Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - Наталья Сухова

Однако однозначных ответов на сформулированные вопросы и решений поставленных проблем найти не удалось. Поэтому большинством голосов было принято компромиссное решение: аттестацию оставить в Советах, а Синоду уделить право наблюдать за учено-богословской литературой в целом[1228]. В ответ же на вопрос о соответствии богословской науки православному учению Н. Н. Глубоковский ответил немного раньше, в своей записке, приложенной к отзыву митрополита Антония (Вадковского) на вопросы Синода 1905 г.: «Богословская наука, будучи серьезною и честною, всегда останется посредницей познания истины и не может оказаться антицерковной принципиально, коль скоро Церковь есть носительница и провозвестница этой истины»[1229].

Дальнейшие обсуждения немного добавили в теоретическое совершенствование системы научной аттестации. Наиболее ярким вкладом был проект об учреждении при Святейшем Синоде Академии богословских наук или Учено-богословского совета, разработанный Комиссией 1909 г.[1230] Это учреждение могло бы, по мнению некоторых членов Комиссии, исполнять и роль Высшей научно-богословской аттестационной комиссии.

Последние обсуждения этих вопросов проходили в 1917–1918 гг., в эпоху действия новых Временных правил. Эти правила вновь передали право окончательного присуждения ученых богословских степеней в академические Советы и возобновили обсуждения 1905–1906 гг. Произошедшее в ноябре – декабре 1917 г. изменение в высшей церковной власти – восстановление Патриаршества в Русской Православной Церкви – отразилось и на проекте нового Устава духовных академий. Согласно этому проекту, академии состояли в непосредственном ведении Высшего Церковного Управления – Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Патриарх становился «верховным Покровителем и Почетным Членом всех духовных академий», мог давать Советам духовных академий ученые поручения. Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет должны были определять круг деятельности академий, согласно их Уставу, и иметь наблюдение за порядком и направлением их деятельности. Право присуждать и утверждать ученые степени кандидата богословия, магистра и доктора богословских наук сохранялось за Советами академий, с доведением до сведения Священного Синода о присужденных степенях[1231].

Таким образом, деятельность Высшей Церковной Власти по утверждению ученых богословских степеней в XIX–XX вв. трудно охарактеризовать однозначно. Те проблемы, которые возникали при утверждении некоторых решений диссертационных Советов, хотя и разочаровывали специалистов-ученых, не могут быть сведены ни к личным отношениям, ни к непониманию членами Синода сути научно-богословской сферы. Все эти ситуации, а также те критические замечания, которые иногда при этом высказывались, были обусловлены какими-то немаловажными причинами. В одних случаях это было обусловлено действительными недостатками и промахами в аттестуемых работах. В других случаях научно-богословские исследования приходилось рассматривать через призму церковных проблем и учитывать это при их оценке. Наконец, в некоторых случаях конкретность проявляла принципиальные проблемы, связанные с научной аттестацией в целом и ролью утверждающей инстанции, а также особенности этих проблем в области богословской науки. Еще сложнее оценить, как эти особенности отражались на отношении Высшей Церковной Власти к научным исследованиям в духовных академиях, а также на критериях, которые могла предъявлять церковная власть к плодам этих исследований.

Следует отметить, что исследование не подтвердило часто приводимое в историографии мнение о принципиальном различии действий Святейшего Синода как утверждающей инстанции научно-богословской аттестации при Уставе 1869 г., с одной стороны, и Уставе 1884 г. – с другой. Разумеется, характерные черты эпох, личностный состав Синода и взгляды обер-прокуроров имели определенное влияние на эту область. Однако более значимы были общие проблемы, имевшие значение в той или иной степени на всех этапах становления и развития системы научно-богословской аттестации. Усугубление этих проблем в более поздние периоды, то есть в 1880‑1910‑х гг., объясняется процессом развития богословской науки, который, разумеется, с большей активностью и значимостью проявлял существующие проблемы и ставил новые вопросы. Основные требования к докторским и магистерским диссертациям, введенные реформой духовных академий 1869 г., были сохранены при проведении реформы 1884 г, а также при последующем Уставе 1910–1911 гг.: научные принципы исследования, обязательная публикация, защита перед ученой комиссией. Эти требования стимулировали научную деятельность преподавателей, студентов и выпускников духовных академий в условиях обоих Уставов, позволили сохранить научное значение докторской степени и перевести степень магистра богословия из разряда учебных в разряд ученых.

Возникавшие в процессе научно-богословских исследований сложности, связанные с адаптацией научно-критических методов, иноконфессиональных заимствований, преодолевались по мере сил. Постепенно рождалось понимание, что сочетание научной ответственности и свободы научного поиска с верностью церковной традиции – труд, но не непреодолимая проблема. И что научная богословская деятельность призвана участвовать в изучении конкретных фактов и свидетельств исторической жизни Церкви, ставить вопросы и решать их научными методами, имея, как и всякая наука, и свободу поиска, и право на ошибку. Но сама научно-богословская деятельность должна быть выверена Преданием как живой реальностью Откровения. Это понимали и сами богословы-исследователи: духовные академии являлись «учреждениями конфессиональными, а значит, должны были возвещать и оправдывать свое исповедание… Было моральной необходимостью для всех сообразоваться с принципиальным положением в своей научной работе… быть мудрым в выборе самих тем… иметь и хранить достаточное самоограничение»[1232].

3.5. Особые случаи присуждения ученых богословских степеней

Во все периоды своей деятельности система научно-богословской аттестации допускала ситуации, при которых ученые степени присуждались особым образом с опущением тех или иных элементов обычного регламента. Некоторые случаи таких опущений предусматривались са мим Уставом – так, все Уставы православных духовных академий оговаривали возможность возведения в докторское достоинство honoris causa за общие заслуги в богословской учености и духовном просвещении. Но каждый из этих особых случаев представляет самостоятельный интерес. С одной стороны, не всегда однозначно определялся круг лиц, для которых было допустимо получение высшей богословской степени honoris causa. С другой стороны, были особые случаи присуждения ученых богословских степеней всех уровней, определяемые не известностью и высоким статусом соискателя, а какими-то иными его качествами.

Особые случаи присуждения ученых степеней заставляли задуматься над «болевыми точками» системы научно-богословской аттестации и над адекватностью тех или иных ее положений. Поэтому их рассмотрение углубляет понимание изучаемого вопроса.

1814–1869 гг.

В период действия Устава 1814 г. было несколько особых случаев, связанных с присуждением младших – выпускных – степеней, магистерских и кандидатских. Эти случаи можно разделить на два разряда: 1) удостоение ученых степеней некоторых сотрудников духовной школы, не кончавших новых духовных академий, но имевших какое-то иное образование (старую, дореформенную духовную школу или светское учебное заведение); 2) возведение в ученую богословскую степень студентов духовных академий, не прошедших полного курса, но принявших особое церковное служение.

К первой группе относится несколько случаев возведения в ученую степень тех лиц, духовно-учебная служба которых требовала такой степени, но обычным порядком они ее получить не могли. В 1814 г., при выпуске I курса преобразованной СПбДА, магистерской степени был удостоен бакалавр СПбДА Семен Платонов, не учившийся в преобразованной СПбДА. Он был возведен в магистерскую степень без экзамена, за наставнические труды[1233].

В 1821 г. состоялось еще одно возведение в ученую степень магистра богословия выпускника дореформенной духовной школы. В марте 1821 г. игумен Игнатий (Семенов), окончивший в 1811 г. Архангельскую семинарию, был назначен преподавателем греческого языка в СПбДА[1234].

Поскольку он окончил только семинарию и не имел ученой степени, а это противоречило академическому Уставу 1814 г.[1235], начальством академии было решено устроить ему экзамен. Этот экзамен состоялся 12 июля 1821 г. в присутствии всех членов Конференции СПбДА, под председательством действительного члена Конференции архиепископа Московского Филарета (Дроздова). Экзаменовавшийся успешно ответил на вопросы по богословию, истории и философии. После такого испытания игумену Игнатию без предоставления особого магистерского сочинения была присвоена степень магистра богословия и 26 июля 1821 г. предоставлена кафедра богословских наук.