Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Гордыня в застолье встречается весьма часто; ибо, без сомнения, зовут на празднества богатых, а людей бедных отгоняют; также греховны излишества в еде и питье, особенно обилие всякого мяса печеного и мясных блюд, которые то огнем горят, то ярко раскрашены, то разукрашены бумажными узорами и другим мусором, так что и думать стыдно о таком мотовстве. Также грех — посуда слишком дорогая и вычурная, и певцы и менестрели, песня которых зовет сердце к чувственным усладам; а если сердце человеческое удаляется от Господа, несомненно, сие есть грех, и без сомнения, тут наслаждение столь велико, что не трудно впасть в грех смертный. Те разновидности греха, что происходят от гордости, если они происходят по обдуманной злобе, или с рассчитанным намерением, или по привычке, — сие есть грехи, без сомнения, смертные. А когда они происходят по слабости, без размышления, внезапно, и так же внезапно проходят, — то сие хоть и огорчительные грехи, но, я думаю, не смертные. Теперь можно спросить, а откуда сама гордость берется и происходит? Я вам скажу, что порой происходит она от даров природных,1362 иногда от даров судьбы, а иногда и от даров благодати. Природные дары состоят, разумеется, или в телесной одаренности, или в душевной. Дары телесные суть здоровье, сила, проворство, красота, знатность, благородное происхождение; дары душевные суть ум, сообразительность, врожденные способности, природная доблесть, хорошая память; дары судьбы — богатство, высокие должности, мирская слава; дары же благодати суть ученость, способности к труду духовному, благоволение к людям, благородная созерцательность, умение противиться искушению и тому подобное; и, несомненно, всем этим гордиться весьма глупо. Теперь, ежели говорить о дарах природных, видит Бог, что порой они приносят нам столько же вреда, сколько пользы. Скажем, что касается здоровья — оно исчезает весьма легко, а часто служит и причиной неблагополучия душевного. Ибо, видит Бог, плоть есть душе великий враг; а посему, чем здоровее наше тело, тем более грозит нам падение. Также безрассудно гордиться телесной силой, ибо, без сомнения, устремления плоти противны устремлениям духа; и всегда чем плоть сильнее, тем для души горестнее; и вообще телесная сила и проворство в этом мире часто доводят до опасности и несчастья. Также гордиться породой и знатностью весьма глупо; ибо часто благородное происхождение мешает душевному благородству; к тому же ведь все мы происходим от одного отца и одной матери, и все мы по природе грешники, как богатые, так и бедные. Ибо, воистину, благородно и всякой похвалы достойно только такое происхождение, когда человек происходит от сочетания доблести с нравственной добродетелью, и посему он истинный сын Христов; и поверьте, что если грех завладел человеком, то, в каком бы ни состоял он сословии и от кого бы ни происходил, он — презренный смерд и раб греха.

А вот по каким признакам узнается благородное происхождение: если у человека не найти порочности и непристойности ни в словах, ни в делах, ни в лице; если во всем он соблюдает добродетель, учтивость и чистоту; если у него широкая натура, то есть он щедр в разумных пределах, ибо все, что сверх меры, — глупость и грех. А еще — если он помнит добро, которое ему сделали. И еще — если благосклонен он к своим добрым подданным, причем, как говорит Сенека,1363 нет ничего более подобающего человеку знатному, чем благоволение и жалость; и оттого насекомые, которых зовем мы пчелами, когда берут себе царицу, то выбирают такую пчелу, у которой нет жала, чтобы она их ужалить не могла. Еще признак сердца благородного и усердного — сосредоточенность на возвышенной добродетели. Разумеется, и тот, кто гордится дарами благодати, — тоже глупец невероятный; ибо те дары благодати, которыми он должен служить добру и приносить людям исцеление, обращают его ко злу, бесчинству, и делают, как говорит святой Григорий, ядом для людей.1364 Также несомненно, что тот, кто превозносится дарами судьбы, тоже глуп свыше всякой меры; ибо часто случается, что тот, кто с утра был большим господином, к вечеру попадает в полон и рабство; часто богатство человека — причиною его смерти, а удовольствия — тяжкой болезни, от которой он умирает. Несомненно, бывает мирская слава груба и неправдива, и доверять ей нельзя — сегодня хвалят, завтра бранить будут. И, видит Бог, жажда мирской славы многих непосед до смерти довела.

Remedium contra superbiam1365

Теперь, когда вы узнали, что есть гордость и каковы ее виды, и откуда она происходит и где зарождается, то теперь следует разобраться, какие от нее есть средства; а средство сие — смирение, или кротость; сие есть добродетель, чрез которую человек истинно познает самого себя, причем себя не хвалит, не превозносит и собою не любуется, даже и своими заслугами, постоянно помня о своих слабостях. Смирение же бывает троякое: смирение сердца, а другое — смирение уст, а третье — дел. Смирения сердца бывают четырех родов: первый — когда человек считает себя недостойным перед Господом Богом; другой — когда не гнушается ни одним человеком на свете, третий — когда не беспокоится, если им кто гнушается; четвертый — когда собственное скромное положение его не удручает. Также и смирение уст бывает четырех родов: умеренность речи; кротость речи; и когда человек говорит людям о себе то же, что и самому себе в глубине души; а еще — когда он превозносит добродетель другого человека без всякой задней мысли. Смирение в делах также четверояко. Первое — когда человек уступает место другому; второе — когда выбирает для себя место самое последнее; третье — с радостью следует доброму совету; четвертое — с радостью сохраняет верность своему сюзерену или еще кому-нибудь из вышестоящих; ибо сие есть признак смирения великого.

De invidia1366

После гордыни хочу я поговорить о гнусном грехе зависти, которая, по словам философа, есть горе от преуспеяния ближнего, а по слову святого Августина — это горе от счастья других и радость от их несчастья.1367 Мерзкий сей грех направлен прямо против Духа Святого. И хоть каждый грех — против Духа Святого, тем не менее, так как всякое благо восходит к Святому Духу, а зависть происходит непосредственно от злобы, то и выходит, что она направлена прямо против благости Святого Духа.1368 Итак, злоба имеет две разновидности, то есть ожесточение сердца в пороках, или же когда плоть человека настолько слепа, что он либо не понимает, что живет в грехе, или ему это безразлично; а это уже ожесточение бесовское. Другой род зависти — когда человек ополчается на правду, зная, что это правда, и ополчается также против благодати, которую Господь послал его ближнему; и всё сие от зависти. Несомненно, зависть — гнуснейший из всех грехов, какие только есть: ведь все остальные наши грехи противостоят каждый только какой-нибудь одной-единственной добродетели; а зависть, без всякого сомнения, — против всех добродетелей и всякого блага; ибо ненавидит она все добро, выпавшее на долю ближнего; этим-то она и отличается ото всех других грехов, ибо едва ли еще грех найдется, чтобы от него не было хоть сколько-нибудь наслаждения, — за исключением одной только зависти, которая не несет ничего, кроме горя и муки. Виды же зависти таковы. Во-первых, это горе от блага и благоденствия ближнего, а по законам естества благоденствие — источник радости; посему зависть — грех противоестественный. Второй вид — радость от чужих несчастий; это уж совсем по-сатанински, ибо тот всегда рад несчастьям рода человеческого. От этих двух происходит привычка за глаза клеветать и злословить; и сей грех имеет свои разновидности: некоторые с гнуснейшими намерениями хвалят своего ближнего, ибо на конце своей гладкой похвалы всегда завяжут они злокозненный узел: вечно в конце добавят такое, что выйдет, что человек более заслуживает хулы, чем славы.

Второй род — если когда человек хороший скажет что-то с добрым намерением, а клеветник перевернет все и извратит для своих гнусных целей. Третье — преуменьшить достоинства ближнего. Четвертое — когда о ком-нибудь хорошо говорят, а клеветник скажет: «Разумеется, но такой-то гораздо его лучше», и осудит того, кого хвалят. Пятое — легко соглашаться и с радостью слушать, когда о ком-то говорят дурное. Это грех великий, и еще его усугубляет гнусное намерение клеветника. После заглазной клеветы и злословия идут брань и недовольство; они порой происходят от раздражения против Бога, а иногда — против человека. Против Бога это направлено, когда человек сердит на адские муки, или на свою бедность, или утрату имущества, либо на дождь или бурю; или сердит, что беззаконники процветают, а хорошим людям тяжело приходится; всё сие следует выносить терпеливо, ибо весьма многое совершается по праведному суду и приговору Господнему. Иногда раздражение вызывается жадностью, как Иуда негодовал на Магдалину, когда она умастила главу Господа нашего драгоценным миром.1369 Сие то же самое, как когда человек недоволен добром, которое сам себе делает или которое другие люди себе делают. Иногда раздражение происходит от гордости, как Симон Фарисей негодовал на Магдалину, как подошла та к Иисусу и плакала у ног его о грехах своих;1370 а порой происходит оно от зависти, когда вдруг разузнают другие о каком-нибудь скрытом недостатке человека или ложно его в чем-нибудь обвинят. Часто бывает раздражение среди слуг, которые недовольны, если хозяева просят их сделать что-то, что им делать и полагается, и, не смея открыто выступить против приказаний господ, начинают злословить, браниться и ворчать между собой с искренней злобой; такие слова называют бесовский Отче наш,1371 хотя у дьявола, разумеется, никакого Отче наш быть не может, но бесстыжие люди так это называют. Иногда это происходит от тайной ненависти, которая питает в сердце вражду, как я покажу в дальнейшем. Затем приходит ожесточение сердца, из-за какового ожесточения каждое доброе дело ближнего кажется человеку невыносимым и ненавистным. А потом является вражда, которая все узы дружбы разрубает. Затем начинается неуважение к ближнему, сколь бы он ни был хорош. Затем приходит склока, когда ищут, чем бы досадить ближнему, а это уж совсем чертово ремесло, ведь дьявол день и ночь только и ищет, как бы нас всех обвиноватить.1372 Затем — злобность, когда человек вредит потихоньку своему ближнему при любой возможности, а если и возможности нет, все равно чем-нибудь да подгадит — то дом ему подожжет, то самого его отравит или тайком убьет его собаку и прочее в том же роде.