью[237].
Ученик чародея
Возможно, в недрах королевства скрываются значительные природные ресурсы – такую идею подал королю Ибн Сауду партнер по автомобильной поездке, происходившей осенью 1930 г. Партнером этим был англичанин, бывший чиновник Индийской колониальной администрации, занимавшийся торговлей в Джидде и за несколько месяцев до того принявший ислам при покровительстве Ибн Сауда. Король лично нарек его мусульманским именем Абдулла. Настоящее имя его было Гарри Сент-Джон Бриджер Филби. Английские друзья звали его Джек. В наше время он, вероятно, больше известен как чудаковатый папаша одного из самых известных двойных агентов XX в. – Кима Филби, ставшего главой контрразведывательного антисоветского отдела в британской секретной службе и одновременно активно шпионившего в пользу Советского Союза. Видимо, он хорошо усвоил уроки своего отца, одновременно игравшего сразу множество ролей. Действительно, много лет спустя, читая мемуары Кима Филби о годах работы двойным агентом, бывший придворный переводчик Ибн Сауда с удивлением отметил, что Ким был «полной копией своего отца».
Отец, Джек Филби, был несговорчивым упрямцем и вечным бунтовщиком в отношении власти и порядка. Как-то раз в Джидде он продефилировал с ватагой своих домашних бабуинов, дабы продемонстрировать, что он способен обойтись без человеческого общества. Филби вырос на Цейлоне, окончил Тринити-колледж в Кембридже и начал свою карьеру на государственной службе в Индии. Во время Первой мировой войны он состоял в британской политической миссии в Багдаде и Басре, что дало ему возможность познакомиться с арабским миром. Одаренный лингвист, он воспользовался возможностью выучить арабский и в дальнейшем подробно интересовался генеалогией арабских племен и их вождей. Это увлечение привело его, в свою очередь, к тому, что он на всю жизнь попал под обаяние одного из самых могущественных вождей того времени – Ибн Сауда, которого впервые встретил в 1917 г. в Эр-Рияде. Общение в течение 34 часов в личных беседах с Ибн Саудом определило дальнейшую жизнь Филби.
В 1925 г. недовольство политикой Великобритании на Ближнем Востоке вынудило Филби покинуть государственную службу. Он вернулся в Саудовскую Аравию, основал в Джидде торговую компанию и возобновил дружбу с Ибн Саудом, через некоторое время став неофициальным советником короля. Он путешествовал, охотился вместе с ним и его свитой и даже участвовал в вечерних заседаниях королевского тайного совета. Ибн Сауд проявлял к Филби особый интерес. Накануне принятия последним ислама в 1930 г. король говорил ему о том, «как было бы хорошо, если бы ты стал мусульманином и смог иметь четырех жен». Но сначала Филби пришлось пройти болезненную во взрослом возрасте процедуру обрезания. Говорили, что он не слишком религиозен и принял мусульманство, чтобы это помогло в бизнесе и облегчило передвижения по стране. Смена вероисповедания позволила ему посвятить себя одному из увлечений, заслуженно прославившему его как исследователя, картографа и хроникера Аравии. За много лет он объездил практически весь полуостров от пустыни Руб-эль-Хали на юго-востоке до северо-западной Аравии, где искал древние еврейские поселения. Признавая его заслуги, Королевское географическое общество наградило Филби медалью.
Наезжая в Англию, Филби надевал котелок, на обеды в колониях надевал белый фрак, и даже в Аравии он пил в пять часов чай и фанатично следил за результатами игр в крикет. Но это не мешало его разногласиям с Великобританией и ее политикой, которая, по его мнению, воплощала «традиционное западное господство в восточном мире». Он с гордостью вспоминал: «Несомненно, я был одним из первых сторонников освобождения Востока от всякого иностранного контроля». Разумеется, Великобритания не одобряла деятельность Филби. «Оставив правительственную службу пять лет назад, м-р Филби не упускал возможности напасть и выставить в превратном свете
