Черная вдова - Анатолий Безуглов

Помимо этих двух бумажек, на столе лежала стопка газетных вырезок. Чикуров пробежал их глазами. Вырезки были из газет, издающихся в разных городах: Новосибирск, Омск, Воркута, Архангельск, Тамбов... И тематика материалов, затронутая в них, касалась исключительно овощей, фруктов, находящихся (или отсутствующих) в продаже, об опыте хранения сельхозпродукции, о работе потребкооперации в этом направлении, и так далее, и тому подобное.

"Ну что ж, - подумал Игорь Андреевич, - это была профессия покойного. Поле его научной и практической деятельности".

Тут же лежал справочник служебных телефонов Госагропрома СССР и Госагропрома РСФСР.

Игорь Андреевич осмотрел книжные шкафы, забитые научными книгами. Но не нашел ни одной по овощеводству и вообще относящейся к сельскому хозяйству. Литература касалась исключительно геологии. Книги принадлежали хозяину, ученому-геологу. Не обнаружил следователь и ни единой работы профессора - ни в рукописи, ни в напечатанном виде.

В одном из ящиков письменного стола Чикуров натолкнулся на клочок бумаги со странным списком. В левом ряду - непонятный набор слов: Философ, Свист, Король, Птаха, Каракурт, Борода, Дырка. Все слова - с заглавной буквы.

"Клички, что ли? - размышлял Игорь Андреевич. - А то бы зачем с большой буквы?"

Напротив каждой клички (если это действительно было так) стояла одноили двухзначная цифра. Со знаком плюс или минус. И только справа от Философа цифра была трехзначная - 510. С жирным минусом.

Чикуров сличил список с предсмертной запиской. И не смог понять, написаны они одной рукой или разными.

"Срочно на экспертизу", - решил следователь.

В том же ящике, в коробке из-под набора фломастеров, лежали квитанции по оплате междугородных переговоров. Среди них затесались три квитанции денежных переводов.

Игорь Андреевич обратил внимание, что переводы посланы на один и тот же адрес, в Иркутскую область. Адресат - Листопадова И.К. Поразили Чикурова суммы - 27 тысяч, 19 тысяч и 6 тысяч. Когда Чикуров рассмотрел на штампах почтового отделения даты, то оказалось, что деньги отправлены после приезда Скворцова-Шанявского из Южноморска и в очень короткий срок. Первый перевод, 27 тысяч, - 29 октября, а вот второй, 19 тысяч, и третий, 6 тысяч, посланы... в один и тот же день - 3 ноября, утром и вечером.

Следователя удивило отсутствие чего-либо, свидетельствующего о личной жизни профессора. Ни фотографий, ни посланий от родственников или друзей.

Не нашел Игорь Андреевич и документов Скворцова-Шанявского: диплома доктора наук, диплома профессора, служебного удостоверения, пенсионной книжки.

"А с кем он вел переписку? Надо исследовать содержимое почтового ящика", - подумал следователь.

Не найдя больше ничего примечательного в письменном столе и книжных шкафах, Чикуров тщательно обшарил все углы кабинета. Под массивным креслом он обнаружил окурок сигареты с фильтром. Скворцов-Шанявский не курил, и, значит, окурок был брошен кем-то другим. Окурок был изъят. Затем вместе с понятыми спустились в вестибюль и вынули скопившуюся в почтовом ящике корреспонденцию: газеты "Сельская жизнь", "Советская торговля" и журналы "Закупка сельскохозяйственных продуктов", "Картофель и овощи", "Плодоовощное хозяйство", "Сельское хозяйство России" и "Сельское хозяйство Нечерноземья". Помимо этого - конверты с вырезками из центральных и местных газет все на ту же тематику - овощи, фрукты, торговля ими.

Среди отправлений, пришедших на имя профессора, было еще три. Два почтовых перевода: из Краснодарского края на сумму четыре тысячи рублей и из Крыма на тысячу рублей. Третье послание - короткое письмо с Кавказа. "Валерий Платонович! Нужно определить гранаты в количестве 2 т., а может быть, и больше. Срочно телеграфируйте. Условия обычные".

Фамилия отправителя этой писульки была Немчинов.

Игорь Андреевич обратил внимание, что последний раз Скворцов-Шанявский наведывался в почтовый ящик 13 ноября. Все, что принесла почтальон после, то есть с 14 ноября, лежало в ящике.

Вот, видимо, и время смерти профессора, - предположил Чикуров. - С вечера 13-го, когда принесли последнюю почту, по 14 ноября... Тело, таким образом, пролежало в ванне четверо или пятеро суток".

Уже когда Чикуров заканчивал оформление протокола осмотра места происшествия, приехал хозяин квартиры, которого разыскал участковый инспектор.

Митрошин был испуган, взволнован, растерян. Следователь допросил его.

- Я, можно сказать, не знаю Скворцова-Шанявского! - уверял Митрошин, зябко передергивая плечами в дубленке.

В квартире было холодно, потому что из-за сильного трупного запаха пришлось открыть окна.

- С какого времени живет у вас профессор? - спросил следователь.

- С конца января этого года. Понимаете, я вообще-то не сдаю квартиру, но за Валерия Платоновича очень просил один мой знакомый.

- Кто именно?

- Жоголь, - ответил Митрошин, щелкая суставами пальцев от волнения. Я и уступил... Но я не брал со Скворцова-Шанявского ни копейки! Он лишь платил квартплату, за свет и телефон.

- И все? - уточнил Чикуров.

- Неужели я похож на человека, кто извлекает нетрудовые доходы из своего жилья? - не скрывая обиды, ответил хозяин квартиры. - А пустил я Валерия Платоновича только потому, что его, как я уже говорил, усиленно сватал Жоголь.

Имя этого торгового работника следователь слышал за сегодняшний день уже второй раз, от Жура и вот теперь.

- Простите, а где работает Жоголь? - поинтересовался Чикуров.

- Леонид Анисимович? - У Митрошина вдруг забегали глаза. Стараясь не смотреть на следователя, он пробормотал: - В каком-то гастрономе. Точно не знаю. Короче, я его давно не видел.

- Адрес, телефон Жоголя?

Геолог вытащил из кармана записную книжку и продиктовал Чикурову домашний телефон Жоголя.

Игорь Андреевич продолжал допрос. По словам хозяина квартиры, он не был у себя уже месяца четыре. И вообще не беспокоил постояльца. Скворцов-Шанявский - человек солидный, можно было не беспокоиться за порядок в доме и своевременную плату по счетам.

- Так когда вы видели Скворцова-Шанявского в последний раз? - задал уточняющий вопрос следователь.

- Совсем недавно...

- Как? - удивился Чикуров. - Вы же только что говорили, что не навещали его здесь давно.

- А мы встретились в центре, - пояснил Митрошин. - Он неожиданно позвонил мне и сказал, что хочет встретиться. По делу. Договорились в обеденный перерыв в ресторане "Националь", что внизу... - Геолог замялся, немного помолчал, но все же сообщил: - Он сделал мне несколько странное предложение.

- Какое?

- Спросил, не куплю ли я у него машину. Его "Волгу". Она прошла тысяч пятнадцать, для "Волги" это совсем ничего. Я говорю: Валерий Платонович, милый, зачем мне "Волга", сами ведь знаете, что я привез из Африки иномарку. У меня "фольксваген"... Два года под палящим солнцем Сахары! Хрячил на него!.. Тогда Скворцов-Шанявский говорит: мол, может быть, предложите кому-нибудь из знакомых? Я обещал поспрашивать. Позвонил ему на следующий день, а он сказал, что уже нашел покупателя. Да, еще он предложил купить у него японскую видеосистему "Джи-ви-си". Запрашивал недорого, всего шесть тысяч, хотя она тянет на все десять!

- Вы согласились?

- У меня есть. "Грюндиг". Привез вместе с "фольксвагеном".

- Какого числа состоялась ваша встреча?

Митрошин наморщил лоб, пошевелил губами, посчитал что-то на пальцах:

- Двадцать восьмого октября.

Напоследок Чикуров прошелся с хозяином по квартире. Догадка следователя оказалась верной: обстановка принадлежала Митрошину. И все было на месте.

- Только вот эта штукенция, - показал на непонятную для Игоря Андреевича аппаратуру в кабинете Митрошин. - Она не моя. Я купил бы ее у Валерия Платоновича не глядя! За любую сумму!

- Что это? - спросил Чикуров, которого еще при первом осмотре заинтересовал непонятный аппарат.

- Персональный компьютер! - с восхищением произнес Митрошин. Модификация последнего поколения ЭВМ! Между прочим, я тогда, в "Национале", заикнулся, не уступит ли он ее? Но Валерий Платонович замахал руками что твоя мельница! Говорит: никогда в жизни, это же мой хлеб!

Следователь на всякий случай спросил, знакома ли Митрошину фамилия Иркабаев?

- Нет, не знакома, - не задумываясь ответил геолог. - Я вообще никого не знаю из окружения Скворцова-Шанявского...

После того как хозяин квартиры ознакомился с протоколом допроса и подписал его, Чикуров сказал, что, возможно, Митрошин еще понадобится следователю.

- А если кто-нибудь будет интересоваться Скворцовым-Шанявским, будьте добры, позвоните мне, - попросил Игорь Андреевич и написал на бумажке свой служебный телефон.

- Конечно, конечно, - закивал геолог, пряча листок в записную книжку.

Он покинул свою квартиру вместе со следователем и работниками милиции, словно боясь оставаться там один.

Митрошин укатил на белом "фольксвагене". Работники РУВД предложили Чикурову подбросить его куда надо, но он решил после смрадного помещения пройтись по свежему воздуху.