Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

Решено было, что с Сяо-шань отправится Жо-хуа, и на следующий день обе девушки поднялись чуть свет.

Но что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.

Глава 47

Вблизи обители бессмертных

письмо вручает старец.

На горный кряж восходит дочь

с мечтой найти отца.

На следующий день, поднявшись спозаранку, Сяо-шань и Жо-хуа причесались, умылись, оделись по-дорожному, каждая подпоясалась шелковым шнуром, к которому подвесили меч. Сяо-шань набросила на плечи красную войлочную накидку, надела большую войлочную шляпу и на всякий случай захватила с собой еще ватную накидку, которую увязала в узел вместе с ковшом и бобовой мукой. Жо-хуа была одета так же, как Сяо-шань, только накидка и шляпа на ней были желтого цвета. Девушки плотно позавтракали бобовой мукой и, закончив сборы, распрощались со всеми.

Линь Чжи-ян проводил Сяо-шань и Жо-хуа до вершины горы. Здесь, прослезившись, он сказал им несколько напутственных слов и простился с ними. Он еще долго стоял, глядя сквозь слезы вслед удалявшимся девушкам, и повернул обратно лишь тогда, когда те совсем скрылись из виду.

* * *

Сяо-шань и Жо-хуа с узлом за плечами продвигались вперед. Они прошли уже несколько ли, и Сяо-шань, опасаясь, что они заблудятся на извилистых горных тропках и не смогут найти обратной дороги, стала при поворотах вырезать кружки на деревьях и делать мечом зарубки на камнях. Иногда вместо кружков она выводила свое имя: Тан Сяо-шань. На их счастье, горная тропа, по которой им пришлось подниматься, была ровной и гладкой. Девушки шли вперед, время от времени отдыхая и останавливаясь, и одолели уже несколько вершин. В пути они провели целый день, а когда солнце стало садиться, начали думать о ночлеге. Однако ничего подходящего на пути не встречалось, и они шли все дальше и дальше. Но вот они увидели у дороги целую рощу старых, могучих, в несколько обхватов сосен. Среди них была одна сосна, вершина которой была еще зеленой, но само дерево за долгие годы уже совсем высохло и в стволе было огромное дупло, покрытое лишь тонким слоем коры. За день девушки так утомились, что когда они забрались в это дупло и расположились на узлах, то тут же заснули. Проснулись они поздно, когда солнце уже взошло. Быстро собравшись, они закинули узлы за плечи и снова отправились в путь. К полудню Сяо-шань почувствовала жажду.

– Знаешь, – сказала она Жо-хуа, – после этой муки есть действительно не хочется. Но в горле у меня начинает пересыхать. А у тебя как? Тебе не хочется пить? Хорошо бы найти какой-нибудь ручей и напиться.

Поблизости как раз оказался желанный ручей. Девушки зачерпнули своими ковшиками воду, бросили в них несколько зернышек конопляного семени, каждая сделала по нескольку глотков. Затем они помылись и пошли дальше. К вечеру им посчастливилось набрести на каменную пещеру под высоким утесом, в котором вполне можно было укрыться. В ней-то они и устроились на ночь, а на следующий день на рассвете снова отправились в путь. По дороге им то и дело попадались диковинные бамбуки, чудесные деревья, редкие травы и удивительные цветы. Но Сяо-шань теперь было не до цветов, да и Жо-хуа тоже почти не обращала внимания на всю эту красоту.

Так прошли они несколько дней, продолжая поиски и углубляясь в горы, которым, казалось, не было конца.

– Ты посмотри на эти горы, ведь их и за несколько десятков дней не обойдешь, – сказала Сяо-шань подруге. – А я ведь обещала дяде, что дней через пятнадцать или в крайнем случае через месяц непременно дам ему знать о себе. Боюсь, что если мы пойдем дальше, то не поспеем вернуться к сроку, а это значит не сдержать своего слова.

– Мне кажется, что теперь, когда мы так далеко зашли, нет смысла возвращаться назад только для того, чтобы дать знать о себе, – ответила ей Жо-хуа. – Я думаю, дядя не обидится, если мы задержимся на несколько дней.

– Дело не только в том, чтобы дать знать о себе, – ответила ей Сяо-шань. – Я хочу, чтобы ты вернулась на джонку, а я буду продолжать поиски одна.

– Что это ты вдруг говоришь такое? – удивилась Жо-хуа. – Мы ведь решили идти с тобой вместе.

– А я вот смотрю на эти горы и вижу, что нет им ни конца ни края; путь нам предстоит очень далекий, и трудно сказать, когда мы сможем вернуться обратно. Поэтому я хочу, чтобы ты теперь же возвратилась на джонку, а я пойду дальше одна. Если я очень задержусь и дядя меня не дождется, то я останусь с отцом и буду, как он, совершенствовать себя, если, конечно, я найду его. Если же я его не найду, то пусть дядя меня хоть годами дожидается – я все равно не вернусь: мне будет стыдно показаться матери на глаза. Поэтому мне остается только одно: искать и искать в этих горах до тех пор, пока не найду отца. Без него я не вернусь домой, если же ты будешь со мной, как смогу я спокойно продолжать поиски?

– Если бы я побоялась дальнего пути, я не пошла бы с тобой, – ответила Жо-хуа. – А сейчас, когда мы еще ничего не узнали, бросать дело на полдороге не следует ни тебе, ни мне. Да и подумай, кто я такая, – существо, которое случайно вырвали из пасти тигра. Я ведь давно уже безразлична ко всему на свете, и потому, если мы и задержимся здесь надолго и мой приемный отец не дождется нас, то я останусь с тобой в горах и буду тоже совершенствоваться. Я к этому вполне готова, и беспокоиться обо мне тебе незачем. И если тебе кажется, что я пошла с тобой ради того, чтобы прогуляться в горах, и не подумала о возможных последствиях, то ты ошибаешься.

– Я не посмею отвечать тебе обычными словами благодарности, – сказала на это Сяо-шань, роняя слезы. – Но то, что ты сейчас сказала, навеки останется в моем сердце…

Подруги отправились дальше.

– Странно, мне сегодня почему-то хочется есть, – сказала Жо-хуа.

– Что ж тут удивительного! Ты забыла, что уже восьмой день, как мы в пути, – напомнила ей Сяо-шань. – Ведь, поев муки в первый раз, только семь дней не ощущаешь голода. Но нам с тобой везет: здесь повсюду полно кедровых орехов и сосновых шишек. Я вот только что съела несколько штук, они очень вкусные и душистые. Почему бы и