Три мудреца в одном тазу - Александр Рудазов

— Ольга Петровна, он не цапнет? — спросил Гена, прижавшись к стене. Не из-за страха, а из-за тесноты.

— Рикардо, фу! — приказала Оля, заметив, что хомячок пытается повернуться к источнику звука. — Дядю Гену не трогать! И дядю Каспара тоже!

— А? Что?! Я не сплю, не сплю! Э-э-э… а откуда здесь этот сугроб? Почему он шевелится?

— Это хомячок! — уже не обиженно, а торжествующе ответила Оля. — Рикардо, сломай дверь!

Хомяк непонимающе подвигал усами. Он знал несколько простейших команд вроде «фу» или «фас», да и вообще отличался на редкость высоким интеллектом для грызуна, умел подавать хозяйке лапку, садиться и ложиться по приказу. Но на такие сложные фразы, как «сломай дверь», его, конечно, уже не хватало.

— Рикардо, где кормушка? — спросила догадливая Оля. — Там! Там морковка!

Понятия «кормушка» и «морковка» Рикардо знал — они входили в десятку любимых слов. Все-таки Оля очень много разговаривала со своим зверьком, а память ему досталась хорошая.

Поняв, что любимый корм находится за этой хлипкой преградой, Рикардо исступленно впился в нее зубами. Челюсти грызунов необычайно сильны, а резцы удивительно остры и постоянно самозатачиваются. Серые крысы при необходимости способны перекусывать проволоку и прогрызать жесть — то же касается и прочих представителей отряда. Тем не менее, массивная бронзовая дверь оказалась Рикардо не по зубам — он лишь сточил тоненькую стружку.

Это потрясло исполинского хомяка до глубины души — какая-то дурацкая заслонка не пускает его к корму! Он встал на задние лапы (теперь они у него изрядно раздались вширь — оставаясь в прежних пропорциях, хомяк такого размера просто не смог бы передвигаться) и с силой навалился всей тушей на дверь. Да еще и боднул головой. Дома он так взламывал дверцу клетки, пока Оля не повесила более прочный засов. Но до того…

Так случилось и на этот раз. Примитивный тумблерный замок, удерживаемый всего лишь деревянными штырями, жалобно скрипнул и сломался, не выдержав такого чудовищного напора. Гигантский хомяк недовольно заворчал — теперь этот проход стал для него слишком тесным. Он уже успел, сам того не заметив, раздавить свою прежнюю клетку.

По коридору бежали тюремщики, привлеченные шумом. Впереди всех — Наместник Камер, дюжий юбериец, обритый наголо. Впрочем, плешь он успешно скрывал под медным шлемом-горшком, украшенным султаном из ярких перьев.

Обнаружив перед собой белоснежное чудовище размером с очень большого медведя, они невольно притормозили. Наместник Камер поднял копье и с силой метнул его в цель — этот юбериец не боялся ни богов, ни змеелюдей.

Перо [78] копья лишь слегка царапнуло бок Рикардо — после превращения его шкура стала толще слоновьей. Тем не менее, великолепная шерсть окрасилась кровью. Хомяк бешено заревел и бросился вперед, подминая под себя вопящего от ужаса стражника. Наместник Камер успел отпрыгнуть в сторону, подставляя под удар одного из подручных. И не пожалел — ужасающие резцы исполинского хомячка вонзились в горло стражника, отрывая голову, как гнилой капустный лист. Он тут же поднял голову, многообещающе глядя на второго — тот дико закричал и шарахнулся назад. Красные хомячьи глазки торжествующе блеснули — враг бежит!

— Ольга Петровна, помогите разбудить старикана! — виновато попросил Гена, безуспешно пытавшийся растолкать похрапывающего Каспара.

Оля немедленно повисла на седой бороде, и дряхлый волшебник немедленно заметался, требуя объяснить, почему его опять будят и куда подевались два идиота, которые его все время развлекают.

А в коридоре бесновался Рикардо. Широкие каменные коридоры Таалуйны превратились в хомячью нору, и гигантский грызун безжалостно истреблял подлых захватчиков, как это делают его дикие степные сородичи.

Нет страшнее зверя, чем хомяк в своей норе!

За спиной у белого чудовища остались два изуродованных трупа. Наместник Камер отступал все дальше, безуспешно тыкая в Рикардо горящим факелом. Хомяк фыркал, отдергивался, но упорно приближался, зажимая противника в угол.

А потом все-таки зажал.

Гена, как раз к этому моменту вытащивший Каспара из камеры, торопливо закрыл Оле глаза — ей этого видеть не следовало. Запахло паленой шерстью, послышались дикие крики боли, хруст костей, а потом все стихло. Рикардо еще раз фыркнул, брезгливо нюхая то, что получилось. Мясо он все-таки не любил — его интересовал только сам процесс.

— Рикардо, иди сюда, мой хороший! — позвала Оля. — Дядя Гена, подсадите меня!

— Ольга Петровна, вы что?! — поразился телохранитель, но девочка уже карабкалась на спину хомячка.

Тот повернул голову, пошевелил усами, обнюхал седока и успокоился. Оля завизжала от восторга и крепко вцепилась в густую шерсть. Гена недоверчиво покачал головой.

— Вашему отцу это не понравится, — сообщил он.

— Я предлагаю пойти… — начал Каспар.

Оля с Геной повернули головы в его сторону, ожидая продолжения. Но волшебник молчал.

— Ну? — поторопил его Гена.

— Что? Я все сказал! — возмутился Каспар.

Гена флегматично пожал плечами, снимая со стены факел. Подумав, он напялил на голову шлем Наместника Камер и вооружился его же копьем. Оно единственное осталось целым — остальные Рикардо сломал. Поясной нож телохранитель тоже прихватил с собой.

— Я пойду вперед, — заявил он, протискиваясь мимо Рикардо. Тот сдавленно зарычал, но Оля, сидящая на загривке, потянула его за уши.

— Держись крепче, рогатая, не падай! — требовал тем временем Колобков. — А то грохнешься, и… пш-ш-ш-ш!!!

— Если я черт, это не значит, что я боюсь воды! — огрызнулась Стефания. — Веди свой агрегат и помалкивай!

Она сама не знала, почему позволила уговорить себя на эту глупость. Что ей эти смертные? Она уже давно не ангел, так зачем?…

— Вы, люди, все-таки ужасно глупы, — фыркнула она. — Твоя дочь еще несовершеннолетняя, она, скорее всего, сразу попадет в Рай. Если ты действительно хочешь ей добра, то позволь ее убить.

Клешни робоскафа невольно защелкали — Колобкова такое предложение возмутило до глубины души. Он открыл рот, но так и не нашел подходящих слов — один только мат.

Они со Стефанией пересекали бухту, освещая путь прожектором «Амацумары». Очень мощным прожектором. За робоскафом оставалась полоса бурлящей воды — антигравитационное поле воздействовало на нее, как хороший миксер. Колобков сосредоточенно вел свое сокровище, одновременно слушая музыку — в робоскафе нашлась и «магнитола». Хотя мелодии в ней ему не слишком-то понравились.

Чертовка крепко вцепилась в «горб», вихляя хвостом туда-сюда. Для этой вылазки она разделась почти догола — при ее акробатических трюках одежда только мешала.