Библейская история древнего мира и античная мифология - Андрей А. Грачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Медонта и Нелея, детей Кодра, мы относим к поколению Овида, сына Вооза – т. е. первому поколению «железного века». Кодр, Прокл и Эврисфен были ровесниками Вооза; Аристодем, отец Прокла и Эврисфена, и его деверь Фера – современниками Салмона, отца Вооза, тогда как Аристомах, убитый Тисаменом, сыном Ореста, был ровесником Меланфа (Миля) и Наассона, отца Салмона. Все это переходные поколения между «героическим» и «железным» веком». К поколению Салмона мы относим и первенца Меланфа, Гойдела, который покинул Мессению и отправился в Египет еще до возвращения Гераклидов.
Если углубляться дальше вглубь веков, то отец, Аристомаха, Клеодей, был ровесником Аминадава и Ореста, сына Агамемнона, а отец Клеодея, Гилл, поздний сын Геракла – ровесником Арама, сына Есрома, и участников Троянской войны Агамемнона и Ферсандра, сына Полиника. Знаменитый предок спартанцев, Геракл, являлся современником Фареса, сына Иуды, и Периклемена, прадеда Меланфа (Миля). Итак, если резюмировать, у спартанцев, также как и у древних израильтян, переход от «героического» к «железному веку» совпал с возвращением на родину предков.
Судя по письму первосвященника Ионафана в адрес правителей Лакедемона, иудеи считали спартанцев родственным народом – потомками Авраама: «Найдено в писании о Спартанцах и Иудеях, что они – братья и от рода Авраамова» (1 Маккавеев,12,5). Поскольку в тексте письма не сказано, что спартанцы происходят от иудеев, но утверждается, что они являются их «братьями от рода Авраама», следовательно, спартанских царей – потомков Авраама необходимо искать по другой линии, отличной от линии Иакова.
Согласно древнегреческим мифам предком первых царей Спарты был Лелег, сын Посейдона и Ливии, т. е. брат Бела (Фаридуна) и дальний потомок Инаха (Артаксада). Соответственно, к Аврааму, девятому по счету потомку Артаксада, они имели весьма опосредованное отношение. Внуком Лелега был некий Эврот, который отвел стоячую воду из Лаконики после Девкалионова потопа; его имя напоминает Евера – эпонима евреев, но на этом все сходство заканчивается.
Другой династией спартанских царей были знаменитые Гераклиды. Цитируя Александра Полигистора, Флавий сообщает, что Геракл был женат на дочери Афры (Ифрикиса Бируни), сына Мадиана и внука Авраама от Хеттуры, однако, сохранились сведения только о его ливийских потомках: «когда же Геракл женился на дочери Афры, то у него родился от нее Дидор, от которого в свою очередь произошел Софон, от имени же последнего варвары называются софакийцами» (Флавий, Иудейские древности,1,15). По утверждению Плутарха (Серторий,9), потомком Геракла считался последний царь нумидийцев (софакийцев), Юба I. Вообще, во времена «героического века» в землях Западной Африки осели многие воины Геракла, участвовавшие в его африканских походах: «Фарузии, или древние персы, сопровождали, говорят, Геркулеса, когда он направлялся к Гесперидам» (Плиний Старший, Естественная история,5,8,46). Однако, как мы видим, потомки Геракла и Афры, внука Авраама и Хеттуры, также не имеют никакого отношения к спартанцам.
В то же время из греческих мифов хорошо известно, что прадед Геракла, Персей, был женат на Андромеде, дочери Кассиопеи, которую мы отождествляем с Кассией, дочерью Иова. Таким образом, дети Персея и Андромеды, по материнской линии были правнуками Иова, который согласно апокрифу «Завещание Иова» считался у иудеев «из сынов Фарры», т. е. братом Авраама. В примечании к Книге Иова в Славянской Библии Иов назван уже прямым потомком Авраама, внуком Исава: «Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама». Видимо здесь и кроется причина, по которой иудеи считали спартанцев родственниками по линии Авраама, и именно об этих списках и шла речь в их корреспонденции. Но как уже отмечалось ранее, мы отвергаем эту версию, считая Иова жившим задолго до Авраама сыном Иоктана и внуком Евера – т. е. Иовавом (Ярубом). Другими кандидатами от спартанцев, претендующими на родство с Авраамом, мы пока не располагаем.
Во времена судьи Илия (1100–1070 гг. до РХ) спартанцы колонизировали запустевший после морового поветрия некогда населенный пеласгами остров Крит, что заставляет вспомнить сведения Дионисия Галикарнасского о массовой гибели этого народа за несколько поколения до Троянской войны и сразу после нее. Как сообщает Геродот (История,7,171), «после Троянской войны на острове начался голод и мор людей и скота, пока Крит вторично не опустел, теперь же на острове живет уже третье критское население вместе с остатками прежних жителей».
«Третье критское население» Геродота – это и есть дорийцы, заселившие Крит при Гераклидах: «После возвращения Гераклидов аргивяне и лакедемоняне отправили переселенцев, которые утвердились на некоторых других островах, а также овладели рядом городов на этом острове и поселились в них» (Диодор, Историческая библиотека,5,80); «Спартанский законодатель Ликург был на пять поколений моложе Алфемена, который вывел колонию на Крит. Как передают историки, Алфемен был сыном того Кисса, который основал Аргос приблизительно в то же время, когда Прокл начал вновь заселять Спарту» (Страбон, География,10,18).
Археологи обычно отмечают одну особенность многих минойских поселений Крита – полное отсутствие оборонительных стен. Это результат строгого следования изречениям оракула, характерного для древних. Аполлодор рассказывает, что некогда при разделе Пелопоннеса Гераклидам достались своего рода геральдические знаки, символизирующие дальнейшую судьбу каждой области: «На алтарях, где они приносили жертвы, они нашли вещие знаки: получившие Аргос – жабу, получившие Лакедемон – змею, получившие Мессению – лисицу. Прорицатели дали объяснение этим знакам, заявив, что тем, которые нашли на алтаре жабу, лучше оставаться в городе: ведь это животное в пути не обнаруживает никакой силы. Те же, которые нашли змею, будут неотразимы в нападении» (Аполодор, Мифологическая библиотека,2,8,5). Помня об этих предсказаниях, получившие Лакедемон спартанцы всегда держались наступательной тактики и принципиально не строили оборонительных стен для своих городов. «Анталкид говаривал, что стены Спарты – это ее юноши, а границы – острия их копий» (Плутарх, Изречения спартанцев,14,7). Точно также спартанцы поступили, переселившись на Крит, поэтому минойские дворцы и не были укреплены стенами, что до сих пор весьма озадачивает археологов.
Считается, что западные земли Крита сохранили архаичные традиции в архитектуре, тогда как для строений центральной и восточной части Крита была характерна культура «раннедворцового минойского периода». Этот факт связан с
