И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я давно уже осознал, что оружие, создаваемое не для развлечений – обязательно ведет к смерти. В принципе, любое оружие ведет к смерти. Но от того оружия, которое делаю я – хотя бы смертей поменьше. Я бы вообще хотел, чтобы всякое оружие, кроме циркового, было запрещено, дабы не было войн и братоубийств. А тушу животного можно и кухонным ножом разделать, ну а чтобы убить – достаточно проявить ловкость и смекалку.
Такая позиция была близка и самому Филандрё. И это нравилось старику. И поэтому он был заражен идеей помочь Омару в его экстравагантном деле. Собственно, этим они занимались до самого конца зимовки цирка.
Куда более интересно проходило данное время у Юби (как вам, не ожидали?), который также усиленно тренировался и репетировал, однако делал это более оживленно и, если можно так выразиться, более завораживающе. Почему же? Потому, что метание ножей и ковка шпаги не сравнится с хождением по канату, висящему на высоте в несколько метров. Причем обычно эти несколько метров начинались от цифры пять, которая считалась самой простой в освоении и не подходила для полноценных репетиций. Все репетиции проходили в Большом шапито, а потому максимальная высота, на которой был закреплен канат, достигала почти двух десятков метров. Такая высота по-настоящему пугала парня, и он никак не мог понять, как Иштван и Клэр смогли побороть страх упасть вниз, сорваться, дернуться и полететь сразу в объятия смерти. В очередной раз после завершения их номера Юби подбежал к Иштвану и задал этот вопрос.
– Волчонок, все зависит от того, – отвечал Иштван, – о чем ты думаешь в этот момент. Ты же думаешь не о том, что внизу двадцать метров, а о том, что на тебя смотрит почти пятитысячная публика, а может и того больше. Я, как и Клэр, не вижу под собой ничего, кроме каната, по которому иду. Если мы выполняем номер на трапециях, то мы смотрим лишь друг на друга, и это нам помогает. Понимаешь, волчонок?
– Понимаю, эх, – сказал Юби, прислонившись к столбу, – надеюсь, мне никогда не придется такие же трюки выполнять.
– Еще как придется, хитрец! – сказал подошедший Мартин, – ты будешь вытворять получше этих устаревших личностей!
– Кто бы говорил, старикашка! – бросила в сторону Мартина Клэр, – сам скоро на год старше станешь!
Раздался оглушительный хохот. Репетиция была закончена, и артисты покинули Большое шапито. Юби решил прогуляться по цирку, дабы скоротать время. Ему было нечего делать в том самом смысле, что буквально не было дела, за которое он мог бы взяться. Он мог бы остаться в Большом шапито и продолжить тренировку, но тут было два препятствия. Первое – у каждой цирковой команды было лимитированное время на репетиции в Большом шапито, поскольку желающих репетировать именно там имелось очень много; и, очевидно, после того, как Мартин, Иштван, Юби и Клэр покинули Большое шапито, их места сразу же заняли другие артисты. А второе – Юби был слишком неопытен для того, чтобы одному репетировать на канатах. Даже если бы Большое шапито было свободно, это все равно не дало бы шанса парню занять время в репетиции, поскольку не имелось бы наблюдающего, который мог бы страховать выступающего. Возрастная разница между Юби и другими, с позволения сказать, «высоко выступающими» циркачами была достаточно большой – Юби было всего пятнадцать, – потому он не мог присутствовать в их компании никогда, кроме времени репетиций или непосредственно выступлений. Отчего же? А оттого, что считалось весьма неприличным, если подросток на равных присутствует при беседах людей, которым далеко за двадцать (исключение Клэр – но она девушка, да и девятнадцать ей, уж побольше, чем Юби). От этого парню становилось еще грустнее, ему хотелось что-нибудь поделать, чем-нибудь где-нибудь кому-нибудь как-нибудь помочь. Но при деле оказались все, равно как и помощь мальчишки никому оказалась не нужна. Потому он и решил просто прогуляться по территории цирка в надежде таки занять себя.
Прогулка пришлась по душе парню. В середине февраля на большей части Франции фактически начиналась погодная весна. Снега уже никто не ждал, ждали скорейшего появления первых цветов, возвращения красивых пташек, без чудесного пения которых многим жизнь была не мила. Относительно теплый воздух напоминал, что до наступления настоящей весны оставалось совсем недолго. Юби, привыкший ходить в костюмах примерно одинакового стиля, не изменил себе и в этот раз. Наряды его всегда вызывали особый интерес у многих зрителей, а порой и даже у некоторых артистов. Самой интересной и самой заметной деталью его костюма была короткая черная баска, которую он носил с брюками. Вкупе с его рубашками, большинство из которых были украшены небольшими жабо и кружевами, а также его светлыми волосами и по-настоящему ангельской улыбкой, это представляло Юби в глазах многих людей девочкой, которая старательно косит под мальчика. Это нисколько не обижало парня, напротив, ему даже немного нравилось, что он имеет большой успех, пусть и у не совсем приятных людей. Рост у Юби был не слишком высокий для его возраста, однако он был выше всех своих ровесников в цирке, чем страшно гордился. Потому-то его и взяли в команду канатоходцев. Мальчик был высок, строен, красив, амбициозен и готов к труду. Собственно, все эти качества остались у него до сих пор.
Подул легкий ветерок, из-за чего Юби стало так хорошо, так свежо и приятно, что он закрыл глаза и остановился, дабы насладиться сладостным ощущением, возникшим на душе. Он вытянул руки в стороны и выгнул спину, направив свое миловидное лицо вверх. Постояв так несколько минут, которые для него прошли совершенно незаметно, Юби пошел дальше. Он шел просто потому, что это было теперь единственное его занятие. Он осматривался по сторонам, разглядывая разного размера и вида шатры, палатки, деревья вдалеке и вблизи, стоявшие прямо на территории цирка. На деревьях сидели сизые голуби, что-то делая. Не могли же они ничего не делать, как Юби. Но Юби уже что-то тоже делал – он прогуливался. Как он
