Повесть о граффах - Даша Клубук

братья… А после вашей драки и его исчезновения про свои ключи я и забыл. Вспомнил о них только в октябре, когда моя дверь была закрыта на оба замка. – Выдохнув, Август откинулся на стенку. – А к нам кого-то ведут.

Со стороны лифта к ним шагали двое желтых плащей. Ирвелин их не знала, зато она знала толстого граффа, который шел между ними.

– Август Ческоль, дружище! О, господин Кроунроул, и вы здесь! – воскликнул Олли Плунецки. От притворного восторга его густые усы размазало по всему лицу. – А я, как видите, живой. Чем не повод пригубить рюмочку выдержанной на меду настойки?

– Заходите в кабинет, – подтолкнул его один из плащей, открывая перед ним дверь.

– Без проблем, офицер-начальник, без проблем, – пропел Олли и, подмигнув напоследок Августу, вошел внутрь.

Понадобилось время, и довольно много, прежде чем молодые граффы смогли отойти от потрясения.

– Получается, пилигримы его отпустили?

– Или он сбежал.

Где они держали Олли Плунецки? Как он сбежал? И что он может рассказать о «Девяти пилигримах»? Ирвелин была готова примкнуть к дверному проему и проверить, вдруг что будет слышно, но тут из кабинета показался желтый плащ и, указав на Ирвелин, пригласил ее войти. «Вот это удача», – подумала она и вприпрыжку последовала за офицером, что, вероятно, было на памяти желтого плаща впервые.

Народу в кабинете собралось вдоволь. Ид Харш стоял за палисандровым бюро и с каменным выражением допрашивал Олли Плунецки, который по-хозяйски устроился в кресле напротив; Чват Алливут сидел за бюро и вел на печатной машинке протокол. У выхода дежурили, по меньшей мере, пятеро желтых плащей, а у картотеки стояла неизвестная Ирвелин женщина с медного цвета волосами. Брючный костюм облегал ее крепкое тело, а преисполненное участием лицо обрамляли ровная, словно высеченная транспортером челка и такое же ровное каре. Ноги женщины были расставлены строго по ширине плеч, а руки сложены в замок. От нее веяло силой и твердостью духа, и Ирвелин поторопилась отвести от женщины любопытный взгляд.

– Госпожа Баулин, проходите, присаживайтесь, – сказал ей Ид Харш, указывая на соседний от Олли стул. – Господин Плунецки, продолжайте.

Кукловод заговорил, и Ирвелин отметила все тот же развязный тон, словно перед Олли стоял не представитель граффеорской полиции, а его преданный собутыльник.

– Продолжаю, офицер-начальник, продолжаю. Эти бандиты, значит, нагрянули ко мне в лавку. Помню, страшно дождливый день был, и покупателей смыло, как рыбешек на отливе. Бандитов я сначала принял за покупателей, стал показывать им новинки по распродаже, но, когда рослый графф начал мне хамить, тут-то я и забеспокоился. Потом они завели меня в мой же кабинет и принялись расспрашивать.

– О чем?

– О степени моей ипостаси интересовались да об одном моем изобретении. Кукле в костюме шута. Видите ли, эти граффы изъявили желание ее купить, но эта кукла – как я им сообщил – не продается.

– Почему?

– Ну… Эта кукла не была товаром. Я специально ее создал для помощи в торговом зале. Коробки разносить, изобретения мои упаковывать, сортировать их на складе… Видите ли, офицер-начальник, этот год выдался весьма прибыльным, – он с довольством погладил свой надутый живот, – многие граффы приобретали дары кукловодов исключительно у старины Олли. И, знаете ли, качественные ходячие табуреты по Скользкому бульвару не ходят…

– Поэтому вы и отказались продавать куклу? Потому что вашей прибыли было в достатке? – перебил его Харш, чем заставил хвастливого кукловода заерзать в кресле.

– Ну, – начал Плунецки менее развязно, – была еще одна причина. По правде говоря, как раз в тот день, когда бандиты вломились ко мне, я не мог найти Серо. Он, негодяй, будто бы сквозь землю провалился. Клянусь здоровьем короля, будь Серо в тот день на месте, под давлением этих бандитов я сдался бы и продал его. Я не настолько принципиален, знаете ли. Моя жизнь мне дороже какой-то там куклы.

– А вы сообщили тем граффам, что потеряли куклу?

– Сообщил, детектив, сообщил. Только они мне не поверили.

Ид Харш облокотился на стол костяшками пальцев, что придало ему еще более грозный вид:

– Как вы считаете, господин Плунецки, по какой причине граффов могла заинтересовать эта кукла?

– Вот чего не знаю, детектив, того не знаю. К моему стыду, кукла получилась глупая, часто только под ногами мешалась. Команды исполняла раз через раз, регулярные сбои… Чем она могла так приглянуться – загадка и для меня, офицер-начальник, – сказал Олли, и Ирвелин, к своему удивлению, не расслышала в его словах и грамма притворства. – Колпак у куклы был красивый, да панталоны я сшил из настоящей золотой нити… Наверное, детектив, данный вопрос стоит лучше задать девушке. – Он кивнул в сторону Ирвелин, не посчитав нужным даже взглянуть на нее. – Я видел, как она приходила ко мне в лавку и втихаря следила за Серо.

Впервые Харш перевел внимание с Олли на Ирвелин и задумчиво сузил тяжелые веки. Кукловод вернулся к восхвалению роскошного наряда своей куклы, но сыщик перестал его слушать. Он размышлял о чем-то, и вряд ли предмет его размышлений касался кукольных панталон.

Через несколько минут Харш поднял руку и знаком указал Плунецки замолчать.

– Господин Плунецки, давайте перейдем к следующему вопросу. – Кукловод умолк на полуслове, а его усы зашелестели от оскорбленного выдоха. – У нас есть основания полагать, что граффы, похитившие вас, могут иметь отношение к некой организации под названием «Девять пилигримов». Слышали ли вы о такой?

– Не слышал, – ответил Олли, старательно изображая человека, которого совсем не оскорбили. – Как я уже говорил вам, детектив, они держали меня на чердаке. По утрам сквозь крохотное слуховое окошко я слушал пение птиц – единственный звук, который проникал туда. Приносили еду три раза в день – к слову, довольно сносную. Книги и газеты по желанию. Даже бокал вина однажды принесли! Клекотского вина, представляете? И высший сорт! В общем, условия у меня были нормальные, порой я даже забывал, что нахожусь в заточении. – Кукловод улыбнулся и пригладил свои усы. – Того рослого граффа-штурвала, который оглушил меня в лавке, я больше не видел. Никто из похитителей ко мне на чердак не заходил. Еду и остальное мне передавали через специальное окно – знаете, такие в банковских кассах делают. Поэтому, детектив, даже если эти бандиты и имеют отношение к так называемым пилигримам, то мне об этом ничего не известно.

– Но как вы смогли выбраться оттуда? – Вопрос принадлежал неизвестной Ирвелин женщине. Голос ее был под стать внешнему виду – повелительный и грозный, как молот, бьющий по наковальне. – Как бы вы ни выбрались, вы должны были запомнить место,