Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » О войне » Учитель истории - Канта Ибрагимов

Учитель истории - Канта Ибрагимов

Читать онлайн Учитель истории - Канта Ибрагимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 125
Перейти на страницу:

— Это Божие знамение! — повелительно поднимая руку, торжественно провозгласил Зембрия Мних. — Оно указывает нам путь от Египта и Иерусалима, где мы зародились, до благодатной Европы — где мы будем счастливо жить!

Черные фески упали ниц, очень долго молились в сторону, откуда исходила радуга; потом, по очереди, все встали на колени перед Мнихом, и на непонятном для Астарха языке что-то вымаливали, понятно — прощения, целовали подол его платья. А Мних как Божий помазанник грациозно воспрял, был очень строг да изредка косился на Астарха, и тогда, еле скрывая ухмылку, тайком ему подмигивал. Процедура затянулась, и кто-то уже пытался облизать персты доктора; кто ранее этого не сделал, вновь встал в очередь, и все на коленях. Видать, Мниху все это изрядно надоело, и он уже в истоме всепрощающего Господа таращил в небеса глаза, и вдруг встрепенулся, чуть не стал обыденным, но вовремя спохватился, и еще более торжественно и повелительно:

— С моей помощью вы одолели часть мук. Но помните — это не все, вся жизнь земная — это страдание. А я терпел, терпел все ваши слова, истязания. И, как Бог мне завещал, я вас прощаю — мои сыны, и вот вам еще один символ жизни и верного пути под моей командой — белая чайка, она укажет нам путь к земле… Прочь! Что присосались?.. К веслам, за весла, свиньи! Гребите, гребите! Астарх, где кнут?

* * *

Только Зембрия Мних, повидавший на своем веку немало земель, сразу же издалека узнал появившуюся на горизонте в мареве зноя очаровательную землю — знаменитый остров Лесбос, куда по его тайному велению на пожизненное заключение был сослан бывший император Роман Лекапин.

Вглядываясь в остров, как бы от солнца Мних тщательно прикрывал рукой глаза, да все равно, наблюдая за ним сбоку, Астарх видел, какое противоречие всколыхнуло воспоминание о прошлом и как оно явственно отражается на лице Мниха, с преобладанием чувств брезгливости и досады.

Может быть поэтому, доктор приказал более не приближаться к острову, и вначале хотел было отправить на землю кого-либо еще, однако подумав, решился плыть сам на лодке в сопровождении одного Астарха, ибо только он знал всех и вся в этой, да и в других округах.

Астарх ничуть не удивился, что командир местного гарнизона и глава духовенства приняли Мниха с царским почетом. Не удивился, что с резвостью принялись исполнять пожелания доктора: выделить рабов-гребцов, много пищи и вина, и даже снять с другого корабля дубовую емкость для воды. Удивился Астарх иному — доктор пожелал увидеть заключенного Лекапина, и по пути к огромному нависающему каменному замку, как бы рассуждая про себя, да так, чтобы слышал Астарх:

— Слава Богу, эти идиоты еще не знают, что императора Романа Второго — уже нет… а новый кандидат, еще не став им, уже продался… О, Феофана! Это все она — стерва! Да и Самуил — дурак, без меня ничего сделать не может.

Изнутри замок был еще ужаснее, мрачнее; даже воздух был здесь спертым, замшелым, давящим, так что его не хватало, и несмотря на смрад, приходилось глубоко вдыхать ртом. К счастью Астарха, в само подземелье, где непосредственно находился бывший царь, Мних пожелал спуститься один. Вернулся он нескоро и был почему-то огорчен.

— Какова жизнь?! — сокрушался доктор. — Этой идее не суждено сбыться — бедняга тронулся умом… А мог бы вновь стать императором… — И недовольно цокая языком. — Жаль, что я не в Константинополе; что они там натворят?! О, Феофана — дрянь!.. И может и поздно, а все равно надо искать иной путь, а путь — один… Пойдем, Астарх, здесь на острове есть места и повеселее.

Лишь к закату дня, обойдя высокую гору, они достигли другой оконечности острова — казалось, это другая земля: в пойме извилистой, говорливой, прозрачной небольшой реки густой, звенящий голосами многих экзотических птиц, ухоженный лес, нисходящим конусом простирающийся темно-зеленой полоской вдоль русла, от вершины горы вплотную до моря, где на самом побережье раскинулся роскошный парк с фонтанами и аллеями, и не одно, а множество зданий разной архитектуры и размеров, и все они утопают в зелени, блестят мрамором, и хоть из камня, а с виду легки и изящны.

— Женский пансион — кузница кадров, — при походе к парку пояснил Мних.

Этих слов Астарх не понял, спросить не успел — оказывается, их уже ждали: навстречу вышел маленький, сухонький старичок, явно евнух. Хоть и был старик гораздо старше Мниха, а с почтением он произнес имя «Зембрия» и обнимал доктора с ученическим послушанием и с такой же виноватой покорностью выслушивал долгие нотации гостя на непонятном для Астарха языке, и лишь одно Астарх уловил — имя царицы Феофаны прозвучало не раз, и с каждым разом голова евнуха согласно склонялась, он что-то шепотом недовольно причитал.

— Ладно, — наконец на греческий перешел Мних. — Этот молодой человек, — указывая на Астарха, — и я — устали с дороги. Что мне надо, ты знаешь, а ему — по полной процедуре, как здоровому мужчине.

По живописной территории Астарха провели в отдельный большой дом, и кругом ни одного мужчины, только женщины, юные и очаровательные. Он мечтал только о спокойном сне, но вначале ему преподнесли какой-то горьковатый горячий напиток, потом цветочный нектар с запахом жасмина, лепестков роз и еще чего-то непонятного, возбуждающего. А на ковре перед ним — яств, каких он даже в царском дворце не видывал, и для поднятия настроения ему нежные песни поют, другие, почти нагие, невиданные пластичные танцы исполняют, а с двух сторон от него что-то раскаленными спицами трут, легкость и блаженство в мозги вветривают. А потом его купали, каждую клеточку ласкали, и весь этот все более возбуждающийся восторг вскипел в бешеной страсти, когда неожиданно появилась одна, как кошка гибкая, раскосая, чуть полноватая черноволосая смуглянка…

Обычно, поутру проснувшись, Астарх с тоскою вспоминал Ану. А на сей раз, к своему изумлению, он снова хотел видеть эту пожирающую страстью женщину, и улавливая пьянящий аромат ее исчезнувшего во сне горячего тела, он спросонья кинулся в соседнюю комнату, а там, полулежа на роскошном ковре, Мних, лениво оторвался от пиалы с чаем.

— Скажи правду, — язвителен голос доктора, — Ану позабыл? Хе-хе, молчишь?.. Ана святая, благородная женщина, и путать ее с этими или другими — не годится, — кряхтя, Мних поменял позу, налил чай во второй прибор. — Пей, — протянул он цветасто-расписную фарфоровую пиалу, — с утра освежает.

И пока Астарх помешивал ароматный мед в жидкости, доктор, как обычно, будто размышляя вслух, тихо продолжал:

— Если честно, то я-то сам многого в жизни не испытал. Вроде быть мужчиной и не быть им — страшное горе. Раньше я сильно от этого страдал, да с годами свыкся. Хотя, если можно было бы повторить все сначала, никогда бы не согласился. Хм, а меня и не спрашивали: с обрезанием и кастрировали, уготовили эту судьбу. Ты хочешь спросить — для чего? Раньше не совсем понимал, однако с возрастом наверное оценил всю мудрость предков… В порядочном обществе вроде не принято об этом говорить, да сблизившись, будто по секрету, люди только об одном и говорят — о скрытой стороне жизни. Интимная жизнь — побудительный мотив многих жизненных поступков. И кто бы что ни говорил, а чувственная страсть — это такой несгибаемый вектор силы, что многие человеческие помыслы увядают под натиском стихии похоти. И чтобы эта страсть мною не обуревала — меня ее лишили.

— А для чего? — не сдержался Астарх.

Мних глубоко вздохнул, исподлобья испытующе долго вглядывался в собеседника, будто видел впервые, и неожиданно совсем иным, пещерно-утробным голосом:

— Никому в жизни не говорил, не доверял. Тебе, Астарх, верю, хочу доверить самое сокровенное, ибо ближе человека ныне нет, и проверен ты — настоящий мужчина. А более того, ты, Ана и мой золотой, — тут его голос стал нежным, — Остак — мне единственно родные люди, — в этот момент его лицо заметно смягчилось, подобрело, но это был только миг, и вновь он стал озабоченным. — Астарх, ты должен мне помочь; больше некому. На эти фески надежды нет — только деньги считать и талмуды должников писать их руки способны. А за мной обязательства… Слушай, — доктор поближе склонился к Астарху и стал говорить тише. — Всего я и сам не знаю, и тебе знать не советую, да в суть дела посвящу… Есть формула бытия, или сверхважный основной Закон существования, ниспосланный Богом, чтобы люди на земле жили лучше и лучше. По преданию, этот Закон Бог ниспослал там, где никогда не бывает туч — над пустыней Сахарой, в низовье самой длинной реки Нил. И именно обладание этим Законом привело к расцвету египетской цивилизации. И тому пример не только уцелевшие пирамиды — гробницы фараонов, а многое-многое другое, и главное то, что люди овладели искусством превращения элементов из одного состояния в другое, нашли золото, придумали текстиль и цемент, изобрели колесо и рычаг, создали письменность, открыли математику и астрономию. И обладали этим искусством не все люди, а лишь особо одаренные, самые грамотные, и передавали они свое знание не всем, а только способным с детства, и только близким по крови и духу… Фараоны, в то время правившие в Египте, с одной стороны не могли существовать без этих искусных людей, а с другой — всячески их попирали, нещадно эксплуатировали. Не однажды эти грамотные люди пытались бежать; по суше, на песке их след быстро находили, догоняли и издевательски возвращали. Тогда эти люди додумались построить большие корабли из папируса, и несколько таких кораблей с малым количеством людей уплыли в разные стороны — чего они достигли, пока неизвестно, но думаю, открыли они новые земли… Больше кораблей строить возможности не было, а те, кто не уместились на кораблях, еще очень долго оставались в Египте, тщательно храня Божий секрет и выжидая удобный момент. Такой момент никак не представлялся: из поколения в поколение фараоны завещали — не выпускайте из Египта грамотных людей; с ними тяжело, да без них невозможно. Что только ни придумывали грамотные мужи — все бесполезно; ни подкуп, ни заговор, ни переворот — ничего не помогало, в любом правлении первое правило — не выпускать, вроде вечно. И тут как-то грамотные мужи то ли по-иному взглянули, то ли по-новому прочитали и осмыслили Божий Закон. Да, конечно, женщина в науках — недюжа. Да им это и не надо, у них есть свой особый, Божий дар. Ведь нагая женщина перед мужчиной — сила! Красивая женщина — сверхсила! А красивая и сладкая — редкость, да попадись на пути — мечта, всепожирающая сила!.. И если по виду младенца-мальчика особо не поймешь — кем он вырастет, то есть очень редкие девочки, с самого детства которых видно — кем они рождены быть: это врожденная грация, шарм, красота, кокетство, невозмутимость и, самое главное, врожденный аромат, запах женского тела, та индивидуальная сладость, которая покоряет любого, особенно сверхсильного мужчину…

1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 125
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Учитель истории - Канта Ибрагимов торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...