От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.) - Элла Задорожнюк

21 декабря состоялась еще одна встреча представителей Союза студентов вузов Чехии и Моравии с О. Черником и Э. Эрбаном. Студенты изложили свои взгляды на политическую ситуацию, прокомментировав основное содержание своего договора с Чешским профсоюзом металлистов[133], который для высшего эшелона власти представлялся не только неприемлемым, но и побуждавшим к нестабильности.

Проходившие в стране события заставили консерваторов мобилизовать свои силы и готовиться к контрнаступлению. Выступивший 25 декабря по радио и телевидению Г. Гусак заявил, что в соответствии с Законом о федерации пост председателя федерального парламента должен занять словак. В свою очередь, Чешский профсоюз металлистов спустя два дня еще раз повторил требования резолюции своего съезда и напомнил властям об угрозе забастовки в поддержку своего кандидата – Й. Смрковского.

Противостояние властей (довольно жестких) и оппозиционных сил (постоянно укреплявшихся) интенсифицировалось, и разрешение кризиса под бдительным оком Москвы путем устранения реформаторских сил из руководства партии и государства стало неизбежным. Но и оппозиционеры не собиралась сдавать свои позиции.

§ 2. Эскалация сопротивления

1 января 1969 г. в ЧССР вступил в действие конституционный Закон о федеративном устройстве государства, составной частью которого являлось преобразование Национального собрания в Федеральное собрание ЧССР с двумя палатами – Палатой депутатов и Палатой национальностей. Принцип равноправия, согласно закону, обеспечивался паритетным представительством чехов и словаков во всех центральных органах федерации общегосударственного значения. Закон удовлетворил требования словаков и «пригасил» их оппозиционные настроения.

В рамки Закона о федерации вполне укладывалось требование Гусаком равномерного распределения четырех высших политических и государственных постов и его предложение кандидатуры словака на пост председателя ФС ЧССР. Но в сложившейся в стране ситуации политический подтекст рокировок был очевиден: пост председателя Национального собрания занимал Й. Смрковский. Цель маневра – отстранение этого коммуниста-реформатора с высшего государственного поста, что автоматически лишало его и членства в исполкоме Президиума ЦК КПЧ, фактически являвшегося высшим органом политической власти в стране. Понятно было и то, что смещение Смрковского существенно подрывало позиции Дубчека[134]. В актив можно было отнести решение о статусе двух государствообразующих наций, что сопровождалось спадом оппозиционных настроений в Словакии. Во всяком случае, одна часть страны – по крайней мере формально – оказалась умиротворенной.

Таким образом, новый 1969 год предвещал усложнение политической борьбы внутри страны уже не только по намечавшейся линии интенсификации антинормализационного движения, но и по линии представлявшейся решенной проблемы чешско-словацких государственно-правовых отношений.

Что касается противостояния студентов и поддерживавших их рабочих, а также правящих сил в Чехословакии, то ни Рождественские, ни новогодние праздники не разрядили обстановку и покоя не сулили. В связи с этим власти в очередной раз решили пойти на диалог со студентами. 3 января 1969 г. в здании президиума федерального правительства в Праге Г. Гусак в присутствии председателя словацкого правительства Ш. Садовского и его заместителей П. Цолотки и С. Фалтяна встретился с делегацией президиума Союза студентов вузов Чехии и Моравии во главе с М. Дымачеком[135]. На встрече, длившейся два с половиной часа, велся, по словам Гусака, «открытый разговор» о политических вопросах, включая и остававшуюся нерешенной проблему о председателе ФС ЧССР. Участие в переговорах Гусака со студентами исключительно словацких государственных лидеров нельзя назвать случайным. Сделав выбор в пользу П. Цолотки, он решил, во-первых, познакомить студентов с потенциальным кандидатом на высший пост в ФС ЧССР, а во-вторых, воспользоваться случаем для зондажа студенческой реакции. Но этим нажим на студентов не ограничился, он ощущался и в прозвучавшем в словах Гусака предостережении в случае неповиновения студентов: «Могут прийти войска, могут наступить исключения, аресты»[136]. Тем самым он проецировал реакцию властей на возможные протестные акции конкретными примерами ответных действий.

Того же 3 января 1969 г., через несколько часов после приезда в Прагу советской делегации, Президиум ЦК КПЧ выступил с заявлением, в котором в резкой форме осудил всю кампанию протеста и особенно угрозу забастовки. Одновременно Смрковский, Дубчек, Свобода и Черник направили рабочим-металлистам письмо, призывавшее их проявить понимание и предупреждавшее о трагических последствиях, которые их предзабастовочная активность может иметь для судеб всего государства. В том же тоне через два дня по телевидению выступил Смрковский и просил рабочих не бастовать ради него. Разумеется, он прекрасно понимал, что данная акция – это по большому счету протест против оккупации. Но дни его пребывания в высших эшелонах власти были уже сочтены. 7 января 1969 г. Президиум ЦК объявил о выдвижении на пост председателя ФС ЧССР П. Цолотки.

Казалось, решение найдено, однако власти, проигнорировав популярные среди населения требования, по-прежнему опасались взрывной реакции общества. К тому же команда А. Дубчека во избежание осложнений в отношениях с СССР пыталась не допустить срыва выполнения обязательств, зафиксированных Московским протоколом. Именно поэтому 8 января 1969 г. в своем выступлении по телевидению Дубчек призвал граждан покончить с угрозами добиваться реализации своих требований с помощью забастовок и призвал их соблюдать порядок и дисциплину. В то же время консервативные силы, воспользовавшись ситуацией, активизировали выпады против послеянварской политики и лидеров Пражской весны – Й. Смрковского, Ф. Кригеля, О. Шика, Э. Гольдштюкера и др. Со временем указанная тенденция только усиливалась, а поскольку оппозиционное движение с ярко выраженными тенденциями к сплоченности становилось слишком опасным для режима, он решил покончить с ним, пока это еще было возможно. Ставка при этом делалась на «здоровые силы» в партии.

Давление консерваторы развернули на всех направлениях. Так, 9 января после продолжительных дебатов с представителями власти делегация Центрального совета Чешского профсоюза рабочих-металлистов отказалась от своего решения начать забастовку. Взамен лидеры профсоюза получили следующее обещание: Смрковский выставит свою кандидатуру на пост председателя ФС ЧССР на очередных парламентских выборах. Создавалось впечатление, что руководители забастовки удовлетворились тем, что их выслушали, а представители власти – что с ними посчитались. Спад оппозиционного движения к наступлению весны представлялся неотвратимым: шла речь лишь о тактике отступления[137].

Но пока что это, действительно, оказалось всего лишь впечатлением. Рабочие на заводах не одобряли усиливавшуюся линию на компромисс, принятую их профсоюзными лидерами. Не случайно именно в эти дни рабочее движение самоуправления достигло наибольшего размаха. 9–10 января 1969 г. в Пльзени на заводах им. Ленина собралась общечешская конференция комитетов рабочего самоуправления, представлявших 16 предприятий. Она избрала Координационный комитет, представлявший 200 из существовавших 500 советов предприятий, приступивший к формированию Центрального общечешского совета самоуправления, т. е. Центрального совета рабочих. Уместно отметить, что соответствующий опыт позже использовала польская «Солидарность», деятельность которой оказалась гораздо более длительной, активной и в конечном итоге успешной.

Под давлением нараставшего протестного движения в развернувшейся 14 января на заседании Президиума ЦК КПЧ дискуссии наконец были поставлены вопросы о дате проведения выборов в представительные органы и созыв съезда КПЧ. А. Дубчек сообщил, что работа по подготовке съезда ведется и что вместе с О. Черником они даже внесли предложение о проведении выборов на основе единого списка кандидатов. Информация Дубчека о готовившемся съезде, проведение которого принципиально блокировалось Московским протоколом, едва ли добавляло ноты оптимизма в настроение консервативной фракции в высших коридорах власти. Вместе с тем она вселяла надежды на определенные встречные движения властей.

Дискуссия с новой силой разгорелась через два дня, на очередном пленуме ЦК КПЧ. Пленум, работа которого проходила 16–17 января 1969 г., отличался боевой атмосферой, поскольку среди выступавших преобладали представители двух полярных течений – реформаторского и консервативного. На нем, в частности, продолжалось обсуждение даты выборов в представительные органы и проведения съезда КПЧ. Р. Черны предложил проект постановления, один из пунктов которого гласил: пленум ЦК КПЧ не позднее конца первого полугодия 1969 г. должен заняться определением сроков внеочередного съезда КПЧ и съезда партии Чешских земель[138]. Второй пункт предложенной Черны резолюции констатировал настоятельность: во-первых, проведения пленума ЦК компартии Чешских земель, в котором должны принять участие члены ЦК КПЧ – граждане Чешской Социалистической Республики; во-вторых, вынесения на пленум отчета о деятельности нынешнего Бюро ЦК по Чешским землям[139].