Цветы в зеркале - Ли Жу-чжэнь

ли не исключительное событие? – обратился Тань Минь к племяннице, после того как изложил содержание всех двенадцати статей указа. – Но это еще не все.

– А что же еще? – спросила крайне заинтересованная Сяо-шань.

– Государыне, если ты знаешь, очень понравился палиндром, составленный Су Жо-лань. Наша государыня даже сама написала к нему предисловие. Но вскоре после того, как это предисловие стало широко известно, государыне доложили, что некая девица по имени Ши Ю-тань придумала новый способ чтения палиндрома Су Жо-лань, и, сверх прежних двухсот с чем-то стихов, у нее получилось еще несколько сот строк. Стихи эти сразу же стали известны по всей стране. Но вслед за ней другая девица по имени Ай Цуй-фан нашла еще один способ чтения этого палиндрома, и у нее получилось еще на несколько сот стихотворных строк больше, чем у Ши Ю-тань. Об этих стихах вскоре узнали во дворце, Шангуань Вар доложила об этом императрице, и вот этот-то случай и навел нашу государыню на мысль об издании еще одного указа. Государыня наша, – продолжал Тан Минь, – говорит, что ей известно много талантливых женщин прошлых эпох, и считает, что и в наше время в необъятных пространствах Поднебесной империи должно быть немало таких талантов, как Ши Ю-тань и Ай Цуй-фан. Повелительница наша не может спокойно относиться к тому, что такие таланты пропадают зря и о них почти никто в стране даже и не знает. Поэтому императрица решила предоставить возможность всем женщинам являться на экзамены и в зависимости от их знаний награждать их почетными грамотами. Родителям же таких девиц будет разрешено носить почетные головные уборы и пояса. Наша повелительница долго обсуждала все это с придворными и ближайшими советниками и приказала им выработать соответствующее уложение. Так что, кроме тех двенадцати статей указа, особо будет обнародован еще указ об экзаменах для женщин. Срок первого экзамена пока еще не установлен, но слухи эти достоверны, и тебе следовало бы немедленно сесть за книги, чтобы быть готовой заранее. Ведь с твоими знаниями получить почетную грамоту не труднее, чем вынуть вещь из мешка. И оказывается, ты была права, когда в прошлом году приставала ко мне со своими женскими экзаменами.

– Просто удивительно! Даже не верится! – радостно восклицала Сяо-шань. – Теперь я понимаю, почему вы, дядюшка, с таким восторгом говорили об этом указе. Это действительно небывалое, неслыханное событие. Но как бы там ни было, мне вряд ли выпадет счастье получить грамоту почета. Я просто и не смею об этом мечтать – ведь знания мои так еще ничтожны. Правда, можно, ни на что не рассчитывая, принять участие в самих экзаменах, но и тогда нужно как следует взяться за учение. Поэтому буду просить вас о неустанных наставлениях и указаниях. Однако и эта мечта может быть осуществлена лишь в том случае, если до экзаменов останется много времени, если же они будут назначены на следующий год, тогда придется оставить всякие мысли об этом.

– Как же понимать твои слова? – удивился Тан Минь. Но что ответила Сяо-шань, оставим до следующей главы.

Глава 42

Указом вводит государыня

экзамены для женщин.

С надеждой трепетной ждет дочь

известий от отца.

Удивленный рассуждениями племянницы, Тань Минь спросил у нее:

– Не понимаю, почему ты должна оставить всякие мысли, если экзамены назначат на будущий год?

– Если экзамены были бы попозже, – ответила Сяо-шань, – то я смогла бы как следует подготовиться. Если же они начнутся скоро, то я вряд ли смогу в них участвовать. Я ведь запустила занятия, да и вообще мало что знаю, а кроме того, мне слишком мало лет.

– Да, знания, конечно, необходимы. А что касается возраста, то, по-моему, чем моложе, тем лучше. Думаю, что великовозрастным даже и не разрешат держать экзамены. Словом, ты занимайся. А если экзамены даже и назначат на будущий год, то бояться нечего: кистью ты уже и так умеешь хорошо писать.

И вот Сяо-шань целыми днями стала просиживать над книгами.

Как-то в начале следующего года Тан Минь принес племяннице списанный им в школе указ:

– Вот он, этот указ об экзаменах для женщин, – сказал Тан Минь, протягивая Сяо-шань свиток. – В нем еще двенадцать статей-правил для экзаменующихся. Внимательно прочти его, и тебе станет все ясно.

Сяо-шань прочитала следующее:

“Судьбу страны принявшая от неба”[342] повелевает: если небо и земля дарят человеку все лучшее, что есть в природе, не делая при этом различий между женщиной и мужчиной, то почему бы нам, царствующей монархине, при поисках крыльев, в правлении подсобляющих, не дозволить себе сделать исключение. Конечно, юноша, обладающий кладом знаний научных, благороден, как яшма прекрасная, но и дева с блестящими обширными познаниями украшает собой царство земное.

Наше государство всегда покровительствовало людям даровитым, считая это важным делом. Так было спокон веков, при всех монархах. Ныне же, когда волею неба нами вводятся в стране ряд новшеств и нужда в талантах столь же велика, как велика нужда во влаге для жаждущего человека, всем достойным широко раскрыты двери, и к ним наш глас призывный обращен.

„Лучшие цветы древ персика и сливы уже отобраны главою палаты Весенней“ [343], но внутренние уложения ограничивают отбор талантов и светлые умы девичьих теремов не допускались к государственным экзаменам.

И если юноше предоставляются все возможности взвиться гордым орлом на высоком посту, а девушке не позволяют орлицей с ним рядом взлететь, то можно ли говорить о справедливом отборе талантов и об их обилии при дворе?

Между тем, когда „Книге исторических деяний“ угрожала гибель, дочь Фу Шэна на память пересказала ее. „История династии Хань“ не была бы закончена, если составление ее не завершила бы Бань Чжао. А сколько женщин прославились своими обширными познаниями, когда они, скрываясь за шелковыми занавесями и ширмами [344], вели беседы на литературные темы! А кто дал поэзии непревзойденные образы цветка перца [345] и ивового пуха![346] Как в древности, так и ныне, в наши дни, всегда уважали и уважают красавиц с блестящим умом, и при вдумчивом отборе мудрых и способных яркий луч всеосвещающего указа должен проникнуть и в девичьи терема. Тем более должно так быть теперь, когда стало совершенно очевидным, что все лучшее в природе выпадает на долю не одних лишь мужчин; когда известно, что добродетель целомудрия всегда была присуща женскому началу; когда воспитание девиц, так же как и воспитание юношей, зиждется