Черная вдова - Анатолий Безуглов

Игорь Андреевич вдруг понял: любовь, та самая любовь, которая грела их отношения, осталась позади. А теперь ее уже нет. Нет! Оба давно перегорели.

От этой внезапно открывшейся истины в голове прояснилось, а в сердце поселились холод и неуютность.

С утра Чикуров первым делом хотел доложиться начальнику следственной части, но его секретарша ответила, что Вербиков отправился на какое-то совещание и будет после обеда.

Потом позвонил из Средневолжска капитан Жур.

- Сторожук разыскали? - спросил следователь после взаимного приветствия.

- Само собой. Начал с ее мужа. Швадак Василь, работает на здешнем автогиганте. По-моему, крепко ему насолила бывшая жена, он даже говорить о ней не хотел.

- Больше не женился?

- Что вы! Об этом даже слышать не желает! У Швадака пунктик насчет женщин - разочаровался полностью. Только и знает: сын да работа, работа да сын. Между прочим, на мать я вышел через сынишку. Ореста тоскует по сыну, но Василь категорически запретил ей встречаться с ним. Вот она и ходит украдкой к детскому саду, чтобы хоть одним глазком посмотреть в щель забора на своего Диму. Там я и застал ее. Узнала меня, удивилась. А глазки бегают. Хотела смыться, но не тут-то было. Беседовали у нее дома.

- А где она там обосновалась?

- У одного инженера-электронщика - Федора Гриднева. Бедняга без памяти влюблен в Орысю, хоть и младше нее на четыре года. Сторожук говорит, что они скоро поженятся.

- Понятно... Что дальше?

- Ну и намучился я с ней! - в сердцах проговорил оперуполномоченный уголовного розыска. - Ужом юлит, темнит! Спрашиваю, какие отношения со Скворцовым-Шанявским? Отвечает, что просто знакомы. Обещал, мол, сделать в Москве прописку и работу... За просто так, спрашиваю. Да, говорит, по дружбе... Представляете, за дурачка меня держала! Спрашиваю: чем профессор занимался в Южноморске? Отдыхал, говорит, и все. Куда ходил, с кем встречался - вроде не знала. Помимо нам уже известных, назвала только одного. Запишите, Игорь Андреевич... Жоголь...

- Минуточку! - Игорь Андреевич взял ручку.

- Жо-голь, - отчетливо повторил капитан. - Леонид Анисимович. Живет в Москве, работает в торговле. Дружит со Скворцовым-Шанявским давно. Но, по словам Сторожук, улетел из Южноморска за несколько дней до смерча.

- А кого искал профессор в море? Ну, с аквалангистом Трешниковым?

- Это ей неизвестно. Она даже не могла сообщить фамилию шофера Скворцова-Шанявского, Вадима.

- Но хоть что-нибудь вы добились от Сторожук?

- С трудом, но призналась-таки, что пятьдесят тысяч, которые, помните, она сняла с аккредитива в Южноморске, у нее действительно украли, - ответил капитан. - Но потом такую ахинею понесла - хоть стой, хоть падай. До белого каления довела меня, ей-богу!

- Чем же? - удивился Чикуров, зная, как трудно вывести из терпения Виктора Павловича.

- Вы только послушайте! - горячился капитан. - Спрашиваю, для какой-такой надобности сняла пятьдесят тысяч? Долг, говорит, нужно было отдать... Отдали? Да, отвечает... Но ведь у вас эти пятьдесят тысяч украли! А когда поймали воров и хотели вернуть деньги, вы от них открещивались как черт от ладана! Сторожук стала уверять, что сама достала нужную ей сумму... Где, спрашиваю, у кого? Она виляла, виляла, путалась, путалась и вдруг заявляет, что продала золотые зубные коронки с бриллиантами...

- Что за бред? - не понял следователь.

- Я сам от такой фантасмагории чуть на стену не полез! - нервно засмеялся капитан. - Но Ореста объяснила, что у нее во рту было два протеза с крупными бриллиантами! Симметрично, с двух сторон! Вот за них-то и получила она пятьдесят тысяч.

- Кому продала?

- Зубному врачу. Фамилию, она, естественно, у него не спрашивала. Дантист этот работает в поликлинике, но имеет зубоврачебное оборудование и у себя дома.

- Приметы врача выяснили?

- Конечно... Вот такие, Игорь Андреевич, пироги, - вздохнул капитан. Сегодня хочу продолжить нашу беседу со Сторожук.

Чикуров уточнил, на что Журу следовало бы обратить особое внимание и какие вопросы интересовали следствие в первую голову. Жур пообещал "выжать" из Сторожук нужные сведения.

После разговора с Виктором Павловичем Чикуров поехал в Тушино, где проживал Скворцов-Шанявский. Свой принцип как можно больше узнать о человеке, прежде чем его допрашивать, Чикуров решил выдержать и на этот раз, а поэтому прямиком направился в отделение милиции.

Участковым инспектором, на чьем участке находился дом профессора, был молоденький лейтенант, по всей видимости, недавний выпускник высшей школы милиции, Зиятдинов Карим.

"Откуда у этого потомка Чингисхана такие рыжие волосы и голубые глаза?" - подивился Игорь Андреевич, знакомясь с ним.

Вообще-то следователь предпочитал иметь дело с опытными участковыми, со стажем. И участок знают хорошо, и с полуслова улавливают, что именно требуется следствию. Но на нет, как говорится, и суда нет.

Но когда Чикуров разговорился с Зиятдиновым, лейтенант поразил его обстоятельным и серьезным отношением к своей службе. Что же касается людей, проживающих на вверенной ему территории, то голубоглазый татарин был весьма даже осведомлен о многих. Правда, его больше волновали пьяницы, дебоширы, тунеядцы, неблагополучные семьи и находящиеся на учете в милиции малолетки.

- Погодите, погодите, - сказал Зиятдинов, когда зашел разговор о Скворцове-Шанявском. - По-моему, он не является пайщиком ЖСК. - Он полистал свой блокнот в красивой пластиковой обложке. - Точно! Владельцем сорок третьей квартиры является Митрошкин Г.Д. Скворцов-Шанявский прописан там временно.

- А кто такой Митрошкин? - спросил следователь.

Выяснилось, что Митрошкин был старшим научным сотрудником какого-то академического института. Сам он живет у жены, дочки академика, которой от отца досталась четырехкомнатная квартира.

- А у Митрошкина сколько комнат?

- Три, - ответил участковый и добавил: - Сорок восемь Квадратных метров.

"Мне бы такую!" - с завистью подумал Игорь Андреевич. Вспомнив свои тесные, словно бы рассчитанные на лилипутов, апартаменты с крошечной кухней и совмещенными ванной и туалетом.

Зиятдинов как будто прочитал в его глазах эту тоску.

- Вот так и получается, одни ютятся по пять человек в комнате, а у других пустуют хоромы, - заметил он со вздохом. - Когда уже наведут порядок?

- Но это же кооператив, - развел руками Чикуров.

- А в государственных, вы думаете, дела обстоят по-другому? усмехнулся лейтенант.

Зиятдинов предложил зайти в дэз, обслуживающую ЖСК, в котором снимал квартиру Скворцов-Шанявский. Там порекомендовали Чикурову обратиться к пайщице того же кооператива, которую назвали тетей Фаней - она была самым осведомленным человеком в этом доме. Одинокая, имеет только кошку, которая неотлучно находится рядом с хозяйкой. Но самое главное - тетя Фаня подрабатывает к пенсии вахтером в своем ЖСК. Сутки дежурит, трое отдыхает. Но даже в свободное от дежурства время сидит возле вахтерской будочки или на скамейке у подъезда. Словом - бессменный часовой, все видит и все знает.

Игорю Андреевичу всегда были не по душе такие скамеечные кумушки, но другого источника информации пока не имелось и пришлось согласиться на тетю Фаню.

Ее пригласили в дэз. Она явилась со своей кошкой. Раскормленный беспородный мурлыка проспал у нее на руках весь их разговор.

- Валерий Платонович? Как же, как же, знаю! - буквально засветилась тетя Фаня при одном только упоминании о профессоре. - Интеллигентный, культурнейший человек. А воспитание! Всегда остановится, справится о здоровье. И ученый крупный! Персональный пенсионер всесоюзного значения, а все равно продолжает трудиться на благо нашего общества.

По словам вахтерши, у Скворцова-Шанявского часто бывали люди. Наверное, тоже ученые. Одеты хорошо, подъезжали на своих "Волгах" и "Жигулях". Зарубежные гости тоже иной раз посещали: подкатывали на иностранных автомобилях. Очень чтили профессора, потому что многие являлись с подарками.

- Из чего вы это заключили? - спросил следователь.

- Так ведь совсем нетрудно догадаться, - пожала плечами тетя Фаня. Приходят с коробками, сумками, свертками, а уходят - без. Значит, оставляют у того, к кому идут.

- Логично, - улыбнулся Игорь Андреевич и спросил, что она может сказать о Сторожук.

- Вы имеете в виду Орысю-хохотушку? - уточнила вахтерша. - Да, она жила у Валерия Платоновича, по-моему, с мая месяца. Что и говорить, красавица!

- Как представил ее Скворцов-Шанявский?

- Ассистенткой, - ответила тетя Фаня и, бросив на следователя лукавый взгляд, иронично улыбнулась. - Ну, я сделала вид, что поверила. Но мы же не дети! Я уверена, Орыся была его гражданской женой. И ради бога! Валерий Платонович еще вполне и вполне! И эта Орыся, прямо скажем, не восемнадцатилетняя девушка.

Дальше она рассказала, что профессор со своей "ассистенткой" в конце сентября уехали на юг на машине Скворцова-Шанявского, а вот вернулся Валерий Платонович один.