Политическая наука №4/2011 г. Региональное измерение политического процесса - Ростислав Туровский

Материалы этого проекта содержат уникальную информацию о российской «низкой» геополитике и предоставляют широкие возможности для международных сопоставлений. Они включают опрос около 9400 студентов в 18 странах по единой анкете. Исследование охватывало «старые» и «новые» члены ЕС, Турцию, страны БРИК, Египет, Камерун, Сенегал и др. Чтобы облегчить сопоставимость данных, во всех странах опрашивались студенты третьего года обучения по шести группам дисциплин.

Респондентам, в частности, было предложено назвать пять наиболее и наименее привлекательных стран. Оригинальность опроса заключалась в том, что студентам было предложено нарисовать на контурных картах границы Европы и от трех до десяти культурных регионов мира. Эти карты были отсканированы, а результаты обобщены с помощью геоинформационных методов. Поскольку речь идет о мнении нового поколения россиян, выросшего уже после распада СССР, эти результаты позволяют судить о том, как может меняться российское общественное мнение в последующие годы.

Одной из целей проекта было изучение зависимости представлений о мире от социальной стратификации, пространственной мобильности студентов и их семей, знания ими иностранных языков. Представления о зарубежных странах сопоставлены с мировым «пространством потоков» – географическим распределением внешней торговли, прямых иностранных инвестиций, миграций, международных авиарейсов, поставок оружия, политическими связями, выражающимися в солидарном голосовании в ООН, и т. д. Другими словами, поставлена цель выяснить, насколько «заметность» и образ страны зависят от ее «объективного» места в мире, интенсивности и природы ее внешних контактов. Исходная гипотеза предполагала также, что видение мира зависит от физического расстояния и культурной дистанции (сходства языка и религии) между странами.

Опрос 827 российских студентов в Москве, Екатеринбурге, Ставрополе и Хабаровске (конец 2009 г.) подтвердил гипотезу о том, что территориальная мобильность семей, более высокий уровень доходов, знание иностранных языков и личное знакомство с зарубежными странами способствуют формированию положительного настроя к внешнему миру, более позитивного и «реалистического» геополитического видения, менее связанного со стереотипами, навязываемыми СМИ. Вполне естественно, что эти факторы более значимы в Москве и Екатеринбурге, чем в Хабаровске и Ставрополе.

Геополитическое видение мира описывалось двумя простыми индексами: «известности» (общее число упоминаний страны) и «асимметрии» (разница между числом упоминаний страны как привлекательной и непривлекательной, деленная на общее число ее упоминаний). Таким образом, каждая страна может быть охарактеризована на ментальной карте респондента как точка в системе координат, на оси абсцисс которой – индекс известности, на оси ординат – индекс асимметрии. Сгущения точек позволяют выделить разные группы стран и провести сравнения результатов опроса в разных странах.

Итоги опроса показали, что в России, как и в других странах, наиболее известны респондентам крупные мировые державы-«ньюсмейкеры», соседние страны и регионы международных конфликтов, регулярно освещаемые СМИ. Страны Африки, значительная часть Азии и Латинской Америки упоминались редко. По сравнению с выборкой в целом российские студенты отличаются еще большим тропизмом в отношении стран Западной Европы, особенно Франции, Италии и Германии. Франция более привлекательна для россиян, чем во всех остальных 17 странах. Страны Западной Европы привлекают российских граждан высоким уровнем жизни. Они отождествляются с отдыхом, потреблением товаров и услуг, но также с богатым культурным наследием и демократическими режимами. Такое видение подтверждается анализом открытого вопроса об ассоциациях со словом «Европа». Наименее привлекательны для российских студентов страны, охваченные гражданской войной или связываемые с мусульманским фундаментализмом, Китай и бывшие советские республики.

Сама Россия в большинстве стран, в которых проводился опрос, относится к числу наиболее известных государств, однако по привлекательности ее ставили в самый конец списка. Ниже только привлекательность Ирака, Афганистана и Ирана [Kolossov, Zotova, 2011]. Этот результат был вполне предсказуем. Как показали результаты одного из наших более ранних проектов, зарубежные СМИ, как правило, рисуют Россию как страну северную, бедную, нестабильную, недемократическую и малогостеприимную, хотя и располагающую крупными запасами нефти и газа, как место частых социальных и природных катаклизмов. Образ страны за рубежом зависит от того, что она может «экспортировать» вовне – от товаров и услуг до рисков, угроз и нестабильности. Преобладающая негативная информация о России касается больше ее внешней и внутренней политики, а не экономики, сравнительно мало значимой на мировом фоне [Геополитическая картина мира… 2003]. Такой образ страны приходится учитывать во внешнеполитической деятельности, тем более что геополитические представления обладают большой инерцией и их трудно изменить.

Критическое направление, на мой взгляд, значительно способствовало коренному обновлению, теоретизации геополитики и ее превращению в самостоятельную междисциплинарную предметную область, располагающую собственными категориями и методами. Геополитика начала ХХI в. изучает положение страны в системе международных экономических, политических, культурных и иных связей, а также место в мире, отводимое ей в представлениях внешних партнеров и собственных граждан. Геополитические представления – неотъемлемый элемент национальной, этнической и региональной идентичности. Геополитическое положение страны постоянно эволюционирует как под воздействием объективных глобальных и других внешних и внутренних факторов, так и вследствие переоценки гражданами своего отношения к разным уровням власти, в том числе государственному, абсолютно доминировавшему еще в недавнем прошлом, а ныне постепенно ослабевающему, хотя и в неодинаковой степени в разных регионах мира.

Применение концепции критической геополитики к изучению современной России может внести заметный вклад в понимание динамичной и усложняющейся связи между внешней и внутренней политикой, в частности особенностей геополитического видения мира российскими гражданами, их подверженности влиянию СМИ и возможного отношения к важным внешнеполитическим решениям.

Геополитическое положение России: Представления и реальность / Под ред. В.А. Колосова. – М.: Арт-Курьер, 2001. – 348 с.

Колосов В.А., Тикунов В.С., Заяц Д.В. Мир в зеркале средств массовой информации: Использование анаморфоз в политико-географическом анализе // Вестник Московского университета. Сер. География. – М., 2000. – № 2. – С. 55–65.

Колосов В.А., Туровский Р.Ф. Геополитическое положение России на пороге XXI века: Реальность и перспективы // Полис. – М., 2000. – № 3. – С. 40–60.

Колосов В.А., Мироненко Н.С. Геополитика и политическая география. – М.: Аспект-Пресс, 2001. – 479 c.

Геополитическая картина мира в средствах массовой информации / Колосов В.А., Бородулина Н.А., Вендина О.И., Галкина Т.А., Заяц Д.В., Юр Е.С. // Полис. – М., 2003. – № 3. – С. 33–49.

Колосов В.А., Тикунов В.С. Политико-географическое картографирование и геоинформатика: Достижения и новые задачи // Известия РАН. Сер. географическая. – М., 2005. – № 1. – C. 17–23.

Колосов В.А. Традиционные геополитические концепции и современные вызовы России // Общественные науки и современность. – М., 1996. – № 3. – С. 13–25.

Мир глазами россиян: Общественное мнение и внешняя политика / Под ред. В.А. Колосова. – М.: ФОМ, 2003. – 302 с.

Петренко В.Ф., Митина О.В., Бердников К.А. Психосемантический анализ геополитических представлений в России // Психологический журнал. – М., 2000. – Т. 21, № 2. – С. 49–69.

Agnew J., Corbrigde S. The new geopolitics: The dynamics of geopolitical disorder // A world in crisis: Geographical perspectives / Johnston R.J., Taylor P. (eds.). – Basil Blackwell, Oxford, 1989. – P. 266–288.

Archer J.C., Shelley F.M., Leib J.L. The perceived geopolitical importance of the countries of the world: An analytical and pedagogical investigation // Journal of geography. – Indiana, PA, 1997. – Vol. 96, N 1. – P. 76–83.

Berg E., Oras S. Writing post-Soviet Estonia on to the world map // Political geography. – Oxford, 2000. – Vol. 19. – P. 601–625.

Boniface P., Védrine H. Atlas des crises et des conflits. – Paris: Armand Colin, 2009. – 117 p.

International trust and public opinion about world affairs / Brewer P.R., Gross K., Aday S., Wilnat L. // American journal of political science. – Hoboken, NJ, 2004. – Vol. 48, N 1. – P. 93–109.

Brubaker R. Ethnicity without groups. – Cambridge, MA: Harvard univ. press, 2004. – 283 p.

Brunn S., Mingst K. Geopolitics // Progress in political geography / Pacione M. (ed.). – L.: Croom Helm, 1985. – P. 41–47.

Chaliand G. Atlas stratégique. – Paris: Fayard, 1993. – 225 p.