Классициум (сборник) - Коллектив авторов

– Он не вылезает со своей любимой Венеры, – мужчина улыбнулся, махнул рукой.

– А стихи? Как со стихами?

– Пишет постоянно. Последний сборник «Самум» имел большой успех. На презентации кого только не было.

Я вспомнил страшные годы, когда приходилось спасать от ненасытного Зверя то немногое, что еще сохранилось от старой русской интеллигенции. В двадцать первом мне самому пришлось уехать в Италию, и я не сумел ничего сделать для Гумилева-старшего. Его бросили в застенок, потом вывезли куда-то на окраину Петербурга и расстреляли. Глупо, бессмысленно, безвозвратно. Николая многие не любили, считали выскочкой, прожектером, и всё же… такой талант. Здесь же ничего этого не случилось, но мне всё равно было как-то неспокойно.

– Что ж, прошу, – Лев Николаевич сделал приглашающий жест. – Подключайтесь к солидарности. У нас здесь, конечно, не Земля, но кое-что предложить можем.

Когда я впервые подключился к солидарности, то подумал, что помутился рассудком. В воздухе передо мной появилась надпись «Контакт с солидарностью отлажен. Желаете войти?». Я удивленно кивнул. «Хотите подключить все сервисы для ознакомления?» Я снова согласился. В тот же миг симпатичный тенистый парк близ Крымского моста, где я коротал часы перед осмотром у Доуэля, преобразился, словно по волшебству. Каждое дерево, каждая травинка превратились в праздничные шутихи. Едва я обращал внимание на какой-либо предмет, как он взрывался фейерверком полезных сведений. Пустые дорожки и аллеи заполонили невесть откуда пришедшие люди. Вот полупрозрачный киргиз в национальном костюме с интересом изучает вычурную архитектуру фонтана. Сквозь него, словно не замечая, проходит высокий седой чабан в бурке и папахе. Группа школьниц спускается прямо с неба и как ни в чем не бывало отправляется в сторону набережной Москвы-реки. Да и сам небесный свод стал куда информативнее. Легкие облака рассказывали о степени собственной влажности и вероятности вечерней грозы. Прямо под ними развернулись причудливой светящейся паутиной хитросплетения линий воздушного транспорта. В синеве летних небес проступил рисунок созвездий с названиями и комментариями. И еще был звук, а точнее, какофония звуков: голосов, сообщений и музыки. Моя несчастная голова готова была расколоться от неудержимого потока информации. Положение спас изящный юноша в кремовой тройке и щегольской широкополой шляпе. Он возник рядом со мной точно по волшебству и одним движением руки прекратил творящуюся вокруг вакханалию. Юноша назвался Зиновием и сообщил, что он мой гид и помощник в мире солидарности.

Оказалось, что пока мы с командой катали праздных гуляк по матушке Волге, одесский ученый Исаак Азимов разрабатывал небывалую систему передачи зрительной информации. Занимаясь лечением неврозов при помощи электрического тока и ультрафиолетового облучения, он обнаружил странный феномен, названный впоследствии лучевой иллюзией, или Мнемонической Трансформой Азимова (МТА). Суть открытия заключалась в том, что при определенных условиях картины, транслируемые органами чувств в наш мозг, можно перехватывать, записывать и даже корректировать. Бурное развитие науки в сороковые годы позволило вырастить из этого необычного открытия нечто совершенно потрясающее. Теперь солидарность настолько развитая система, что в ней можно существовать непрерывно. Вся наша огромная страна связана сетью усилителей и трансляторов, накладывающих на реальный мир удивительную пелену информации. При помощи солидарности можно смотреть открытые спектакли – это когда актеры играют на местности – или мнемооперы, собранные режиссером коллажи грез. Находясь в Новосибирске, можно посещать школу в Москве и просто путешествовать по всей нашей необъятной родине. Так я побывал на Сахалине, Камчатке, точно шекспировский призрак прошелся берегом Байкала. Одно из очевидных и наиболее важных преимуществ солидарности в том, что она фактически отменяет время суток. Гуляя ночью по горам или оказываясь в тумане, достаточно переключиться на солидарность, чтобы визуально перенестись в ясный полдень. Эта возможность позволяет экономить огромное количество энергии. Ведь проблема освещения отпадает сама собой. При помощи личных трансляторов, питающихся от телесного электричества, в солидарности можно обмениваться информацией и вести диалог, находясь под водой или в космосе. Так мы, кстати, общаемся и с Вахлаком.

А вот мой учитель Зиновий был уже продуктом синтеза советских и британских технологий. При помощи вычислительной машины Бебиджа удалось создавать обучающиеся лучевые химеры, к которым и принадлежал мой изящный проводник.

Солидарность марсианской базы Академии Наук выглядела куда проще перегруженных информацией земных ландшафтов. Над полевыми лабораториями столовой и жилыми блоками всплыли соответствующие вывески. Появился стандартный сервис полдневной имитации, возникло предложение посетить библиотеку, имаджинариум, спортивную площадку.

– Уже темнеет, – Гумилев указал на один из жилых блоков. – Занимайте свободную койку – с утра приступите к поискам. Ужин будет через два часа.

– Мы начнем немедленно. Мне только нужно получить ландшафтные слепки и данные пеших экспедиций.

– Дело, конечно, ваше, – нахмурился этнограф. – Однако здесь не Земля. Солидарность есть только на территории лагеря. Неужто вы хотите идти ночью?

Люди нового времени отличаются прекраснодушием и удивительной беспечностью. Их мир стал слишком удобен и безопасен. На Земле это не так бросается в глаза, но здесь, далеко от родины, порок современности был виден очень хорошо.

– Боюсь, времени на отдых у нас нет. Скажите, когда он ушел?

– Примерно три часа назад, – руководитель экспедиции был явно смущен моим напором. – Датчик состояния показывает, что он жив и в сознании.

– Вы пытались отыскать его со спутника?

– Здесь слишком мало сателлитов, – Гумилев развел руками. – Сигнал очень слабый. Всё, что нам известно, – направление. Юг – юго-запад.

– Сектор немалый.

– Верно. У нас нет возможности отыскать его своими силами. Нам нужен специалист, который разбирается в психологии репатриантов.

– Какого он года?

– Девяносто пятого. Вот данные, – Гумилев принял конверт из рук миловидной химеры и протянул его мне через солидарность. От моего прикосновения лучевой архив утратил первоначальную форму и тут же сгустился в виде информационной записки. Изображение немедленно настроилось на мое зрение. Читать стало легче.

«Старицын Казимир Ильич» – поляк? Хотя нет. В те годы, помню, была мода на всё польское. Благодаря усилиям блестящего дипломата Столыпина, наши западнославянские братья из Холмщины только что вступили в состав империи и отказались от мрачной католической схизмы. Это событие вызвало большое воодушевление в народе. А вот Старицын – распространенная волжская фамилия. Помню, была у речников такая присказка: «По отцу Затонов, по матери Старицын». Неужто земляк?