Кентерберийские рассказы - Джеффри Чосер

Теперь надлежит сказать, какие грехи — смертные, то есть цари и предводители всех грехов, ибо всем им цена одна, но между собою они различны. Итак, называются они царями и предводителями грехов, поскольку они есть грехи главные и все остальные от них происходят. Корень же этих семи грехов есть гордость, грех всеобщий и корень всех зол. Ибо от этого корня происходят крупные ветви, как-то: гнев, зависть, праздность, или лень, алчность, или, как ее обычно называют, жадность, чревоугодие и блуд; и у каждого греха есть ветви крупные и мелкие, как будет сказано в последующих главах.

De superbia1355

И хотя ни один человек не может перечислить все ветви гордости и описать весь вред, какой от нее происходит, но частию я это покажу, как вы увидите. Сии суть: ослушание, превозношение, лицемерие, дерзость, самомнение, бесстыдство, злорадство, глумливость, высокомерие, нетерпение, победительство, непокорность, наглость, неучтивость, упрямство, тщеславие и множество других ветвей и отростков, которые не смогу ни описать, ни перечислить. Ослушник есть тот, кто по своей злой воле не повинуется Божьим заповедям, своему господину и своему отцу духовному. Превозносящийся есть тот, кто хвалится злом или добром, которое он сделал. Лицемер есть тот, кто скрывает, каков он есть, и старается показать себя в ложном свете. Дерзкий тот, кто ни во что не ставит ближнего, то есть собрата-христианина, и терпеть не может делать то, что ему положено. Самомнительный есть тот, кто считает, что имеет достоинства, каких на самом деле не имеет, или считает, что заслуживает их иметь; или имеет о себе превратное представление. Наглый — тот, кто по гордости не стыдится своих грехов. Злорадство — это когда человек радуется вреду, который он причинил. Глумливый есть тот, кто в суждениях своих выражает презрение всем людям и людским достоинствам, и способностям, и речам, и манерам. Высокомерный тот, кто не терпит ни над собою господина, ни себе товарища. Нетерпеливый невежа — кто не желает ни учиться, ни осознавать свои грехи, но кладет все свои силы и весь ум на то, чтобы ловко бороться с правдой и защищать свою глупость. Непокорный — кто всегда в раздражении против любого авторитета и власти тех, кто выше него поставлен. Наглость — когда человек предпринимает и старается совершить то, что ему делать не полагается, и это называется также самомнением. Неучтивость — когда человек не выказывает уважение другим, когда следует, а ждет знаков уважения от них. Упрямство — когда человек защищает свою глупость и слишком полагается на свой ум. Тщеславие — это желание блистать и наслаждаться бренным величием и прославиться знатностью и положением в мире сем. Болтливым называется тот, кто слишком много говорит при людях, трещит как трещотка, не заботясь о том, что говорит.

И есть еще разновидность — тайная гордыня: когда человек ждет, чтобы с ним поздоровались первыми, хоть он, бывает, и ниже того, кто с ним здоровается; и также ждет и желает сидеть на более почетном месте, или идти в передних рядах, или подойти к кресту или к святой воде раньше ближнего,1356 и тому подобное; хоть и нарушает он свой долг, но так ему хочется и сердце его только того и жаждет, чтобы перед людьми повеличаться.

Итак, есть два рода гордости: один — гордыня в сердце человеческом, другой — наружное высокомерие. То, что я уже сказал, относится к гордости в сердце человека; другие же виды гордости — внешние; но, тем не менее, одного без другого не бывает, и гордость внешняя свидетельствует о внутренней, совсем как веселое зеленое дерево перед кабаком говорит о винах, что хранятся в подвале. И так во всем: в речах, во взгляде и в выражении лица, и в вызывающем наряде. Ибо, разумеется, если бы в нарядах не было греха, то Христос не заметил бы и не сказал в Евангелии об одежде богача.1357 И святой Григорий говорит, что роскошные одежды дурны и тем, что дороги, и тем, что коротки, и что странны и вычурны; и что либо их на человеке слишком много, или же слишком мало; увы! многие в наши дни сами видели, что греховные роскошные одежды или избыточны, или скупы до похабства.

Что касается первого греха, то есть избыточности, то делают одежду столь дорогой во вред людям не только цена вышивки, фасона, геральдических знаков — зубчатых краев, вырезных полос прямых, кривых и волнистых, идущих и сверху вниз, и справа налево, и с угла на угол, и подобный перевод тканей на суету; но к тому же опушены их одежды дорогим мехом, собраны фестонами и складками,1358 в клочки изрезаны или до дыр исколоты; хвосты у них волочатся по земле и попадают то в болото, то в навоз — хоть у пешего, хоть у конного, хоть у мужчины, хоть у женщины; хвосты сии портятся и треплются, и гниют от навоза, вместо того, чтобы одеть неимущих и к великому для бедных вреду; и вред сей многообразен: чем больше ткани изводится, тем из-за нехватки больше она стоит людям; а ежели б и захотели отдать изрезанную и исколотую сию одежду нищим, то она им не годится: ни тела не прикроет, ни под холодным небом не согреет. С другой стороны — непристойная в одежде скудость: ведь каждый день мы видим сии подрезанные камзольчики и кафтанчики, что и срама не закрывают. Увы! у многих на виду члены раздутые и опухшие, как бы пораженные грыжей, и обтянутые узкими штанами; а ягодицы как у обезьяны в период течки. И более того, когда затянуты они по моде в штаны с одной стороны красные, а с другой белые, кажется, что у них один бок воспаленный, один прокаженный; при других же цветах, скажем, белый с синим, белый с черным или черный с красным, кажется, что полтела у них поражено либо антоновым огнем, либо раком, либо еще каким недугом. А заднюю их часть видеть совершенно невыносимо, ибо ту часть тела, из которой выходят вонючие экскременты, гнусное сие место, показывают они с гордостью людям, назло всем приличиям; а приличия и Христос, и все Его близкие неукоснительно в жизни соблюдали. Теперь, что до вызывающих женских одежд, видит Бог, хоть на первый взгляд они порой целомудренны и изящны, но изобличают сии наряды распутство и гордыню. Я не говорю, конечно, что всякая красивая одежда неприлична; но избыток ее или непристойная скудость заслуживают осуждения. Так же греховны и украшения, и узоры во всем, что связано с верховой ездой: непомерное количество прекрасных лошадей, которых держат для удовольствия, просто за красоту, за то, что они такие холеные и дорогие. И в том, что ради них содержатся толпы мерзавцев-слуг; и во всяческой удивительной сбруе, когда и седла, и уздечки, и хомуты, и буквально каждый ремешок серебром и золотом обложен! О чем Господь говорит через Захарию-пророка: «Посрамлю Я всадников на конях».1359 Забыли эти люди, как ехал верхом Сын Божий и какая у него была сбруя; а ехал он на осле, и кроме верхнего платья бедных его учеников никакой сбруи не было. И никто никогда не читал, чтобы Господь хоть раз ездил иначе или на другом животном. Но, конечно, я говорю о греховных излишествах; а пристойности и изящества ни один разумный человек не осудит. Далее, гордыня, несомненно, выражается и в том, что человек содержит многочисленную челядь, когда это не приносит выгоды, напротив, вводит в убытки, особенно если эта челядь нерадива и буйна, и наглостью своей и заносчивостью опасна народу, а службой — господам; ибо такие господа уступают власть черту, которые потакают порочности своей дворни. Или еще, когда простолюдины, например, трактирщики, покрывают воровство своих слуг и всякий обман; такие подобны мухам, на мед летящим, и псам, несущимся за куском мяса. Сии люди бесчестят свое место и духовно себя губят, и о таких пророк Давид сказал: «Да найдет на них смерть; да сойдут они живыми в ад, ибо злодейство в жилищах их, посреди их».1360 И если они сего не искупят, то, как Иаков с Божьей помощью принес благословение Лавану, а через Иосифа — фараону,1361 точно так же Бог проклянет тех господ, что потакают порокам своих слуг, если, конечно, они сего греха не искупят.

Гордыня в застолье встречается весьма часто; ибо, без сомнения, зовут на празднества богатых, а людей бедных отгоняют; также греховны излишества в еде и питье, особенно обилие всякого мяса печеного и мясных блюд, которые то огнем горят, то ярко раскрашены, то разукрашены бумажными узорами и другим мусором, так что и думать стыдно о таком мотовстве. Также грех — посуда слишком дорогая и вычурная, и певцы и менестрели, песня которых зовет сердце к чувственным усладам; а если сердце человеческое удаляется от Господа, несомненно, сие есть грех, и без сомнения, тут наслаждение столь велико, что не трудно впасть в грех смертный. Те разновидности греха, что происходят от гордости, если они происходят по обдуманной злобе, или с рассчитанным намерением, или по привычке, — сие есть грехи, без сомнения, смертные. А когда они происходят по слабости, без размышления, внезапно, и так же внезапно проходят, — то сие хоть и огорчительные грехи, но, я думаю, не смертные. Теперь можно спросить, а откуда сама гордость берется и происходит? Я вам скажу, что порой происходит она от даров природных,1362 иногда от даров судьбы, а иногда и от даров благодати. Природные дары состоят, разумеется, или в телесной одаренности, или в душевной. Дары телесные суть здоровье, сила, проворство, красота, знатность, благородное происхождение; дары душевные суть ум, сообразительность, врожденные способности, природная доблесть, хорошая память; дары судьбы — богатство, высокие должности, мирская слава; дары же благодати суть ученость, способности к труду духовному, благоволение к людям, благородная созерцательность, умение противиться искушению и тому подобное; и, несомненно, всем этим гордиться весьма глупо. Теперь, ежели говорить о дарах природных, видит Бог, что порой они приносят нам столько же вреда, сколько пользы. Скажем, что касается здоровья — оно исчезает весьма легко, а часто служит и причиной неблагополучия душевного. Ибо, видит Бог, плоть есть душе великий враг; а посему, чем здоровее наше тело, тем более грозит нам падение. Также безрассудно гордиться телесной силой, ибо, без сомнения, устремления плоти противны устремлениям духа; и всегда чем плоть сильнее, тем для души горестнее; и вообще телесная сила и проворство в этом мире часто доводят до опасности и несчастья. Также гордиться породой и знатностью весьма глупо; ибо часто благородное происхождение мешает душевному благородству; к тому же ведь все мы происходим от одного отца и одной матери, и все мы по природе грешники, как богатые, так и бедные. Ибо, воистину, благородно и всякой похвалы достойно только такое происхождение, когда человек происходит от сочетания доблести с нравственной добродетелью, и посему он истинный сын Христов; и поверьте, что если грех завладел человеком, то, в каком бы ни состоял он сословии и от кого бы ни происходил, он — презренный смерд и раб греха.